Страница 35 из 75
– Как там мама?
Лицо отца просветлело. Он поднялся с табурета и тоже подошел вплотную к черте, разделявшей его и сына.
– Хорошо. Привет тебе передавала. Просила, если будешь дома, чтобы сказал Аленке – пусть драцену почаще поливает. А то она засыхает совсем. Ты же знаешь, как мама любила этот цветок.
Рикошет покачал головой:
– Вряд ли, папа, мне удастся скоро поговорить с Аленкой.
– А может, Эмиль, хватит тебе по чужим домам болтаться? – спросил отец. Рикошет поднял на него взгляд. – Я хотел изменить завещание, но теперь радуюсь, что не успел. Квартира теперь твоя. Там сейчас Аленка хозяйничает, но ты же ее знаешь. Она уйдет, если ты попросишь.
– Спасибо, папа.
Губы отца задрожали:
– Ты прости меня.
– Прости и меня, папа.
Отец справился за слезами.
– За что, сыночек?
– За то, что сын у тебя такой пидорас, – с усилием сказал Рикошет. – Довел отца до цугундера…
– Ну, я-то по крайней мере уже здесь, – сказал отец спокойно. – А ты там, в этой грязи, куда я тебя толкнул…
Рикошет закусил губу.
– Папа, – сказал он. – То, что ты называешь грязью – это моя жизнь.
Отец поднял руку.
– Я не осуждаю тебя больше, и ты прости меня, что я тогда тебя из дома выгнал, – сказал он. – Да, и вот еще что. Еще раз тебе подобное не сойдет с рук. Те двое, тем более, были слугами Тьмы, да и за тебя заплатил Алик…
Рикошет не сразу понял, о чем говорит отец, а когда понял, воскликнул:
– Папа… Здесь совсем другое. Гарик, он…
– Не надо, не объясняй. Я все равно не пойму, – перебил его отец. – Но знай, что если Гарик когда-нибудь от всей души пожелает тебе смерти – ты умрешь. Так решено. Я люблю тебя, сынок.
Рикошет хотел ответить: «Я тоже, папа», но не успел. Раздался страшный грохот, силуэт отца вдруг дернулся, как это бывает на старых видеокассетах, и все померкло.
Несколько секунд Рикошет лежал, задыхаясь, и вообще не понимал, где находится. Грохот продолжался, и прошло несколько минут, прежде чем Рикошет сообразил, что это стучат в дверь гаража. Он поднялся, прошел через гараж и открыл.
На пороге стоял Гарик.
Рикошет пошарил по стене рукой и включил свет.
Гарик смотрел, как Витек снимает с гвоздя свою косуху. В Гарике кипело столько слов, что он никак не мог решить, с чего начать. Рикошет остановился и чуть наклонил голову.
– Извини, – сказал он. – Не надо было мне так шутить, насчет трупа. Но сейчас я сказал тебе правду, хочешь верь, хочешь – нет. Меня действительно так зовут. Я что-то… оказался не на высоте положения сегодня. Я в жизни вообще довольно часто оказывался в заднице. И, как и любой на моем месте, выл и плакал, просил небеса о помощи. А в ответ всегда появлялся только огромный хуй, который заталкивал меня еще дальше. Но сегодня, когда я сидел там, ты был так мне нужен, и я ждал тебя, и я думал только о тебе, боялся, что ты не придешь…
– А я боялся, что когда я приду, тебе уже будет ничего не нужно, – сказал Гарик хмуро.
– Но ты пришел. С валидолом.
– С нитроглицерином, – поправил его Гарик.
– Неважно. Важно то, что такое со мной в первый раз. Ну, бывай.
Рикошет сделал шаг вперед. Гарик, не поворачиваясь, закрыл дверь.
– Открой, – сказал Рикошет спокойно.
– Я не за этим пришел, – сказал Гарик.
Рикошет рявнул так, что гитара на полу рядом с ним отозвалась печальным звоном:
– Открой, я сказал!
У Гарика задрожали губы. Он торопливо открыл дверь.
– Хорошо, – сказал он. – Уходи, если хочешь. Но прежде выслушай меня.
– Ну?
– Я пока по комплексу шел, костерил тебя на чем свет стоит.
Рикошет странно усмехнулся и спросил:
– Подохнуть как собаке не желал?
– Нет, – помотал головой Гарик. – Надо же думаю, какое имя загнул… Не мог придумать что-нибудь попроще… А когда за ворота вышел, вспомнил. И вернулся.
