Страница 11 из 71
На встрече Хольтен решил сразу же перейти к делу:
— Вы, конечно, помните, как Гитлер хвалил нашу секретную службу после получения доклада, в результате которого граф Чиано из кресла министра иностранных дел переместился на пост посла в Ватикане?
— Да, и что из этого следует?
Кальтенбруннер кивнул, вспоминая подробности падения Чиано, вызванного его критическими замечаниями в адрес фашистского итальянского и нацистского германского режимов и их лидеров, сделанными в доме графа в Риме.
— Но это уже старая история.
— Тогда, наверное, вам известно, как удалось заставить слуг, которые слышали эти замечания, сделать необходимые заявления?
— Продолжайте.
Хольтен рассказал, как Фребен, действуя на свой страх и риск, не имея никаких средств, сумел вытянуть эту историю из одного из слуг, который, однако, отказался бесплатно подписывать соответствующее заявление. Тогда Фребен «позаимствовал» некоторую сумму из партии фальшивых фунтов стерлингов, предназначенных для реализации в Италии, и заплатил обслуге. После этого Гитлер лично похвалил сотрудников, работавших над операцией «Бернхард». Кальтенбруннер задал несколько уточняющих вопросов, после чего коротким кивком отпустил подчиненного.
Уже на следующий день от него пришло приглашение на ужин в известном берлинском ночном заведении «У Хорхера». На этот раз шеф был дружелюбен и внимателен к своему коллеге, он расспрашивал о дальнейших планах Швенда, о чем Хольтен с удовольствием ему рассказал. Ему удалось легко развеять все те небольшие сомнения, которые возникли у Кальтенбруннера. Тот остался доволен и заявил, что попытается заручиться поддержкой Гиммлера и самого Гитлера. Когда Хольтен осведомился, зачем нужно забираться так высоко по инстанциям, Кальтенбруннер рассмеялся:
— Я и не подумаю ничего рассказывать Гиммлеру, пока не получу поддержку Гитлера. А это не должно быть очень сложно: просто я изложу схему Швенда в виде простого рапорта, который пройдет по всем инстанциям.
Несколько дней Хольтен провел в тревоге, размышляя о том, приведет ли тактика Кальтенбруннера к успеху. Когда его снова вызвали на встречу с высоким руководством, с первого взгляда Хольтен ничего не мог понять. Но потом Кальтенбруннер просто сказал, что получил благословение Гитлера на возобновление операции «Бернхард».
Изумленный Хольтен осведомился:
— А как же с возражениями со стороны Функа?
На лице Кальтенбруннера появилась хитрая улыбка.
— Разумеется, служба безопасности будет обязана соблюдать интересы его ведомства, и поэтому ни один фальшивый банкнот не должен будет попасть на подконтрольную нам территорию из рук наших агентов. — Потом, после короткой паузы, он добавил: — Хотя мы не несем ответственность, где впоследствии могут всплыть эти банкноты.
Хольтен не смог удержаться и спросил Кальтенбруннера, как же ему удалось получить разрешение действовать, имея столь могущественную и решительно настроенную оппозицию. Тот объяснил:
— Забудьте все доводы практической пользы или логики, о том, что верно и что неверно. Если вам что-то действительно очень нужно, то просто необходимо застать фюрера в хорошем настроении. А для того чтобы привести его в хорошее настроение, надо просто рассказать ему что-то, что он хотел бы услышать, и уже потом излагать свою просьбу, независимо от того, соответствует она всей предыдущей практике или прямо идет вразрез с ней. В результате вы получите «твердое решение», которое ничто не изменит. Такая магия срабатывает до тех пор, пока фюрер не начнет смотреть сквозь тебя. А это, в свою очередь, будет означать, что ты либо лишился поста, либо вот-вот окажешься в концлагере. — И прежде чем Хольтен успел вставить какое-то замечание, Кальтенбруннер вежливо, но решительно прекратил аудиенцию: — А теперь возвращайтесь к себе и скажите Швенду, пусть он начинает зарабатывать те миллионы, которые он нам пообещал!
