Страница 16 из 22
Трудные условия для наблюдения при сильной килевой качке кораблей не позволяли сначала получить данные о числе судов противника. И все же дульное пламя огнестрельного оружия позволило сделать вывод о двух больших вражеских кораблях. Вначале бой развивался по левому борту в направлении стрельбы с кормы, при этом корабли могли использовать всю артиллерию. «Гнейзенау» как раз вел пристрелку противника, когда в 5 часов 25 минут снаряд калибра 38 см вывел из строя его артиллерийский командный пункт, убил первого артиллерийского офицера капитана второго ранга фон Бухку, еще одного офицера, двух унтер-офицеров и одного матроса и вызвал технические повреждения. Другая пробоина, диаметром 11,4 см, оказалась рядом с дальномером в башне «А», которая затем при движении на высокой скорости по морю была сильно заполнена водой, так что со всеми электрическими устройствами полностью вышла из строя на полтора дня. Третье попадание снаряда калибра 11,4 см в надстроечную палубу по левому борту рядом с кормовым 10,5-см зенитным орудием не вызвало существенных последствий. «Шарнхорст» не получил пробоин, хотя стоял кормой и был дольше в бою, но все же на этом корабле также вышла из строя башня «А» из-за захлестывающих волн. Поэтому командующий флотом в 5 часов 28 минут приказал изменить курс на северо-восток и оторваться на высокой скорости от противника. Теперь корабли шли со скоростью 20 морских миль, а с 5 часов 37 минут — 25 морских миль, «Гнейзенау» время от времени шел немного быстрее, так чтобы линкоры временно потерялись из вида. Кормовой бой велся полчаса при незначительных изменениях курса для отклонения от снарядов, скоро удаление возросло до 80–116 морских миль. Налетевшие дождевые шквалы позволяли английскому линейному крейсеру время от времени скрываться из вида.
В 6 часов 17 минут при улучшающемся освещении бой начался снова. «Шарнхорст» встал с левого борта от «Гнейзенау», чтобы освободить поле для обстрела. По сигнальному приказу флота «командир впереди» «Шарнхорст» снова встал в кильватер «Гнейзенау». Корабли вели огневой бой с медленной последовательностью залпов, тем не менее в 6 часов 40 минут огонь был прекращен, так как больше не осталось надежды на успех. «Ринаун» продолжал стрелять до 6 часов 59 минут, однако в дождевом шквале ушел за пределы видимости и не возобновил контакт с немецкими кораблями. «Шарнхорст» и «Гнейзенау» получили по одной пробоине, расход боеприпасов составил: 54 снаряда калибра 28 см и 10 снарядов калибра 15 см на «Гнейзенау» по сравнению с 195 снарядами калибра 28 см и 91 снарядом калибра 15 см на «Шарнхорсте». «Ринаун» также израсходовал много боеприпасов; его залпы, следовавшие друг за другом, ложились плотно, но почти все — с перелетом. Командующий флотом со своей стороны отказался поддерживать контакт с противником, так как на обоих кораблях передние башни стали непригодными из-за аварии: на «Гнейзенау» вышел из строя артиллерийский командный пункт, а на «Шарнхорсте» во время боя и непосредственно после него возникли нарушения в механической установке, которые снизили предельную скорость корабля до 25 морских миль. Поэтому адмирал Лютьенс уклонился на север, чтобы получить возможность снова полностью восстановить двигательную и боевую готовность. Это удалось сделать в течение последующих дней, так что корабли на обратном пути снова были в боевой готовности. Встреча с «Ринауном» произошла в необычно трудных погодных условиях. Более благоприятная метеорологическая обстановка могла бы стать гибельной — как выявилось дополнительно — для английского линейного крейсера, двигавшегося отдельно от эсминцев, тем более что эсминцы едва ли могли употребить свое оружие в штормовом море. Все же задача по обеспечению немецких линкоров была полностью выполнена в том отношении, что противник вынужден был теперь считаться с присутствием тяжелых вооруженных сил, и это сковало его морские операции, на что немедленно обратили внимание перед Тронхеймом и Бергеном.
