Страница 11 из 21
Лазерный целеуказатель
*Глушитель). -Постоянно держать на взводе тоже не будешь! – возразил Борис, которому не давала покоя мысль об постоянно взведённом оружии. – Пружины подсядут, им тоже отдых нужен! -Ты всегда сможешь заменить подсевшую пружину, а продырявленную врагом бошку – уже не заменишь! – мрачно заметил Аскет. -А ты свои пружины водкой помажь! – советовал Борису закончивший пилку дров Серёга. – Она у тебя от всех болезней – панацея! – с улыбкой говорил он, поправляя свой автомат. -Я лучше тебе голову водкой, а особенно мозг, водкой протру! – отвечал покрасневший Левинц. – Хотя, твои лишние запчасти протирать – только драгоценный продукт зря переводить! Серёга тут же сделался серьёзным, и направился прямо к Борису. -Эй, ты чего, опять за своё?! – предупредил нападение Борис. – Водкой, говорю, изнутри мозг протереть нужно, понял?! Выпить тебе, расслабится, не мешало б! От человек, а!? – не уставал удивляться Борис. – Слова не скажешь, так он сразу “в бычку” идёт! Что там с ними этот Фриц проделывал, что они злые, как собаки все стали?! – спрашивал он сам у себя. -Ты давай, давай, пошути ещё – точно без зубов из леса выйдешь! – пообещал Беркут. -Выйти бы! Да хоть бы и без зубов. А то ведь может быть, что и вынести некому будет – придётся оставаться здесь, червей кормить! -Б*#, Левинц! – Серёга начинал закипать. – Я тебе по-хорошему говорю, брось каркать! Сплюнь, и постучи по голове своей трухлявой! -Серёга, не злись, а лучше надень брюки как положено – ширинкой назад, как тебя дядя Фриц учил! Повернись к “папке” задом, и немного наклонись! -Не, ну придушу, сволочь! – Серёга бросил свой автомат на землю, и набросился на Бориса. С трудом удалось растащить людей, одетых в камуфляж, валяющихся в пыли, под елями. -Симак, надо с ними что-то делать! – говорила озабоченная пришествием Алёна. – Ведь переубивают они друг друга! -Убить – не убью, но язык то уж точно отрежу! – зло посмотрел Серёга на тяжело дышащего Бориса. Борис ничего не ответил, он молча смотрел на землю перед собой, и валяющуюся у самого огня прозрачную бутылку, внутри которой несильно покачивалась потревоженная встряской жидкость. Перед тем, как идти на предположительные позиции подразделения “НКВД”, я решил разобраться с оружием. Пистолет “Макарова”, который я взял из Серёгиной сумки, я отдал ему. Аскет, увидев передачу оружия, подошёл к нам: -У самого есть из чего стрелять? – спросил он меня, присаживаясь на корточки. -Есть, пистолет “ТТ”. -Ствол боевой у тебя? – спросил он. -Нет, “травма”; -Её пока оставь мне, я тебе взамен другую машинку дам. В армии много стрелял? -Не особо. За всю службу рожков пять; – я снял “ТТ”, вместе с кобурой, и протянул оружие Аскету. -Нормально. Как ложил? -Ни кто не жаловался! – бородато пошутил я. – Да нормально, в цель клал. -Ну и отлично; – слегка покачав мой пистолет в руке, словно взвешивая, он встал и направился к своей машине. Аскет пошёл к багажнику “УАЗ-а”, какое-то время копался в нём – открывал скрытые ящики, и что-то в них перебирал. Наконец, он нашёл, что искал. Он шёл ко мне с предметом, довольно большим, завёрнутым в тряпку, испачканную жирными пятнами. Подойдя ко мне, он бережно положил предмет на землю, и лишь после этого развернул тряпку. Там оказался новый, пахнущий заводской смазкой “АКС-74-У”, именуемый так же “укорот” или “Ксюшка”. Вместе с ним лежали четыре снаряжённых магазина. -Вещь! – обрадовался я. Держа в руках это оружие, чувствовалась его сила и мощь. Оружие, проверенное временем. Многих людей оно загубило, хороших и плохих, правых и неправых. Если бы не этот автомат, небыли бы столь тесны кладбища Москвы и Питера, да и других городов. Сколько счастливых семей могло бы жить и радоваться жизни, сколько потомства они могли бы принести? Всё так, но если бы не “укорот”, то люди, использующие его, нашли бы себе другое оружие для достижения своих кровавых целей. Несмотря на это, оружие красиво и притягательно, его изгибы, его запах – свежего масла, воронёного железа и силы, запах смерти... запах мяса и крови, смешанный со сгорающим порохом и грохотом выстрелов, запах боли и отчаяния... Я рассматривал этот автомат, и по нему было видно, что он создан для смерти. Изощрённый человеческий ум тщательно продумывал устройство этой машинки. Интересно, представлял ли себе Калашников, во время работы над этим оружием, как будут крошить в месиво из этой безотказной машинки друг друга люди? Нет, – думал его разработчик, инженеры со своими расчётами, члены многочисленных комиссий, – что будет стрелять это оружие по врагу, по немцу, или американцу. Думали они, что дуло ствола будет наводить страх и трепет на врагов Родины. Но получилось так, что дуло грозного оружия развернулось на них же, на их детей, друзей, знакомых-друзей, и просто русских людей. И полился из этого дула нескончаемый поток свинца, и льётся по сей день; и кровь русская льётся, насыщая землю, и без того ею пропитанную. Выглядел этот автомат, как ощетинившаяся пантера перед прыжком; я вставил магазин, тихо щёлкнул замок. Передёрнул затвор, большим пальцем резко. Вспомнились армейские “калаши”, которые были изрядно поношены – из них частенько постреливали, на стрельбах, да и так, купленными на складе “левыми” патронами – по бутылкам, иногда и по птицам, зайцам. Отношение к оружию было соответствующим – как к проститутке, попользовался – и бросил. Затвор ходил с хрустом, с люфтом. Частыми были случаи, когда автоматы заклинивало, прихватывало гильзы. Иногда ударник не пробивал капсюль патрона – подсевшая боевая пружина была болезнью тех пошарпанных “калашей”, из-за того, что оружие постоянно было на взводе – а пружины своевременно не менялись. С этим автоматом было всё иначе. Чувствуется упругость новых пружин, никаких посторонних звуков, каждый щелчок означает какое-то конкретное действие определённой детали. Всё чётко. И эта чёткость и слаженность механизмов машины для убийства, пугала и притягивала одновременно. Казалось, что в руках ты держишь молодого и полного энергии бешенного дога, который рвётся с поводка на твоего противника, мечтая с ненавистью вгрызться в него острыми зубами и сжать чудовищные тиски-челюсти. Я отстегнул магазин, убрал в чистый карман, откинул приклад, щёлкнул предохранителем на одиночный. Оружие легко поддавалось, послушно лязгая. Откинул ногу назад, упёр её, создавая прямую линию. Прицелился в торчащий из земли кусок гнилой берёзы. Испытываю чувство спокойствия, уверенности, чуть учащённо бьется сердце. Палец на курке – выстрел, оглушительный. Девичий смех, который раздавался у палатки мгновенно стих. Эхо от выстрела многократно повторялось, слабея с каждой акустической волной, отражённой от деревьев и оврагов. Кусок берёзы начисто снесло. Я удивился, не пришлось подходить и искать дырку от пролетевшей пули. Аскет, наблюдавший за моими действиями со спины, как-то слегка растерянно прокомментировал: -Этот ствол я под другое дело готовил! Пули с обточенными бошками причиняют больший ущерб противнику. Там два рожка – обкусанных, и два – с трассерами. Вместе с Аскетом мы подошли к костру, у которого никого не было. Каждый занимался своим делом, даже Борис был чем-то озадачен. Только теперь все вели себя тихо, услышав первый выстрел, прогремевший на этом поле, и давший понять лесу, в котором мы были гостями, о той цели, с которой мы сюда пришли. -Мы в Афгане душманов такими пулями рвали, – сказал Наёмник, некоторое время молча разглядывающий полыхающий огонь, – Обычными пулями в него стреляешь, весь рожёк выпускаешь – а он дальше бежит, сука! – Аскет с ненавистью сплюнул в огонь, его слюна яростно зашипела, попав на угли – наверное, так же шипела раскалённая пуля, выпущенная много лет назад этим человеком, достигнув своей цели. – Одной такой пульки хватало, чтоб навечно разучить его бегать! Помню, одному я в башню попал, – продолжил он, – Его на пару метров отшвырнуло. Подхожу – а у него пол черепа нет. С одной стороны дырочка аккуратная – входное, а с другой – наглядное пособие по биологии, десятый класс: строение мозга человека! – он усмехнулся. – Хотя такая “модернизация” пуль была запрещена. “Они” эти правила придумывают, которые “мы” как м*#аки должны соблюдать, умирая за их богатства! “Духи” ср*#и на все правила, для них убить нашего, стрельнув в спину – было обычным делом! А среди Наших стрельба по спинам вроде как “западло” считалась. Но и мы, – кто жить хотел, – х*# положили на все правила и конвенции, поняв всю их несправедливость и однобокость. Соблюдать их в одностороннем порядке – глупо. Представь, как бы ты играл в футбол, с завязанными за спиной руками? – спросил он меня, и тут же ответил сам на свой вопрос: -Никак, несмотря на то, что в футбол играют ногами. То же самое было и там – нам стянули за спинами руки, своими правилами. – Аскет замолчал, погрузившись в свои мысли. Просидев некоторое время в тишине, слушая лишь треск сгораемых в костре дров, он также молча встал, и направился к своей машине. Я услышал, когда он уже был за моей спиной, как он о чём-то тихо разговаривает с Серёгой. Новый автомат висел за моей спиной, приятно