Особенная

Тэлли открыла рот, но с ее губ не сорвалось ни звука. Они собрались сделать ее обычным человеком, не копаясь в ее головном мозге? Просто кошмарная логика.

Ей показалось, что стены, покрытые мягкой обивкой, жадно смотрят на нее, сверкая множеством насмешливых глаз. Тэлли представила себе, как в ее тело проникают колодные хирургические инструменты и вырезают из нее все особенное.

На несколько мгновений, когда они целовались с Зейном, у нее возникло желание стать обычной. Но теперь, когда кто-то угрожал вернуть ее к занудной обыденности, мысль об этом была нестерпима.

Ей хотелось смотреть на Зейна без отвращения, прикасаться к нему, целовать его. Но она ничего не желала, если ради этого ее опять изменят против ее воли.

— Просто отпустите меня, — прошептала она.

— Боюсь, мы не можем этого сделать, Тэлли. Но когда мы закончим свою работу, вы станете такой же красивой и здоровой, как все остальные. Подумайте об этом. Здесь, в Диего, мы сможете выглядеть, как пожелаете.

— Дело не в том, как я выгляжу! — Тэлли вскочила на ноги и, подбежав к ближайшей стене, с размаха ударила по ней кулаком. Руку пронзила острая боль.

— Тэлли, пожалуйста, перестаньте.

— Не дождетесь!

Она стиснула зубы и снова упрямо ударила по стене. Если она начнет себя ранить, кому-нибудь придется открыть дверь. Вот тогда-то они и увидят, насколько она в действительности опасна.

— Тэлли, пожалуйста.

Она замахнулась и треснула еще раз. Да, она могла сломать костяшки пальцев, стуча кулаком по обивке, под которой скрывалась прочная, жесткая стена. С губ девушки сорвался стон. По обивке брызнули капельки крови, но Тэлли не имела права отступать. Люди за стеной знали, как она сильна, и все должно было выглядеть реально.

— Вы не оставляете нам выбора.

«Отлично, — подумала она. — Только войдите и попытайтесь меня остановить».

Она снова ударила по стене. Новое кровавое пятно, мучительный крик. Сквозь боль она ощутила что-то… У нее сильно закружилась голова.

— Нет, — пробормотала она. — Это нечестно.

Поверх всех больничных запахов просочился этот, едва уловимый. Чаще всего чрезвычайники никак не реагировали на парализующие газы, но теперь в Диего знали все тайны Тэлли. Не исключено, что этот газ разработан специально для нее…

Тэлли опустилась на колени. Она старалась дышать неглубоко и отчаянно пыталась успокоиться. Надеялась, что здешние врачи все же не до конца поняли: она сконструирована так, что может соответствующим образом откликаться на любые атаки. Не знали они и о том, как быстро она способна метаболизировать токсины.

Она прислонилась к стене: слабела с каждой секундой. Обивка вдруг показалась ей такой мягкой, такой ласковой, будто кто-то раскидал по всей комнате подушки. Тэлли изобразила левой рукой несколько интерфейсных жестов, дав команду внутренней программе будить ее каждые десять минут. Она обязана была очнуться до того, как ее начнут оперировать.

Пытаясь сосредоточиться, она начала мыслить, строить планы, обдумывать свои действия, но блестящие линзы в обивке были такие милые, такие хорошенькие… Веки Тэлли сомкнулись. Да-да, ей нужно было совершить побег, но сначала требовалось поспать…

Действительно, сон — это же совсем неплохо. Он был чем-то вроде возвращения к глупости, беззаботности и беззлобности.

Голоса

Здесь было хорошо. Спокойно и тихо.

Впервые за долгое время Тэлли не чувствовала ни злости, ни опустошения. Напряжение в мышцах исчезло. Пропало и ощущение, что она должна где-то находиться, что-то делать, чем-то подтверждать свое существование. Здесь, в этом месте, она была просто Тэлли, и это нехитрое знание растекалось по ее коже — казалось, что ее ласкает теплый ветерок. Особенно приятное ощущение было в правой руке — там словно плясали пузырьки, как будто руку кто-то поливал теплым шампанским.

Тэлли приоткрыла веки. Все, что ее окружало, ласкало глаз, выглядело не так резко и чересчур отчетливо, как раньше. Здесь все было подернуто облаками — белыми и пушистыми. Она почувствовала себя маленькой девочкой, глядящей в небо. Смотрела на облака и могла представлять их чем угодно и кем угодно. Она попыталась вообразить себе дракона, но ее сознание никак не могло сделать так, чтобы крылья выглядели реально… и с зубами тоже получалось не очень.

К тому же драконы были слишком страшными. У Тэлли — или у кого-то из ее знакомых — однажды произошла не слишком приятная встреча с драконом.

Лучше было воображать друзей: Шэй, Зейна — всех, кто ее любил. На самом деле только этого ей и хотелось — повидаться с ними, как только она еще немного поспит.

Она снова закрыла глаза.

Звонок.

Снова этот звук. Он звучал время от времени, навещал ее, будто старый друг.

— Привет, звоночек, — сказала она.

Звонок ничего ей не ответил. Но Тэлли нравилось быть вежливой.

— Она что-то сказала, доктор? — спросил кто-то.

— Не могла она ничего сказать. После того, что мы ей ввели…

— Вы видели результаты исследования ее метаболизма? — вмешался третий голос— Мы ничем не рискуем. Проверьте, надежно ли она зафиксирована.

Кто-то недовольно заворчал, а потом начал прикасаться к рукам и ногам Тэлли — поочередно, начав с правой руки, на поверхности которой подпрыгивали пузырьки, а потом — по часовой стрелке. Тэлли представила себя часами. Лежат часы и тихонько тикают.

— Не волнуйтесь, доктор. Не уйдет.

Насчет этого голос ошибался, потому что в следующее же мгновение Тэлли куда-то отправилась: поплыла, лежа на спине. Она не могла открыть глаза, но ощущение было такое, словно она парит на каком-то летательном аппарате. Над ее головой мигали огоньки — довольно яркие, поскольку она видела их сквозь сомкнутые веки. Вестибулярный аппарат подсказал Тэлли, что воздушное судно повернуло влево, замедлило ход, а потом словно подпрыгнуло на ухабе. Затем начался ускоренный подъем. Довольно быстрый, так как у Тэлли заложило уши.

— Порядок, — сказал один из голосов. — Дождитесь подготовительной бригады. Ни в коем случае не оставляйте ее одну и позвоните мне, если она пошевелится.

— Хорошо, доктор. Но она не пошевелится.

Тэлли улыбнулась. Она решила сыграть в игру, во время которой не должна шевелиться. Где-то в потаенном уголке сознания мелькнула мысль: обмануть этот голос будет очень весело.

Звонок.

— Привет, — ответила Тэлли, но тут же вспомнила о том, что шевелиться нельзя.

Несколько секунд она лежала неподвижно, а потом стала гадать, где же звучат эти звонки, откуда они берутся. Они начали ее раздражать.

Она шевельнула пальцами, и наконец в ее поле зрения возник интерфейс. Его она видела яснее всего остального. Ничего особенного ей и не нужно было делать, чтобы заставить интерфейс работать. Шевельнула пальцами — и готово.

Тэлли увидела, что звонки — это будильник, который должен срабатывать каждые десять минут. Оказывается, ей следовало проснуться, встать и чем-то заняться.

Она заторможенно вздохнула. Лежать здесь было так хорошо! Кроме того, она никак не могла вспомнить, зачем запрограммировала это напоминание. Получалось, что звонки бессмысленны. Тэлли хихикнула бы, если бы это не было так трудно. Вдруг звонки показались ей ужасно глупыми. Она шевельнула пальцем — отключить будильник, чтобы он ее больше не беспокоил.

И все же ей не давал покоя вопрос: что она должна была сделать? Возможно, об этом знал кто-то из «резчиков». Она включила скинтенну.

— Тэлли? — прозвучал голос— Ну наконец-то!

Она улыбнулась. Шэй-ла всегда знала, что надо делать.

— Ты в порядке? — спросила Шэй. — Где тебя носило?

Тэлли попыталась ответить, но говорить было очень тяжело.

— Ты в порядке, Тэлли? — произнесла Шэй через несколько секунд. Ее голос прозвучал встревоженно.

Тэлли вспомнила, что Шэй была на нее сердита, и улыбнулась шире: теперь Шэй-ла не злилась, а просто за нее беспокоилась.