Ручей повешенной женщины

— Снова на мели, Пронто?

— А когда я был не на мели?

— Но долги ты всегда отдавал. — Чарли оперся о стойку бара. — Слушай, Пронто, может, тебе нужно немного деньжат? Могу подбросить.

— Спать мы можем и в конюшне, — отозвался я. — А есть будем у тебя, покуда ты нас не вышвырнешь. Нам бы только побыстрее работу подыскать…

Чарли с минуту помолчал, а потом сказал:

— Знаешь, Пронто, я собираюсь втянуть тебя в одно дело, хотя вовсе не уверен, что ты будешь мне за это благодарен. Биллу Джастину нужны двое для работы в лагере на ручье Повешенной Женщины.

— А что там плохого?

Он внимательно посмотрел на меня, но промолчал. Лишь минуты через две наконец проговорил:

— Ну-ка, ребятки, подойдите ближе к стойке.

Хотя в салуне, кроме нас, никого не было, но он, видать, все же опасался чужих ушей. Он налил нам по чашке кофе и перегнулся через стойку, опершись о нее локтями.

— Пронто, в этих краях в любую минуту жди неприятностей. Только глупец этого не видит. И неприятности могут начаться именно на ручье Повешенной Женщины… Вот почему место свободно.

Я оглянулся на Эдди.

— Что скажешь, парень? Зима, похоже, выдастся холодной, а там хоть за дровами не придется далеко ходить.

— У меня вся жизнь — сплошные неприятности, — заявил Эдди, — так что мне не привыкать.

— Чарли, скажи Биллу Джастину, что он заполучил двух бравых парней. Мы согласны.

Допив кофе, мы направились к выходу.

И в тот же миг дверь распахнулась, и на пороге появился высоченный ковбой, полностью загородивший дверной проем своими могучими плечами. Хоган работал на «Бриллиантовом Р» — грузил в вагоны скот, предназначенный для отправки. А дрался он так, что только щепки летели.

— Провалиться мне на этом месте! — расплылся он в широкой ухмылке. — Да ведь это тот малыш, что так любит подраться

На самом-то деле я вовсе не такой уж малыш. Во мне пять футов и десять дюймов росту, а вешу я сто семьдесят фунтов. Но рядом с Хоганом меня и в самом деле можно было принять за малыша.

А салун между тем наполнялся народом. Многие подзадоривали Хогана, надеясь, видно, поглазеть на драку. Ну что ж, и я давно не развлекался.

— Батч, какой у тебя рост? — спросил я.

— Если в сапогах, то шесть футов и четыре дюйма, — ответил он.

— А я и не знал, что у тебя каблуки такие высокие, — хмыкнул я и, размахнувшись, ударил его.

Глава 4

Когда я открыл глаза, меня ослепило солнце. А привела меня в чувство отчаянная тряска повозки по ухабам проселочной дороги.

Мне несколько минут не удавалось сообразить, где же я нахожусь, а когда, наконец, сообразил, мне все это совсем не понравилось. Я лежал на спине на дне повозки, среди каких-то ящиков и мешков. И голова у меня трещала так, словно меня лягнул мул.

Я попробовал подняться, но тотчас пожалел о том, что мне пришла в голову такая вздорная идея. Схватившись рукой за бок, я рухнул на дно повозки.

Эдди, сидевший на козлах, обернулся ко мне.

— Во всяком случае, он тебя не убил.

— Кто? Кто меня не убил?

— Этот Хоган с «Бриллиантового Р». Но он задал тебе хорошую трепку.

— А ему что же, не досталось?

— Ты все делал не так… Сперва он только развлекался. А потом ты сбил его с ног… Вот тут-то он и принялся за тебя всерьез.

Эдди остановился в тени раскидистого дерева.

— Я как раз собирался растолкать тебя, — сказал он. — Боюсь, мы сбились с пути. Этот мистер Джастин, он просто указал мне направление и велел править по следу колес, пока ты не очухаешься.

Мы нашли в повозке ящик с различными кухонными припасами. Я ополоснул рот, а потом плеснул воды себе на голову и за шиворот. Стояло раннее утро, поэтому вода еще не успела нагреться и здорово освежила меня.

— Знаешь, что я тебе скажу? — начал Эдди. — Для парня, который все делает не так, ты не слишком уж плох. Ты таки достал его. Раз-другой ты неплохо достал его.

Я осмотрелся, чтобы определить, где мы находимся.