Когда Хольтен вернулся к себе в кабинет, то, к своему удивлению, обнаружил, что дверь в него закрыта. И еще больше он удивился, когда получил объяснения от охраны:
— Строгий приказ. Никто не должен входить в ваш кабинет до вас.
— Но почему?
— Потому что там лежит для вас сообщение, представляющее собой государственную тайну.
Охранник открыл кабинет, и Хольтен вошел туда. Сверхсекретное сообщение лежало на его столе в специальном чемодане.
Когда он попытался поднять его, оказалось, что чемодан был настолько тяжелым, что Хольтену понадобилась помощь.
Чемодан имел и другие особенности. Он был перевязан лентой с многочисленными узлами, каждый из которых был опечатан. Рядом лежал специальный документ, в котором адресат должен был подтвердить, что все печати на момент, когда он вскрывал чемодан, были целы. Хольтен немедленно расписался на бумаге: он был заинтригован тем, что могло находиться внутри. Он быстро разрезал ленту и открыл чемодан. К своему большому изумлению, офицер обнаружил, что тот набит банкнотами достоинством пять, десять, двадцать и пятьдесят фунтов стерлингов. Сверху лежал толстый, казенного вида конверт с запиской. На какое-то время Хольтен просто неподвижно застыл, пораженный видом такого количества денег, и был способен только изумляться увиденному. Потом машинально он взял в руки одну пачку, распечатал ее и попробовал деньги на ощупь. На вид банкноты были разными, некоторые относительно новые, другие совершенно затертые, но в пачке не было ни одной совершенно новой купюры. Номера банкнотов не были последовательными. Кому-то пришлось очень сильно постараться, чтобы подготовить эту первую партию «товара».
Наконец, Хольтен вскрыл конверт. Внутри была расписка на получение нескольких сотен тысяч фунтов стерлингов. Точное описание денег вплоть до отдельной купюры было напечатано отдельно примерно на десяти машинописных страницах. Даже не пытаясь сверить деньги по описи, Хольтен расписался в получении. На будущее он решил договориться с Шелленбергом о том, чтобы деньги больше не проходили через его руки. Если что-то пойдет не так, он не должен нести ответственность за миллионы и миллионы фунтов стерлингов.
Шелленберг, узнав новость, воспринял ее со смешанным чувством. С одной стороны, его радовало то, что решение принимали другие, с другой стороны, он чувствовал обеспокоенность по поводу возможных трудностей. Когда Хольтен поднял вопрос о том, как в дальнейшем будут переправляться деньги, Шелленберг разразился смехом:
— Кальтенбруннер решил немного пошутить и всучить вам эти банкноты. В будущем, разумеется, процесс будет организован так, чтобы производством занималась группа IV F,[2] а распространением — VI управление и Швенд. В вашем ведении останутся чисто административные вопросы.
Покончив с формальностями, Хольтен специальным курьером отправил деньги Швенду в Аббацию (Опатию). Привычный иметь дело с большими суммами, Швенд тем не менее был впечатлен. Не теряя времени, он приступил к работе. Он позвонил Хольтену в Берлин и заявил:
— Вашим курьерам придется задержаться: мне понадобится два дня, чтобы проверить эту партию. И еще: вам придется придумать для меня работу, которая предусматривает наличие охраны. В таком деле я не могу себе позволить зависеть от мелких случайностей.
Хольтен быстро все организовал. Во-первых, он распорядился, чтобы Швенд подыскал себе официальное представительство, что-нибудь более подходящее, чем шикарная вилла в Аббации. Кроме того, ему придется взять себе другое имя, чтобы обезопасить себя от деятельности иностранных агентов и, возможно, представителей других немецких спецслужб. Наконец, следовало подумать о «ширме», за которой будет скрываться основная деятельность. Здесь выбор пал на должность «офицера по снабжению», довольно распространенный для немецких организаций за рубежом вид деятельности, когда кто-то по заданию официальных властей занимался закупкой необходимых для страны товаров и материалов. Что было важно, этот вид деятельности предусматривал наличие охраны для приобретенных у населения товаров.
2
Группа IV F (в составе IV управления РСХА, то есть гестапо) ведала приграничной полицией, паспортами, удостоверениями личности, полицией для надзора над иностранцами. (Примеч. ред.)