Аксиома подлости

– Ребята, может, хватит валять дурака?

– А мы ждём, когда у тебя очко заиграет, – ухмыльнулся Илья.

– Чего заиграет? – не поняла Мэй, – ладно, давайте разберёмся. Артур, выходи.

Видя, что это не произвело впечатления, Мэй повторила громче:

– Артур, выходи, вылезай, подлый трус!

Похитители переглянулись. А Мэй продолжила:

– Артур, ты мне нравишься, ты хорошо придумал. Ты талантливый режиссёр! Для меня это было шоком. Вот только актёров подобрал плохих. Добрые у тебя гангстеры, хотя на вид совсем как настоящие! И понимать по-русски не умеют.

Но никакой Артур не появился и не раскланялся. Вместо этого Илья встал, молча подошёл к пленнице и ударил её наотмашь по лицу. Мэй свалилась со стула на пол, Илья рванул её на себя за руку и ударил ещё. Мэй отлетела в угол и ударилась головой о стенку. Дверь хлопнула – это хмурая Ольга вышла из комнаты.

Илья одним движением разорвал на пленнице ночнушку, схватил за волосы и поставил на ноги. Мэй тяжело дышала, и хотя из разбитого носа хлестала кровь, она не орала и не ныла. Она сплюнула и произнесла:

– Ты чего, бешеный? А ты знаешь, кто тебя нанял?

В ответ Мэй получила ещё одну затрещину, посильнее первых двух. Никакая выпитая водка уже не могла притупить боль, и, упав на спину, Мэй закричала:

– Я тебя наняла, дурак! Спроси у Артура! Позвони Артуру!

Эта фраза остановила Илью, и он, выдрав очередной клок рыжих волос, прохрипел Мэй в лицо:

– Что ты там бухтишь?

– Отпусти меня, идиот! – наконец, начала сопротивляться Мэй и расцарапала Илье запястье острыми ногтями. – Ты с ума сошёл, чокнутый! Зачем ты меня бьёшь?

– А ты погадай, блаткошка! – Илья вытащил выкидной нож.

– Я ничего не понимаю, я запуталась! – Мэй закрылась инстинктивно руками и сжалась в комок, – не подходи ко мне! Зачем Артур тебя прислал? Зачем ты меня бьёшь? Объясни!

Тут дверь распахнулась, и появилась Ольга. Она всё слышала и развела в стороны изумлённую обиженную Мэй и ухмыляющегося Илью:

– Постой! Погоди! Базар есть!

– Я ещё вернусь, оттянемся! – бросил Илья и скрылся вслед за Ольгой. Дверь хлопнула, и два раза щёлкнул замок.

Мэй подобрала обрывок своей ночнушки и приложила к лицу. Её мысли перепутались, но одно она знала точно – это наглое избиение Артуру ещё откликнется. Он что, устраивая ей этот «сюрприз», не предупредил своего мордоворота о том, кто она такая и зачем всё это придумала? С другой стороны, подумала Мэй, этим Артур лишь усугубил своё положение. Вот только если эти двое начнут её мучить и выспрашивать об истинных целях всей инсценировки, ничего она им не расскажет! Она друзей не предаёт.

Мэй выключила свет и заползла на матрас. Такое несправедливое обращение с ней породило гнев и обиду, хотя всё так прекрасно началось ещё пару часов назад! На мгновенье Мэй представила, как сейчас рвёт и мечет её папаша, и от этого стало немного легче.

* * *

Артур Павлинин аккуратно положил трубку на аппарат. Затем взглянул на два пакета, доверху набитые продуктами, и произнёс вслух:

– И что это за самодеятельность?

Они так совсем не договаривались. Куда это понесло Мэй ночью из собственной квартиры? Ни записки, ни намёка, ни ответа, ни привета. Да ещё мобильник отключила. Вот рыжая бестия!

Артур сел на кровать, задвигал нижней челюстью и задумался.

Вся эта отдающая тухлятиной авантюра ему постепенно переставала нравиться. Он никогда не жаловался на провалы в памяти. С чего же всё началось?