— Похоже, ты выехал еще до рассвета…

— Да уж! Именно так. Этот мистер Джастин заявился прямо в конюшню, где мы спали, и сказал, что хочет, чтобы я оттащил тебя на окраину города. Там, дескать, должна ждать повозка, и ему совсем не хочется, чтобы кто-то пронюхал, куда ты направляешься.

Меня немного удивило такое поведение Билла Джастина. Впрочем, за время моего отсутствия в городе многое могло случиться…

— Эдди, — предложил я, — может, сваришь кофе, а я тем временем огляжу местность.

Он принялся рыться в повозке в поисках котелка и кофе, но вдруг словно окаменел. Затем медленно проговорил:

— Пронто, а ну-ка взгляни!

На дне повозки лежали два новехоньких винчестера 73-го калибра, коробки с пятью сотнями патронов и два кольта 44-го калибра, тоже совершенно новенькие. Ко всему этому прилагалась записка, нацарапанная на клочке замасленной бумаги.

«У меня начал пропадать скот».

Вот и все. Да еще инициалы внизу. Однако было несомненно: Билл Джастин втягивает нас в какое-то сомнительное предприятие.

— Хочешь, бросим это дело? — спросил я.

Эдди хохотнул.

— И куда же мы направимся? Скоро выпадет снег, а мне не по душе голодать в заснеженных краях.

Мы залпом выпили кофе, и Эдди закурил сигарету. Я порылся в карманах в поисках окурка сигары, но когда нашел его, обнаружил, что он смялся и замусолился до полного безобразия. Но не пропадать же добру… Вот и запихал в рот остатки сигарного листа. Хотя, должен признаться, я не особый любитель жевать табак.

Судя по давешним словам Чарли Брауна да еще и нынешней записке Билла Джастина, оба они считали, что источник всех тревог находится на ручье Повешенной Женщины.

Всяк знал стадо Билла Джастина. Длиннорогих коров в его стаде насчитывалось совсем немного, преобладали короткорогие. Он в свое время пригнал их из Орегона и скрестил с несколькими бычками восточной породы. Джастин был дальновиден и всегда заботился о состоянии пастбищ. На каждом лугу у него паслось меньше скотины, чем у соседей, зато коровы нагуливали куда больше мяса, причем гораздо лучшего качества. И при каждой продаже он получал наивысшие прибыли.

Само собой, таких коров трудно было спрятать и еще трудней перепродать. И уж если у него начал пропадать скот, значит, кто-то играет по-крупному.

Пока мы катили по тропе, я занялся делом. Сперва очистил от смазки винтовки и зарядил их. Потом взялся за кольты. Стемнело. Мы свернули с дороги к рощице у неглубокого ручейка, струившегося вниз по склонам.

— Не надо огня, — сказал я, когда Эдди принялся собирать хворост. — Обойдемся без костра.

По-братски разделив банку бобов и буханку хлеба, мы заели это консервированными персиками — пищей богов.

Неподалеку от места, где мы остановились, виднелась крошечная, заросшая травой прогалина. Привязав там лошадей, мы отступили под сень деревьев и раскатали одеяла.

Винчестер я на всякий случай положил рядом с собой. Дело в том, что с револьвером я был не в ладах, хотя у большинства ковбоев эта штуковина всегда под рукой. У меня же кольта отродясь не бывало. Даже самые дешевые, подержанные, — они все равно оказались мне не по карману. Правда, винчестер более подходит для охоты… Да и как угадаешь, в какой момент наскочишь на толпу индейцев — охотников за скальпами? Хотя теперь такое случается гораздо реже, все же лучше быть начеку.

Растянувшись под деревом, я принялся гадать: что же задумал Билл Джастин? Наверное, он надеется, думал я, что нам удастся добраться до лагеря на ручье Повешенной Женщины так, чтобы никто об этом не разнюхал. А когда враги нас обнаружат, мы уже подготовимся их встретить.

Если скотокрады и впрямь так опасны, то мы с Эдди вполне можем нарваться на неприятности. На серьезные неприятности…

— Что ж, когда доберемся до ручья, тогда и придет время заботиться о переправе. Так что покамест можно было не беспокоиться…

А между тем в голову неотвязно лез вчерашний разговор с Эдди. Я ведь и впрямь немногого достиг. Первоклассный ковбой при каком-нибудь стаде — но что, собственно, это значит? Сорок монет в месяц, если повезет, тридцать, если не повезет. Да частенько еще и на голодном пайке сидишь. А что в старости? Подметать в салуне? Присматривать за лошадьми на ранчо? Да, без толку заглядывать в будущее…