Попаданец.Гексалогия

Загудел горн общей тревоги, появились первые всадники, народ в спешке вооружался кто, чем горазд.

Уна!Уна! Ви забралась под телегу, рыдая и зовя меня в голос.

Иду маленькая, иду моя хорошая! Я проскользнул под колеса, обхватывая девочку и прижимая к себе.

Первый отряд конной стражи ринулся прямо, под обстрелом теряя людей и коней, на встречу противника, обходя пехоту левым флангом. Дробь копыт, дрожью земли отдавалась в мою руку, прижатую к земле. Чувствовалась мощь людского потока, сверкала сталь в лучах заходящего солнца и неверном свете костров.

В лагере царил хаос, раненные кричали, катаясь по земле, всюду была кровь и темные пятна неподвижных тел. Первые залпы лучников собрали страшную жатву на поле жизни, срезая колоски, чьих то тел, валя их на землю безвольными куклами.

Меня еще била дрожь от событий связанных с молодым бароном, кровь кипела адреналином и, похоже, все еще шла кровь из носа. Бедная девочка уже вся перемазалась алым.

Тише, тише. Шептал я, суматошно пытаясь понять, что же делать дальше.

Со стороны холмов ударил конный отряд противника, избежав встречи с нашей кавалерией, врубаясь в ряды щитоносцев медленно ползущих к холмам. Лучники противника целиком переключились на всадников, а чуть правее шелохнулись ряды выводимой на нас пехоты, вооруженной длинными пиками, качнувшимися лесом вымпелов и флажков.

Черт побери! Я узнал эти флаги! Барон Когдейр! Эти же флаги и эти солдаты напали на Дальнюю. Столкнулись две отлаженные боевые машины, сталь звенела о сталь, сталь скрежетала и пела свою песню, ктото кричал в ужасе, ктото в ярости, на подходе к лагерю сцепились не жизнь, а на смерть.

Рингмар явно уступал натиску противника. Застигнутые в врасплох, многие уже поснимали броню и, успели отложить оружие, за что теперь платили дорогой ценой. А Когдейр то каков?! Гадский гад, мало того, что вторгся изначально первым, так еще и после подписания мирного договора организовал атаку, на Рингмара. Да уж жестокий век жестокие сердца. Что самое противное, если он победит, его похоже, воспоют в веках как храброго и отважного полководца.

Впрочем мне то что с того? Рингмар, Когдейр, пусть сегодня поубивают друг друга, что один, что другой вполне достойные сыны своего времени.

Дело меж тем приобретало плачевный оборот для Рингмара, пехота плотно связала вражескую кавалерию, а вот нашим конным мало того, что пришлось идти к противнику под обстрелом, так еще и пробивать пикинеров, умываясь в каждой атаке кровью, откатываясь и вновь бросаясь в бой. После второго или третьего подобного маневра в строю под седлом с нашей стороны осталось чуть более двух десятков конников, спешным порядком отступающих к лагерю.

Вновь вибрируя прозвучал горн, Рингмар выходил самолично в бой. Да уж, впечатляло, на арену вышла совершеннейшая боевая единица. Чудовищная мощь сопоставимая с танком, закованный в броню рыцарь, причем вместе с конем, мощным широким тяжеловозом, нервно гребущим копытом в предвкушении битвы.

Эдгар Вистер Самли, черное воронение и голубые ленты, по бокам в тех же цветах две таких же стальных дуры. Видимо сыновья. Агнер Вирт Коф, ярко начищенный зеркалом метал и алые ленты, ну и сам Каливар в вороненом доспехе с позолотой.

Ударный бронированный кулак, просто въехал, кроша все на своем пути в пехоту Когдейра, длинные пики разлетались щепками, мощный конь продавливал своей тупой массой сомкнутые щиты, а сами рыцари обрушивали на головы противника град ударов.

Свита барона, под стать ему имела мощный доспех, буквально в считанные минуты ряды нападающих разрезал мощный клин, оставляя за собой на земле изуродованные тела. Мощь, сила, неудержимость, вот что такое рыцарь.

Да уж, всетаки дворяне имели право диктовать условия на правах сильнейших, здесь и сейчас я реально увидел совершенных воинов. Впрочем, некий ореол благородства не умолял их жестокости и презрительной надменности в повседневной жизни.

Меж тем, видимый успех Рингмара в штурме вражеской пехоты, похоже, всего лишь последний козырь в битве, и крыть ему больше нечем.

