Страница 19 из 54
К вечеру 1-я армия начала эвакуацию Спа. Звуки стрельбы доносились все громче. Среди спешно собиравшихся солдат прошел слух, что немцам осталось до них всего пара километров. Невысоко, чтобы не попасть в слой облаков, в воздух поднялся легкий самолет, с которого заметили первые машины неприятеля. За этим слухом прошел второй, еще более пугающий — немцы оказались эсэсовцами. С одного из убитых в Ставло сняли расчетную книжку, что позволило четко установить подразделение, к которому он был приписан. Штабные офицеры тяжело сглотнули, лишний раз вспомнив о произошедшем днем ранее в Мальмеди, и принялись собираться еще быстрее.
Когда пала темнота, Ставло покинули все, за исключением нескольких офицеров штаба. Ходжес у себя в офисе собрал в чемодан последние документы и неторопливо пошел через салон второго этажа, в котором двадцать пять лет назад кайзер Вильгельм II признал поражение и подписал отречение, вниз, где уже ждал штабной автомобиль. Генерал сел в него, и автомобиль сразу же тронулся.
Вот и все, американцы ушли. Командир трехсоттысячной армии вынужден был бежать от горстки немецких солдат. Город остался открыт и беззащитен.
Путь Пейпера до Ла-Глез оказался легким. Не встречая практически никакого сопротивления, танки быстро добрались до деревни по извилистой горной дороге. Ла-Глез представляла из себя сборище маленьких каменных домиков вокруг церквушки, и самым выдающимся зданием деревни был грандиозный замок Шато-дю-Фруад-Кур. Пейпер выслал вперед разведгруппу. Разведчики вернулись очень быстро и доложили, что им удалось занять мост примерно в полутора километрах к юго-западу от Ла-Глез, в деревне Шене. Перебравшись на другой берег по этому мосту, танки могли бы снова попасть на дорогу на Вербомон, чего не удалось сделать в Труа-Пон.
Пейпер поспешил снова вывести свои машины на дорогу на Шене. Но в этот момент удача снова изменила ему. Только он сам успел съехать с моста, как на бреющем полете, почти касаясь верхушек деревьев, появились четыре американских истребителя-бомбардировщика «Тандерболт». По крыльям самолетов потрескивали фиолетовые огоньки. Рев их моторов раздавался по всей долине. Немцы выскакивали из машин и бежали в поисках убежища. Начали падать двухсоткилограммовые бомбы. Пейпер отчаянно ругался, лежа в канаве, пока земля, взлетавшая в воздух при падении каждой бомбы, не залепила ему рот.
Американские самолеты бомбили всю растянувшуюся на сорок километров колонну — от Лодемеца на дороге от Линьевиля через Ставло и Труа-Пон до Шене. По наводке истребителей 109-й эскадрильи тактической разведки самолеты 365-й истребительной группы налетали на беззащитных зажатых на извилистых горных дорогах немцев со стороны Ла-Глез. Колонну бомбили целых два часа. Время от времени самоходная зенитная установка открывала огонь и пыталась вести бой, но ее хватало ненадолго, расчет скрывался в лесу или в подвалах близлежащих домов.
Этот первый бомбовый удар нанес колонне серьезный урон. Особенно пострадали те солдаты, которые имели опыт сражений только в России и никогда не попадали под авианалет союзников в Нормандии. Вернувшись к своим машинам, они еще долго нервничали, двигаясь дальше и опасливо глядя в темнеющее небо. Самое сильное впечатление бомбардировка произвела на солдат 7-й танковой роты, которая двигалась в это время через Ставло. Проезжая по извилистым улочкам, они открывали пулеметный огонь по всему, что движется. Уже на самом выезде из города один из огромных 72-тонных «Королевских тигров» остановился возле дома месье Ламбера под названием «Ле Картье» (стоянка). Из танка вылезли двое эсэсовцев с пистолетами и постучали в дверь. Ламбер открыл им дверь, и его тут же застрелили без единого слова. Затем, переступив через мертвое тело, эсэсовцы вошли в дом с громким вопросом:
— Американцы есть?
Мадам Ламбер слышала выстрел, но ей и в голову не пришло, что это убили ее мужа. Она вышла из кухни навстречу убийцам вместе со своей дочкой Клодин. Солдаты потребовали пива, и мадам Ламбер, дрожа от страха, поспешила выполнить заказ, оставив дочь наедине с вошедшими. И лишь вернувшись с выпивкой, она увидела, что ее муж лежит неподвижно в луже крови поперек порога.
Убийца проследил за ее взглядом, гоготнул, выхватил кружку из ее руки и осушил одним глотком. После этого оба вразвалку покинули дом, даже не взглянув на убитого, когда перешагивали через его тело.
Это было второе убийство, произошедшее в Ставло, предвестник того, что произойдет позже.
Бомбежка стоила Пейперу двух часов времени и десяти машин. Полковник кипел от злости и нетерпения. Прозвучал приказ, и колонна снова тронулась. Целью их движения был Вербомон. Город находился всего в восьми-девяти километрах, но на пути к нему протекала Льен, маленькая, но тем не менее непереходимая вброд река. Пейпер рассчитывал, что ему удастся застать целым мост в деревушке Нефмулин.
В кафе напротив моста солдаты 291-го саперного батальона торопливо разбирали взрывчатку. Снаружи для этого было уже слишком темно. Когда они вышли из кафе и побежали к мосту, с другой стороны холма уже слышен был лязг приближающихся танков. Сержант по пояс вошел в ледяную воду и принялся крепить взрывчатку. Еще один солдат перебежал по мосту реку и занялся тем же самым с другой стороны. Шум приближающихся танков становился все громче.
Колонна опоздала совсем немного. В тот момент, когда первая машина уже показалась на верху холма, мост взлетел на воздух в облаке дыма, обломков и огня. Пейпер снова выругался. Его путь на запад опять стал непроходимым. Оставалось только повернуть обратно.
Примерно в то же время, когда саперы взорвали мост в Нефмулине, по дороге справа от речки Льен осторожно пробиралась колонна немецких полугусеничных вездеходов. Им достался нетронутый мост — недостаточно надежный, чтобы выдержать вес «Королевских тигров», но вполне прочный для полугусеничных вездеходов. Теперь же им предстояло найти другой мост, по которому все же могли бы переправиться 72-тонные монстры.
Экипажи растянувшейся метров на сто колонны смотрели только на реку слева от себя. Солдат, притаившихся на холме справа, немцы не заметили, пока не оказалось слишком поздно. Раздался выстрел из базуки, и первый из вездеходов охватило пламя.
Тут же с холма раздался и треск стрелкового оружия. Выстрелила еще одна базука, и второй вездеход тоже остановился, охваченный пламенем. Экипаж быстро выбрался наружу и сумел загасить огонь, но ненадолго. Вслед за двумя первыми машинами подбили и третью, и четвертую, и пятую, так что остаткам немецкой колонны пришлось развернуться и броситься обратно.
Среди солдат на холме царил подъем, несмотря на то что их измотал целый день дороги в открытых грузовиках. Они радовались результатам своего первого удара, нанесенного противнику, и весело перешучивались, лежа в своих неглубоких окопах, второпях вырытых где-то за час до описываемых событий. Теперь они отдыхали, сняв тяжелые каски и впервые за день закуривая.
Командир с гордостью смотрел на своих солдат, стоя на вершине холма. Это был первый батальон, доверенный в его командование, и майор Мак-Каун, выпускник Вест-Пойнта, изо всех сил старался не обмануть доверия. До сих пор командир не был до конца уверен в своем батальоне, но теперь он видел, что солдаты хорошо поработали. Глядя на них, Мак-Каун чувствовал, что на 2-й батальон 119-го пехотного полка можно положиться. Потом майор вернулся к прерванной работе — допросу единственного имеющегося у них пленника, хмурого юноши из мотопехоты 2-й дивизии СС. По мнению майора, в штабе полка, торопливо разворачивавшемся где-то в тылу, будут рады любой информации. Солдаты тем временем докурили и принялись устраиваться на ночлег.
30-я пехотная дивизия, которая только что вступила в первый бой с частями Пейпера, носила название «Олд Гикори»,[24] поскольку была сформирована в Южной Каролине, на родине Эндрю Джексона, прозванного так за стойкость и выдержку. 30-я дивизия была ветеранской. Под руководством своего 52-летнего командира генерала Лиланда Хоббса, принадлежавшего к знаменитому «Классу 15» Вест-Пойнта, членами которого числились Эйзенхауэр и Брэдли, дивизия уже успела проявить себя в Нормандии в августе 1944-го. Тогда она встала на пути отчаянной контратаки четырех немецких дивизий, которые пытались прорваться к побережью и отрезать 3-ю армию Паттона, быстро продвигавшуюся по Бретани через узкий авраншский коридор. В ходе мортенского контрнаступления потери дивизии составили чуть ли не девять десятых личного состава, но и дивизия показала, чего стоит, особенно в ходе боев вокруг высоты 617, и заслужила тем самым себе новое прозвище, на этот раз от немцев — Мясники Рузвельта.
24
Гикори — американский вид ореха. Олд — это в переводе с английского и старый, т. е. крепкий орешек, и старина. (Примеч. пер.)