Страница 44 из 117
Почувствовав приближение смерти, преподобный собрал братию, преподал им последние наставления и избрал своим преемником своего ученика, также по имени Савва. Скончался святой старец 3 декабря 1407 года.
Рассказывали, что спустя много лет после преставления, при великом князе Иване III Васильевиче, святой явился в сонном видении игумену Сторожевской обители Дионисию, бывшему искусным иконописцем, и при этом сказал ему: «Дионисий! Встань скорее и напиши лик мой на иконе». «Кто ты, господине, и как твое имя?» — спросил в недоумении Диониисий. Савва назвал себя. Дионисий призвал к себе старца Аввакума, который в молодые годы видел преподобного Савву, и расспросил его о том, как выглядел святой. Аввакум описал наружность святого, и Дионисий убедился, что ему, действительно, явился преподобный Савва. Вскоре он написал икону преподобного; с этого времени при гробе святого стали совершаться чудеса. Так началось церковное прославление преподобного Саввы Сторожевского.
Преподобный игумен Савва прославился как великий чудотворец. Множество совершенных при его гробе чудес не поддается подсчету. Приведем лишь два из них. Однажды в монастырь преподобного приехал сын боярский Иван Ртищев; он привез своего больного сына Георгия, который не мог вымолвить ни слова. Усердно помолившись Богу и попросив помощи у преподобного Саввы, Ртищев влил в уста сыну немного монастырского кваса. И произошло чудо: больной тотчас заговорил и вскоре исцелился от болезни. Пораженный Ртищев попросил у игумена обители немного кваса для дома, ибо, сказал он, «в доме у меня множество болящих». Вернувшись домой, Ртищев исцелил многих своих домашних и слуг, а затем и сам исцелился монастырским квасом от своей застарелой болезни.
Еще более замечательное чудо произошло в 1812 году, во время войны с Наполеоном. Французы тогда заняли Москву, а принц Евгений Богарне, пасынок Наполеона и вице-король Италии, стоял со своими войсками в Звенигороде. Его солдаты заняли для постоя Сторожевский монастырь и принялись грабить его, не щадя и церковного имущества. Сам Евгений Богарне занял одну из комнат монастыря. И вот однажды вечером — позже принц Евгений и сам не мог вспомнить, во сне это было или наяву, — ему явился старец в черном иноческом одеянии и, приблизившись, произнес: «Не вели войску своему расхищать монастырь, особенно уносить что-либо из церкви; если ты исполнишь мою просьбу, то Бог помилует тебя и ты возвратишься в свое отечество целым и невредимым». Войдя наутро в церковь и поглядев на икону преподобного Саввы, принц Евгений узнал старца. Устрашенный видением, он отдал приказ своим солдатам возвращаться в Москву. Храм же велел запереть своей печатью, чтобы все осталось в целости и невредимости.
Местное почитание преподобного Саввы, как уже было сказано, началось вскоре после его смерти. А в XV или в первой половине XVI века он был официально причтен Церковью к лику святых. В 1652 году, в царствование Алексея Михайловича, произошло торжественное открытие мощей преподобного. Рассказывали, что этому предшествовало еще одно совершенное им чудо: охотясь в звенигородских лесах, царь Алексей Михайлович однажды подвергся нападению огромного медведя; зверя прогнал некий старец, назвавшийся Саввой, иноком Сторожевской обители. Но тогда в обители не было инока с таким именем; взглянув позднее на образ преподобного, царь понял, кто был его спасителем. В 1680 году сын Алексея Михайловича, царь Федор Алексеевич, переложил святые и нетленные мощи из дубовой гробницы в серебряную позлащенную раку.
Церковь празднует память преподобного Саввы Сторожевского 3 (16) декабря и 19 января (1 февраля).
СОСТАВЛЕНО В ОСНОВНОМ ПО:
Житие Саввы Сторожевского (по старопечатному изданию XVII в.) / Материалы для истории Звенигородского края. Вып. 3. М., 1994;
Избранные жития русских святых. X–XV вв. М., 1992.
КИРИЛЛ БЕЛОЗЕРСКИЙ
Преподобный Кирилл — самый знаменитый из учеников и последователей преподобного Сергия Радонежского. Основанный им в глухом Вологодском крае Кирилло-Белозерский монастырь стал главным духовным центром всей северной Руси. Из этой обители вышли многие русские святые, основатели новых монастырей; так, по словам Г. П. Федотова, сохранялась в русской святости «живая преемственность святого Сергия».
О жизни преподобного Кирилла известно немногое — главным образом, из его Жития, составленного со слов его учеников во второй половине XV века знаменитым писателем Пахомием Логофетом (Пахомием Сербом).
Родился будущий святой в 1337 году в Москве, в знатной семье, и был наречен в крещении Косьмой. С юных лет он был отдан в учение и хорошо разбирал священные книги. После того как родители его умерли, он перешел в дом своего родственника Тимофея Васильевича Вельяминова, бывшего окольничим при дворе великого князя Дмитрия Ивановича Донского. Вельяминов принадлежал к одному из самых знатных московских родов и обладал в Москве огромной властью. Он поручил своему молодому родичу управление домом. Косьма со старанием исполнял поручение, однако страстно желал иного: принять пострижение в иноки и посвятить всю свою жизнь служению Богу. Но трудно было ему исполнить задуманное: опасаясь гнева могущественного Тимофея Вельяминова, игумены московских монастырей, к которым он обращался, отказывались постричь его. Впрочем, Косьма держал свои помыслы в тайне, также опасаясь, что Вельяминов будет чинить ему препятствия.
Случилось так, что в то время в Москву пришел Стефан, игумен Махрищского монастыря, человек большой святости, которого все знали и почитали за его богоугодную жизнь. Узнав о его прибытии, Косьма устремился к нему и стал умолять исполнить его желание. Преподобный Стефан убедился в том, что это желание искреннее, и стал размышлять, как бы помочь молодому человеку. «Если расскажем Тимофею, то он не допустит этого, — размышлял игумен. — Если же начнем умолять его, то он не послушает нас». И тогда Стефан просто возложил на Косьму иноческие одежды и, без всякого пострижения, нарек ему имя — Кирилл. Затем, оставив его в доме, где остановился, отправился к боярину Тимофею. Тимофей Вельяминов, не меньше других почитавший преподобного Стефана, весьма обрадовался его приходу. Преподобный же, благословив боярина, сказал так: «Богомолец ваш Кирилл благословляет вас». «Какой Кирилл?» — удивился Тимофей. Игумен отвечал ему, рассказав, что бывший слуга его Косьма возжелал принять иночество. Услышав о пострижении своего управителя, боярин Тимофей пришел в страшный гнев и начал осыпать игумена Стефана бранью. «Повелено Христом Спасителем, — сказал ему на это преподобный, — если где примут вас и послушают, там пребывайте. А если кто не примет вас и не послушает слов ваших, то, выходя из дома или из города того, отрясите прах от ног ваших» (см. Матф. 10, 14). Жена Тимофея Ирина устрашилась этих слов и начала укорять своего мужа, говоря, что он оскорбил преподобного. Тимофей одумался и вскоре послал за игуменом Стефаном, умоляя его вернуться. Так они примирились, и боярин Тимофей, уступая преподобному, разрешил Косьме жить по своей воле.
Косьма (нареченный Кириллом) раздал все свое имущество нищим и стал умолять Стефана, чтобы тот совершил над ним обряд пострижения. Стефан же рассудил по-другому. Он привел будущего инока в незадолго до этого основанный Симонов монастырь, к игумену Феодору, племяннику преподобного Сергия Радонежского. Феодор и совершил обряд пострижения. Так Косьма окончательно сделался иноком Кириллом. В это время ему было уже более тридцати лет.
Началась многотрудная жизнь Кирилла в Симоновом монастыре. Игумен отдал его в послушание старцу Михаилу (будущему епископу Смоленскому), великому постнику и молитвеннику. Кирилл стал во всем подражать своему наставнику. Он умолял его позволить ему поститься больше иных братьев: вкушать пищу лишь через два, а то и через три дня. Но мудрый старец не разрешил этого, повелев Кириллу питаться вместе со всеми братиями, хотя и не до сытости. Тем не менее Кирилл находил возможность всячески изнурять плоть: он принимал лишь столько пищи, чтобы не умереть с голода и сохранить в себе силы для монашеских подвигов, со рвением исполнял всякую работу. Его отличали особая кротость, смирение, безропотное послушание. Часто преподобный проливал слезы, не мог без них даже хлеба вкусить — и было такое его житие, словно ангельское. Так пишет о преподобном Кирилле в период его пребывания в Симонове монастыре древний агиограф.