Правый фланг все же опрокинут Когдейром, конница разгромлена, еще днем мощное воинство Рингмара шествовавшее по своей земле, практически полностью лежало бездыханным по полю.

Для меня же самым страшным оказались ворвавшиеся в лагерь солдаты противника. Черные с желтыми полосами туники, цвет Когдейра. Убийцы моей приемной семьи, все словно повторялось. Солдаты, войдя в лагерь, учинили настоящую резню, рубили безоружных слуг, раненных, прорвавшись к шатрам, установленным для знати стали рубить женщин, благородных дам, спутниц наших леров, рыцарей и гостей барона.

Мы с Ви лежали под телегой боясь, пошевелится в этом безумном круговороте смерти и криков боли. Бедная девочка уже даже не плакала, закрыв глаза и руками уши, тихо стонала. Я же просто онемел, наблюдая эту кровавую картину.

Как такое вообще возможно? Неужели это люди?

Неверный свет вечера и алые лучи заходящего солнца уступили место ночи, а битва все продолжалась. Удары, наскоки, отошли одни, подошли другие. Суматоха, крики и ржание раненных лошадей, все смешалось во тьме укрывающей землю бархатом непроглядного покрывала.

Нужно было, на чтото решатся, нужно было действовать. Сколько мы сможем еще прятаться под телегой? Сколько раз солдаты пройдут мимо? Бежать без оглядки? В ночь, где все еще слышны крики и гул сражения?

Сумбур в моей голове предлагал один план безумней другого. Рингмар отбил лагерь, сейчас мы среди своих, но где гарантия, что битва останется за нами? Скорей всего мы уже проиграли, все, что у нас оставалось это сам барон и его рыцари, разбитое воинство насчитывало единицы выживших, а меж тем у Когдера были в резерве так и не вошедшие в бой лучники. Легковооруженная, но меж тем пехота.

Одно было ясно, нужно выловить лошадь, а лучше две в смену, только так может появиться шанс выйти из битвы, на скорости уходя от возможного преследователя. Но проще сказать, чем сделать. Свободные кони стояли стреноженные у разбитых шатров под охраной десяти стражников.

Безумный день подсказал мне безумную идею. Я сам не верил в успех, но нервы уже сдавали, требуя действовать. Выбравшись изпод телеги, я стал раздеваться сам и раздевать, труп молодого барона, так и лежащего уткнувшись лицом в землю радом с нашим убежищем. Мы были примерно одного года, роста, совпадал даже цвет волос, в этой кутерьме и хаосе была возможность, что меня охрана примет за него, нужно лишь правдоподобно сыграть этого хама, наглым образом потребовать лошадей, не думаю, что ктото осмелится мне отказать.

Слабым местом моего плана была Ви, маленькая оборванка, по мнению окружающих, в окружении Ульриха подобных не было, каким образом провести ее? Это был серьезный риск, даже в случае первоначальной удачи, что меня ждало потом? Смерть, за такой обман со стороны простолюдина, меня ждала смерть. Впрочем, плевать, мне нужно было выбираться отсюда и спасать Ви, на все остальное мне плевать. Как же сыграть? Что будет верным? Где я смогу найти подсказку?

Словно услышав мои мысли, судьба не иначе как своей рукой, обрушила меня на землю, когда я пытался стянуть с барона штаны. Взгляд испуганно метнулся в сторону шатров, выхватывая краем сознания, цветастый бутон на краю света от костра в лагере и тьмы властвовавшей у телеги, где мы прятались.

Мне хотелось плакать от своей жесткости и цинизма, но бутоном была убитая дочка Вирт Кофа, маленькая девочка, взятая в поход тупоголовым папочкой рыцарем лежала на земле раскинув руки и кривя рот в немом крике боли, застывшем на ее детском ангельском личике.

Я сам себе кричал мысленно: "Как тебе не стыдно? Что ты за тварь бессердечная?", но выхода не видел, схватив девочку за ноги, я потащил ее к телеге, всхлипывая и стараясь не разрыдаться в голос. Мне нужна легенда для Ви, мертвым уже все равно, а у нас был шанс, безумный, глупый, но шанс выжить в этом кошмаре и я его не упущу. Пусть я потом себя буду проклинать и ненавидеть всю оставшуюся жизнь, но что я скажу себе, когда подведу свою маленькую Ви, испуганно смотрящую на меня изпод телеги загнанным зверьком.