оттягивая ремень своей тяжестью. Я поменял магазин, воткнув рожок с обычными патронами. “Значит, Аскет успел и в Афгане пострелять! – думал про себя я. – Интересно, под какое дело он обкусывал эти пули?” -Так! – крикнул Наёмник. – Все к машине! Мы подошли, и собрались у его машины. -Все стволы на капот. Надо распределить, кому из чего стрелять, а то оказывается, что у Серёги четыре “ПМ-а” есть! Руки у него только две, стрелять он будет с одной – так что правильнее будет раскидать стволы между всеми! Может, у кого-нибудь из вас гранатомёт найдётся, или там, пулемёт лишний? Мы начали складывать своё оружие. Я аккуратно поставил “калаш”, прислонив его к матовой чёрной краске переднего крыла “УАЗ-а”. Серёга выложил три хромированных, замаранных китайских “Макарова”, и один нормальный, – отечественный; пакет с патронами, “9х18ПМ”; свой “шмассер”, и пять магазинов к нему, из которых лишь в одном оставались патроны. Четыре гранаты – две модифицированные “РГД-33”, и две “Ф-1”; мой “ТТ” оказался здесь же. Я сбегал к “Ниве”, и выложил на капот пачку патрон для “ТТ”. Борис притащил “Сайгу”, и “ИЖ-27”. Неплохой арсенал у нас получился. Мы ссыпали патроны “12″ калибра в один пакет, получилось довольно много. Плюс “Кедр”, к которому у Наёмника имелся солидный запас спецпатронов “9х18”. Судя по всему, своими патронами делиться с нами он и не думал. Ещё, у Аскета, в тайнике нашлись три гранаты “Ф-1”, куча детонаторов, воспламенителей, и ещё каких-то неизвестных приспособлений. Наёмник постоял немного, молча разглядывая землю под своими ногами, затем принялся вновь отдавать команды: -Разберёмся с оружием, а дальше, вооружённые, будем осматриваться. Не теряйте бдительность. За каждым шорохом и треском ветки может скрываться враг – он у нас хитрый и сильный, недооценивать его нельзя! – инструктировал Аскет. – Симак: твой “калаш” и “китаец”, одну “Ф-1″ забирай. Серёга берёт свой “МР-40”, и один советский “ПМ”, одну “Ф-1”. Я – “ПП-91”, две “эфки”, и две “РГД-33”. Борис – берёт “Сайгу”, и “китайца”. -А гранату? – обиженно спросил Левинц. -Хреном тебе полбу, а не гранату! – ответил за Наёмника, Беркут. -Так! Отставить базар! – вмешался в разгорающийся спор Аскет. – Гранаты пойдут на минирование – их у нас мало. А у тебя одна “Сайга” весит – будь здоров! Ты ещё хочешь гранату в нагрузку? Она ведь не такая лёгкая, какой кажется! Плюс патроны? Ладно, уговорил, бери гранаты! – и Наёмник протянул ему две “Ф-1”, по одной в каждой руке. -Да ладно, обойдусь как-нибудь! – Борис отстранился от наёмника, повесив на плечо “Сайгу”, с которой он уже как-то “сросся”. -Девушкам: Свете – оставляем травму – на случай пусть будет! Алёна – “китаец” твой! – продолжал распоряжаться Аскет. -Это обязательно? – спросила Света, неохотно принимая из рук Наёмника мой “ТТ” с кобурой. -Ты что, ещё не поняла? – нервно спросил он девушку. – Мы тут не в куколок играем, вопрос стоит так: или мы, или они! Короче, стрелять по людям придётся всем! -Бери! – подбодрил девушку Левинц. – Это ствол Симака, там пули – резиновые! Так что не парься! -Рации, – продолжал Аскет, – Одна на руках, другая у дежурного, в лагере. Батарейки будем заряжать по мере необходимости, приблизительно в обед, лучше в жару – звук работающих двигателей меньше будет слышен, и бензином не так пахнуть будет. У меня ещё с собой есть гранаты – но они будут нужны для минирования подступов к лагерю. Модифицированные “РГД” отлично подходят для переоборудования в противопехотные мины! – отвлекся он от своего инструктажа. – Только порох в замедлителе заменить, и защитную скобу, вместе с плашкой, убрать. Прикопал её немного, досочку на курок облокотил, землёй присыпал – и готово! Главное самому не забыть, где ты её заложил. Теперь, полчаса всем на разбор шмоток, на перекуры, перепихоны и прочее. Затем, Симак с Борисом – идут осматривать местность, девушки остаются в лагере, я и Беркут – идём на минирование поля, после того, как Серёга проведёт краткий курс подготовки по обращению с оружием, и стрельбе из него, для наших дам. Мы разобрали каждый своё оружие. Я пошёл прочь от лагеря, в сторону, откуда по моим расчётам должно было наступать подразделение “НКВД”. Пройдя поле, я зашёл в лес, и шёл дальше, внимательна разглядывая землю под своими ногами. Я думал о Маше. -Э, камрад!.. – отвлёк от мыслей тихо подкравшийся Борян. Я медленно повернулся, одновременно со мной повернулся “Калаш”, висевший на плече. Дуло его, параллельно мне, смотрело на Бориса, и взгляд этой смертоносной машины был не дружелюбен. Борис боязливо покосился на автомат: