Найти Иисуса

И пошел налево. Дорога шла чуть вверх.

И опять — река. Чуть поднялся над землей на горку, пожалуйста. Вот она. Прохладная, зовущая.

Зовущая? Ну что ж ты? Иди. Беги, если есть силы.

Пока не упал в воду, показавшуюся невероятно вкусной, был уверен, что это — мираж.

Плавал долго, распугивая рыб.

Выполз на берег. Увидел камень. Пошел к нему, пошатываясь.

Упал, положив голову под тень камня, и уснул мгновенно и глубоко.

В мире стояла тишина. Ни звука, ни дуновения ветра. Даже волна не плескалась. Птицы опускалась на

воду бесшумно и так же бесшумно вытаскивали рыбу из реки. Ящерки зарывались в песок быстро и тихо.

И поэтому, конечно, комиссар Гард не услышал, как длинная черная змея вылезла из-под соседнего камня и так же бесшумно поползла к нему.

Она направлялась к ранке на левой руке. Перед самой ранкой змея остановилась, чуть приподнявшись над землей, будто оттягивая удовольствие, — так человек замирает перед вкусным блюдом, прежде чем вонзить в него вилку.

Змея вцепилась в кровавую рану с радостью и не спеша.

Уставший комиссар даже не проснулся.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Гард проснулся оттого, что кто-то целовал ему руку. Открыл глаза.

Перед ним на коленях стоял мужчина, впившись зубами в руку. Комиссар попробовал вырваться.

Мужчина на секунду оторвался от своего странного занятия, бросил: «Змея. Яд», — и снова впился в руку.

Наконец процедура была закончена.

Мужчина опустил руку и объяснил:

—Вам, друг мой, повезло, что я проходил мимо. Через открытую рану яд змеи мгновенно попал бы в организм, и, боюсь, тогда бы вы не могли совершить то, зачем посланы сюда.

Слова показались странными.

— Кто вы? — спросил Гард.

— Какой странный вопрос, — Незнакомец улыбнулся. — Люди так любят спрашивать друг у друга: «Кто ты? Кто ты?» И ведь что удивительно, отвечают на этот вопрос, будто и вправду знают ответ.

Незнакомец открыл свой мешок, достал из него хлеб и рыбу, протянул Гарду. Рыба пахло как-то странно.

— Она несвежая, — буркнул Гард. Незнакомец улыбнулся:

— Тогда не ешьте. Хотя, уверяю вас, если бы я хотел вас отравить, мне просто не надо было бы вас спасать. Вот и все.

Незнакомец поднялся, собираясь уходить. Он был высок, коренаст и жилист. Силен. Это ощущалось сразу. Черные длинные волосы распущены по плечам. Черные как смоль глаза смотрели внимательно, но не агрессивно. Лицо — уставшее и доброе.

— Извините, — смутился Гард. — Я попал в такую сложную ситуацию... Не уходите.

Прохожий сел на соседний камень.

— Человек с рождения попадает в сложную ситуацию, — улыбнулся он. — Жизнь вообще — сплошная сложная ситуация. В вашем возрасте к этому уже можно было бы привыкнуть.

Комиссар начал есть. Свежая или нет рыба — Бог с ней. Но комиссар давно не ел ничего более вкусного: жирная, почти без костей рыба, свежий, пахнущий жизнью хлеб.

А потом Гард долго пил холодную воду из чистой реки.

Незнакомец ни о чем не спрашивал. Но смотрел внимательно и по-доброму. Так смотрел, что хотелось задавать ему вопросы или посоветоваться о чем-нибудь.

— Я ищу Иисуса Христа, — сказал Гард, оторвавшись наконец от воды.

— Вы уверены в этом? — Незнакомец снова улыбнулся.

— В смысле? — не понял Гард.

— Жизнь устроена причудливо. Иногда кажется, что ты делаешь одно, хотя на самом деле занимаешься чем-то совсем другим. Не так ли? Спросите себя: «Зачем я ищу Иисуса Христа?», и вы поймете, что у вас нет ответа на этот вопрос. Знаете, что я вам скажу? Когда человек выходит из дому, он никогда не может ответить на вопрос, куда и зачем идет. Он может предполагать. Знает только Бог. Нет?

«Он прав, — подумал Гард. — Я ведь должен был найти Иисуса, чтобы выполнить задание. Предположим, выполню я задание и узнаю, как все было на самом деле. И что? Как и кому смогу я передать эти сведения? Никак и никому».

Незнакомец продолжал:

— Жизнь мудрее нас, не так ли? — Он сорвал прибрежную травинку и бросил в реку. Травинка медленно и нерешительно поплыла. — Вот она плывет, не задавая себе вопроса: «Зачем?». И она счастлива, уверяю вас. Человек так не умеет. Скажу: к сожалению, не умеет. А ведь казалось бы, чего проще: подчиниться потоку и плыть. Вас ведь несет поток? Зачем же вы собираетесь с ним бороться? Или вы считаете себя сильней потока?

Незнакомец обладал магической силой. Его нельзя было не слушать. Казалось, что и не слушаться — тоже нельзя.

Незнакомец продолжал:

— Вот вы говорите: вам нужен Иисус Христос. Иисус Христос — это Тот, Кто отвечает на вопросы. А разве у вас есть вопросы к Нему? Вы уверены, что готовы к встрече с Ним?

Незнакомец замолчал, словно ожидая ответа.

Гард не знал, что отвечать.

Незнакомец улыбнулся — не ироничной улыбкой превосходства, а по-доброму, как улыбаются хорошему знакомому, — и снова заговорил:

— Между тем, предположим, судьба доверила вам некую тайну, которая не только вам принадлежит, но и всему человечеству. Из всего человечества, так получилось, тайну эту знаете только вы. Странно, не правда ли, что вы далее не думаете о том, как ее разгадать?

— Откуда вы знаете? — изумился Гард.

— Нехороший вопрос. Даже если я вам на него отвечу, это ничего не изменит в вашей жизни, не так ли? Вы все время хотите размышлять над тем, в чем нет ровно никакого смысла. А думать нужно над тем, в чем есть смысл, перспектива, цель. Вы же не травинка. Вот какова ваша цель?

— Вернуться, — начал Гард и тут же испугался, что выдаст себя. — Вернуться туда, где мой дом.

— А как же тайна?

— Она не моя.

— Не ваша? — удивился Незнакомец. — А разве вы — не часть человечества? Разве люди вам абсолютно безразличны? Предположим, вы вернетесь. А вы

вернетесь, рано или поздно: изгнанники всегда возвращаются, уверяю вас. И что? Разве не станете сокрушаться по поводу того, что не смогли разгадать тайну Вести?

— Вы и это знаете?

— И опять нехороший вопрос, Гершен.

Гард оглянулся, не понимая, кого позвали.

Незнакомец снова улыбнулся. Гард понял, что давно не видел людей, которые умели так улыбаться; людей, для которых улыбка не оружие, не знак превосходства, а просто — улыбка.

— Я обращаюсь к вам. У вас ведь нет имени? А у человека обязательно должно быть имя, чтобы не потеряться. И вам будет имя — Гершен.

— Почему Гершен?

— Гершен означает «изгнанник». И если вы скажите мне, что не знаете, почему вы изгнанник, я вам не поверю.

Комиссар промолчал. Незнакомец, как это ни странно, очень точно определил место Гарда в его нынешней жизни. Все правильно: он — изгнанник.

А что? Гершен — хорошее имя. Резкое. И на Гарда чем-то смахивает. Гершен — Гард, похоже.

— Жизнь, Гершен, происходит не так, как нам хочется, а так, как она происходит. Что же остается нам? Не обижать Бога, который отражается в душе каждого человека. Или не отражается, — Незнакомец снова сорвал травинку, и, посасывая ее, продолжил: — Когда Бога обижают, он перестает отражаться в душах людей. Бог не мстит и не казнит, Он просто перестает отражаться в душе человека. Вот и все. Незнакомец целиком завладел Гардом. Но это обстоятельство отчего-то вовсе не раздражало комиссара, а даже — страшно сказать — радовало.

— Кто вы такой все-таки? — спросил комиссар. — Может быть, вы и есть Иисус Христос? Хотя на иконах вас изображают, по-моему, как-то иначе.

Незнакомец поднялся и сказал грустно:

— Иисус Христос не отвечает за то, как Его изображают. Знаешь, Гершен, в чем трагедия всех пророков? Они бескорыстно несут людям истину. Не для того, чтобы чему-то научить людей. Не для того, чтобы переделать их. И даже не для того, чтобы улучшить мир. Они знают истину и хотят ею поделиться, — Незнакомец выплюнул травинку и зачем-то втоптал ее в траву. — Вот почему женщина рождает ребенка? И зачем? Потому что она беременна, и больше ни почему. И — ни зачем. Люди же начинают использовать эти истины, чтобы построить правильную, с их, человеческой, точки зрения, жизнь. А точки зрения у всех людей разные. Вот они и трактуют истины, кто как Умеет. И в этих трактатах Истина теряется так же, как ты потерялся сегодня в пустыне.