Когда в сумерках 8 апреля эсминцы, предназначенные для Нарвика, собрались у командного корабля «Вильгельм Хейдкамп», отсутствовал только «Эрих Гизе», который из-за отказа компаса и пробоины в топливных баках отстал от соединения примерно на 50 морских миль и стремился найти защиту от штормового моря у побережья. Около 22 часов командный эсминец предполагал стать перед южной оконечностью Лофотенских островов. Местонахождение корабля после выхода нельзя было установить точно, единственное основание давала радиопеленгация норвежской станции Скраавен на Лофотенских островах. Во вздыбленном северо-западным штормом море эсминцы шли с трудом. Море было почти белым, корабли окутались бурлящей пеной, тяжелые волны захлестывали палубу и сооружения из легкого металла и вызывали повреждения, корпусы кораблей подвергались нагрузке до крайнего предела. И все же только беспощадная выдержка в этом, штормовом плавании сделала успех возможным. Если бы внезапно меняющий направление с юго-запада на северо-запад шторм отогнал эсминцы еще дальше к югу, то они израсходовали бы горючее, двигаясь на всех парах по морю, и едва ли достигли бы Нарвика. Незадолго до полуночи, море стало спокойнее под защитой Лофотенских островов. В это время командир отряда эсминцев получил от командования морской группы «Запад» радиосообщение о том, что 8 апреля английские крейсер и эсминцы стояли в Вест-фьорде. Через три часа норвежское адмиралтейство отдало приказ немедленно потушить все радиомаяки и огни на побережье. Очевидно, это распоряжение еще не достигло всех мест. Только отдельные, постоянно охраняемые береговые огни, такие как важный маяк Скраавена, были выключены, внешние же огни Лофотенских островов и маяки внутри Вест-фьерда и Офот-фьерда, напротив, по-прежнему работали. 9 апреля, вскоре после 4 часов утра, соединение прошло Барё со скоростью 27 морских миль. В сумерках и снежном шквале видимость была незначительной. Вышли два норвежских дозорных катера, один из которых («Кельт») открытым текстом сообщил о восьми военных кораблях в Офот-фьорде. «Эрих Гизе» все еще стоял с почти пустыми баками в трех часах пути от соединения, тем не менее он еще надеялся достичь Нарвика.
Командир 3-й флотилии эсминцев в 4 часа 40 минут отстал с «Гансом Людеманом» и «Антоном Шмиттом» в соответствии с операционным приказом для захвата предполагавшихся батарей на побережье в проливе Рамнес-Хамнес. Первая и шестая роты 139-го горнострелкового полка напрасно обыскивали склоны в снегу глубиной до двух метров в поисках укреплений. Подошел норвежский дозорный катер «Сенья», «Антон Шмитт» обезоружил команду и послал в Нарвик. В 8 часов операцию по высадке пришлось прекратить после безрезультатных поисков; горные стрелки, включая разведывательные группы, снова погрузились на корабль и ушли в Нарвик. Между тем «Дитер фон Рёдер» принял патрулирование у Барё, дождался там прихода «Эриха Гизе», остановил один шведский пароход и два норвежских дозорных катера и отправил их в Нарвик. «Эрих Гизе» смог достичь Нарвика на самой экономной скорости, отключив все вспомогательные машины, на одном котле, который работал время от времени. 4-я флотилия эсминцев с «Вольфгангом Ценкером», «Эрихом Кёльнером» и «Германом Кюнне» была задействована для высадки войск у Эльвегарра. Коммодор Бонте продолжил движение с «Вильгельмом Хейдкампом», «Георгом Тиле» и «Берндом фон Арнимом» в снежных порывах и около 6 часов встал перед входом в Нарвик.
Внезапно из-за снежной пелены появился норвежский броненосец береговой обороны «Эйдсвольд» (капитан второго ранга Виллох), который сделал предупредительный выстрел и одновременно дал сигнал «Остановите ваш катер». «Вильгельм Хейдкамп» остановился и послал второго адмиральского штабного офицера, командира группы эсминцев, капитана третьего ранга Герлаха с матросом-сигнальщиком на моторном полубаркасе к командиру «Эйдсвольда». Тот очень возбужденно отклонил немецкие требования, провел короткую консультацию по радио с броненосцем береговой обороны «Норге» и окончательно отверг немецкие предложения. Орудия «Эйдсвольда» были наведены на корабль «Вильгельм Хейдкамп», броненосец береговой обороны увеличил скорость, так что немецкий штабной офицер сразу после того, как оставил корабль, выстрелил красную ракету — сигнал об опасности. «Вильгельм Хейдкамп» на высокой скорости занял позицию для стрельбы и четырьмя залпами и двумя торпедами поразил цель. «Эйдсвольд» раскололся посередине и через несколько секунд затонул. Спаслись только восемь человек. Лежащие у Лиланда в Офот-фьорде норвежские подводные лодки В-1 и В-3 не имели возможности для нападения, но и не были замечены немецкими эсминцами.