– Что же ты вспомнил?
– Ты говорил, что у тебя тетка тут. А Марта Эмильевна у меня в музыкальной школе вела, – насупившись, сказал Гарик. – Меня тоже в честь дедушки назвали. Да еще, ты ведь сказал, что тот, другой, погиб в прошлом году. И имя его я теперь знаю. А про тот скандал даже в наших газетах писали. Как там … «Неожиданное убийство известного авторитета Алика Махмутдинова по кличке Ангел потрясло…»
– Не надо, – сказал Рикошет тихо.
Гарик замолчал. Витек почесал бритый затылок.
– Это плохо, – сказал он, морщась. – Что писали. Надеюсь, хоть фотографий не печатали? Что-нибудь вроде «Любовник известного авторитета, погибший вместе с ним. Снимок с сольного концерта в Сивик Аудиториум, Лос-Анджелес, США»?
– Нет, ничего такого не было, – сказал Гарик. – Но ведь в той машине нашли все твои документы…
– Это долго объяснять.
– А почему ты…
Рикошет вздохнул.
– Когда я протрезвел настолько, что газетный текст перестал расплываться у меня перед глазами, – сказал он. – Их уже похоронили… Отец на опознание не пошел.
– Прости меня, – сказал Гарик. – Тебе только сегодня этот жирный мудак сказал, что…
– Да.
Гарик обнял Рикошета.
– Давай спать ляжем, в конце концов, – глухо сказал он. – Рассветет уже скоро.
– Пойдем, что же. Рите надо памятник при жизни ставить, – усмехнулся Рикошет. – Она ведь этот темперамент выдерживает уже два месяца…
– Четыре.
– Тем более.
Глава 4
Сергей завернул на свою любимую веранду, где на стене было нарисовано солнце. Его только сегодня выписали. Перекусив и маленько придя в себя, Сергей долго собирался с духом, прежде чем подняться на седьмой этаж. Ему случалось в жизни побывать в самых разных ситуациях, но зайти к девушке и сказать ей: «Ты, это… сходи на сифилис проверься» солисту «Акафиста» предстояло впервые. Вичка, конечно, и сама уже наверно все знала. Но, с другой стороны, она ведь была такая невинная и неопытная… могла и не понять, в чем дело.
Однако Вики дома не оказалось. Сергею вообще никто не открыл. Парень догадался, что Вика, скорее всего, в лицее, сдает очередной экзамен, а родители на работе. За месяц, проведенный в стационаре, Сергей отвык от обычной жизни. Он подумал о том, что надо будет предъявить справку и добиться, чтобы ему продлили сессию. При одной мысли о неизбежных глумливых смешках парню стало тошно. Но идти в армию Сергею не хотелось, так что эту чашу унижений предстояло испить до дна. Не знал он и последних новостей. Из всех друзей к нему в больницу пришел только Рикошет, да и то по делу. Сергей решил спуститься во двор и дождаться Вику в детском садике. На обратном пути из лицея девушка точно должна была там пройти.
Но на веранде уже сидела какая-то девушка, причем довольно симпатичная, хотя и немного полная. Сергей помедлил. За последнее время его отношение к девушкам радикально изменилось. Тот Сергей, который смело вошел бы на веранду, познакомился бы с девушкой и через полчаса разложил бы ее в кустах под соседним грибком, долго и мучительно умирал весь этот месяц под воздействием пенициллина, и наконец испустил дух. Сергей очень удивился, когда узнал Наташу. В одной руке девушка держала банку с пивом, в другой дымилась сигарета.
– Привет, Натка, – сказал Сергей, усаживаясь на низенькой лавочке.
– Здорово, – сказала Наташа. – Давно тебя выпустили?
– Сегодня. Слушай, а ты сегодня в лицей ходила? Не знаешь, у Вички сегодня экзамен или что?
Наташа неприязненно посмотрела на него и сплюнула. Сергей знал, что о его интересе к Вике будет доложено Кате, но нежелание объясняться превысило страх перед возможным скандалом.
– Я там неделю назад была последний раз, – сказала она мрачно.
– Ух ты, – сказал Сергей. – Досрочно, что ли, все сдала? Ну ты молодец.
Наташа сморщилась, и Сергей с удивлением понял, что она сдерживает слезы.
– Ничего я не сдала, – дрожащим голосом ответила она, высморкалась и добавила: – Меня исключили еще до того, как экзамены начались.
– Как исключили? – изумился Сергей. – За что?