С мирной новогодней вечеринки, где он впервые увидел красотку Мэй. Её привела Наташа по прозвищу Крот, отрекомендовала как лучшую подругу и шепнула ему на ушко, что, мол, я заочно вас уже друг другу представила. На тот момент Артур находился в свежей ссоре со своей последней пассией и в вялотекущей депрессии по поводу скоропостижной кончины предпоследней полгода назад. Хорошо, Наташа, так вовремя появившаяся в его жизни, помогла советом и дружеским участием. И, увидев воочию профессионально разрекламированную Мэй, Артур к великой радости осознал Наташино напутствие: «Всё проходит, а жизнь продолжается!»

Конечно, он моментально запал на неё. Она почти полностью соответствовала всем суровым требованиям, которые Артур предъявлял к потенциальным возлюбленным. А самого себя он по праву считал подарком судьбы для любой женщины. И причин для завышенной самооценки было предостаточно. Во-первых, аппетитная внешность и природное обаяние. Он, жгучий брюнет с бездонными карими глазами, красив и породист, как киноактёр. Он умеет галантно ухаживать, а главное, умеет так взглянуть и произнести избитые слова о любви так певуче и искренне, что она, кем бы ни была до этого, сразу же обмякнет, расплывётся и растает. Во-вторых, он безмерно талантлив – с его сногсшибательным баритоном в Большом театре петь, никак не меньше! В-третьих, он тщеславен и причисляет себя к эстетам – ведь сегодня днём с огнём не сыщешь кавалера с такими истинно правильными мужскими чертами характера! В-четвёртых, он всегда опрятен, всегда приятно пахнет, является страстным любовником и всегда готов заниматься сексом – для женщин нет ничего важнее последнего. И конечно, есть ещё в-пятых, в-шестых и так далее, чем дальше – тем всё ближе и ближе к идеалу.

И поэтому для того, чтобы он влюбился, женщины должны быть непременно: интеллигентны, воспитаны, аристократичны и изысканны. При этом они просто обязаны обладать незаурядной красотой, стройной фигурой, талантами в музыке, живописи или поэзии и вообще, относиться к таинственному и манящему миру богемы. А если женщина не соответствует хотя бы одному из пунктов, то самое большее, о чём она может мечтать – роман на одну ночь без надежд на светлое будущее их отношений.

И вот Артур запал на Мэй – полную противоположность временами циничной, слишком рассудительной и своенравной Наташе. Наташу он даже остерегался, считая, что внешне непривлекательная женщина – как минимум ошибка природы и как максимум озлоблена на весь мужской пол и что-то против него замышляет.

Артур знал, что рано или поздно любая Снежная Королева, на которую он бросил горячий взор, превращается в лужицу талой воды. После этого он терял к лужице всякий интерес. В данной ситуации, когда ему требовалась срочная терапия женским вниманием и лаской, когда предыдущий клин стоял поперёк горла так, что необходимость выбить его новым стала жизненной, Артур простил Мэй отсутствие талантов в искусстве, некоторую развязность и бесшабашность. Угнетало лишь одно «но» – прелестная Снежная Королева не таяла. То есть таяла, конечно, поскольку Артур являлся прирождённым Солнечным Принцем из сказки, но очень медленно.

– Я хочу заниматься сексом с другом, – говорила Мэй со своим бесподобным акцентом – растягивая гласные и иногда делая неверное ударение.

Артура пленил этот акцент, но постоянно добивала такая формулировка вопроса. Он никак не мог растолковать Мэй, что друг и любовник отличаются так же, как чопорная Англия и эмоциональная Россия.

А потом состоялся тот самый первый разговор у него дома. Его начала Мэй за месяц до сегодняшних событий.

– Будь другом, Артур, помоги мне! – она обнимала его и гладила по спине, – мне нужна помощь! Только ты можешь мне помочь.

Артур сразу же мысленно согласился. Он редко отказывался от оказания всяческих услуг друзьям и приятелям, если знал, что оно вернётся к нему с процентами.

– Конечно, я тебе помогу, – заверил Артур, – расскажи мне, в чём заключается твоя проблема.

– Ура! Ура! Так ты согласен? – запрыгала Мэй и захлопала в ладоши.

– Я же твой друг, – улыбнулся Артур.

– Тогда садись. Садись, садись, – Мэй усадила Артура на его собственную кровать, – и внимательно слушай. Ты должен позвонить моему отцу и потребовать у него пять тысяч долларов за меня. Будто ты меня похитил и теперь требуешь выкуп.

Артур выпучил глаза и уронил челюсть. А сияющая Мэй радостно продолжала, схватив его за руку: