Страница 180 из 182
— Держитесь! — вскричал Джовейн.
И мгновение спустя понял, что это такое. «Фейлис, Фейлис». Грохот ударил его… Словно бы череп сделался колоколом, отвечавшим полету раскаленного метеора. Палуба дрогнула под ногами. Он повалился, покатился… ударился обо что-то твердое. Ошеломленный, краем сознания Джовейн понял — все слетело, рухнуло… вниз и навсегда.
***
Огромный купол раздувался перед Иерном. Небесный колосс рос, увеличиваясь до размера Земли, которую он видел с орбиты. Нет — скорее Луны, та не была живой. На этой поверхности не было ни гор, ни равнин, ни впадин, ни кратеров, ни тайны; за паутинными ребрами царила жуткая безликость. Это был Скайгольм, Скайгольм.
На деле он и не видел его по-настоящему; только уголком души, в котором рыдала скорбь. Иерн был чересчур занят: «Орион» не просто следовал по траектории. Слишком большое число неизвестных не позволяло точно прицеливаться. Положив руки на пульт, он управлял атмосферным полетом. Кнопки и рукоятки, повинуясь догадке, инстинкту и воле, должны были создать единый ураган. Рукоять, штурвал, рычажок, кнопка… стрелки порхали по циферблатам, на экранах компьютеров змеились и дрожали кривые. Не потратить ли еще одну бомбу, чтобы скорректировать полет? Нет. Стратосфера визжала. Корпус дрожал и стонал. Жара охватила его приливной волной. Цель его все увеличивалась.
Заполняла его зрение и все существо. Не было ничего другого. Сейчас .
Странно, каким легким оказался удар, но «Орион» уже пронзил сердце Скайгольма.
А корабль потерял управление. К голове прилила кровь… закружился корабль… Земля завихрилась под ним. Она рванулась навстречу — подобно убитому аэростату. Снежные пики тянулись вверх… или же лежать им там — в море; сгущающийся воздух ударил корабль, уже мешая зрению своим жаром. Пальцы Иерна летали, посылая приказы моторам, крыльям… Ронике, скрючившейся над пультом управления двигателем. Он не мог вновь овладеть кораблем, да и не хотел этого, он, проклинавший свое собственное достояние.
***
Ударил гром.
Он прокатился от горизонта к горизонту, от зенита к надиру и вернулся назад. Горы содрогнулись всеми скалами, птицы в панике заметались.
Огненный шар пересек море и исчез в направлении полюса, а следом за ним пал Скайгольм. Клочья обшивки отрывались, ветры высот уносили трепещущие обрывки, отражавшие солнечный свет. Обнажившись, скелет перевернулся, потом еще раз. Спустился ниже и развалился. Тысячами — сплошным занавесом — летели обломки; падая в воду, они вздымали гейзеры, ударяя в почву, сотрясали саму землю; скалы звенели под ударами. А потом наступила тишина… а с ней пришел дождь.
***
Голос Роники по интеркому пробился сквозь грохот.
— Мы сделали это, Иерн! Прощай. Я люблю тебя. Спасибо за то, что и ты любил меня.
«Если мы… наши дети… я хочу… нет, я не отдам ее!»
Душу Буревестника охватила решимость; он должен совершить невозможное.
Потом Иерн так и не понял, как это случилось… Он вышел из этого транса, лишь когда «Орион» удалился от плотных слоев огромным прыжком, который унес его на полмира; еще один взрыв вернул корабль на орбиту, и он вновь мог мирно кружить.
И тогда Иерн зарыдал.