Страница 81 из 98
приготовления, уметь представлять себе картину в целом. Мы должны знать о
готовящихся военных авантюрах Соединенных Штатов, их союзников по НАТО
конкретно, заблаговременно, на самых ранних стадиях. Не менее важно не
просмотреть возможности прорыва противника в военной и военно-технических
областях, который позволил бы ему нарушить сложившийся стратегический
паритет и получить превосходство над нами".
Профессионалы органов КГБ хорошо понимали Андропова, разделяли
его глубочайшее беспокойство по поводу реальной военной угрозы. В США планы
и конкретные цели для ядерных ударов на территории СССР постоянно
корректировались, но разведке и контрразведке каждый раз удавалось до них
добираться. Принимались контрмеры, в том числе предусматривалось нанесение
ответных ударов, что было заложено в советской военной доктрине. Главная
опасность состояла во внезапности первого удара. Прозевать его - значит
погибнуть. Потому и говорил Андропов: не просмотреть, не просмотреть.
Андропов хорошо понимал опасность, а также последствия
"психологической войны". Поэтому ставил перед чекистами задачу по
проникновению в главные центры противника, планирующие и осуществляющие
подрывные акции: "Нашим действиям, как никогда прежде, необходимы
продуманность, прицельность... Надо научиться пресекать, предупреждать
преступные действия противника по возможности на дальних подступах: за
пределами нашей страны на каналах связи, на самой первоначальной их
стадии".
В данном случае речь шла о борьбе с идеологическими диверсиями -
дело для чекистов довольно специфическое и деликатное. Именно для
организации и координации этой работы в КГБ было образовано 5 Управление,
получившее рабочий термин "идеологическое". Андропов, обращаясь к
сотрудникам этого управления и ко всем чекистам требовал: "Наши действия,
наши шаги должны быть понятны массам. Мы должны добиваться того, чтобы
трудящиеся понимали каждую нашу акцию, осознавали ее необходимость,
оказывали нам всестороннюю поддержку. Это само собой не приходит. Нужна
широкая разъяснительная работа. Ее нужно проводить еще активнее, чем это мы
делали до сих пор. Сегодня бесед о повышении бдительности мало. Нужно
думать о том, как тот или иной наш шаг будет воспринят советскими людьми.
Нужно думать и принимать меры к тому, чтобы наши акции получали поддержку
масс".
"Черная", "серая", "белая" и "желтая" пропаганда пытались
отыскать в биографии Председателя КГБ и "Генсека с Лубянки", как назвал
Андропова писатель-историк Рой Медведев, такие факты, которые помогли бы
опорочить его имя или свалить на него вину за последующий ход событий. На
свет появилось несколько злобных и гнусных публикаций, но они имели
обратный эффект: в период судьбоносных для России потрясений интерес к
личности Андропова возрос. В печати все чаще упоминается о том, что Юрий
Владимирович, обладая разносторонней информацией, в том числе сугубо
секретного характера, понимал: в советском государстве неизбежны коренные
перемены. И он обдумывал пути, как провести их самостоятельно, без
вмешательства извне, избежав навязывания чужой воли. Он предвидел опасность
создания в стране своего рода "пятой колонны", на чем были сосредоточены
основные усилия западных государств и их специальных служб. И ведя
неустанную борьбу с подрывной деятельностью иностранных разведок, Андропов
в то же время готовил преобразования внутри страны. Именно благодаря ему на
рубеже 70-80-х годов отчетливо начали просматриваться контуры перестройки,
в которой нуждалось советское общество. Преждевременная смерть Андропова не
позволила ему завершить задуманное, и его замыслы были извращены
преемниками.
Чекисты "школы Андропова" продолжали обобщать для новых
руководителей страны информацию, связанную с обеспечением безопасности
страны в динамично меняющейся внутренней и внешней обстановке. Оперативный
и руководящий состав КГБ с полным пониманием воспринял идеи перестройки,
демократизации и гласности, потому что был подготовлен к ним "андроповским
воспитанием", уроками Юрия Владимировича.
А перестройка непосредственно в органах государственной
безопасности воспринималась как необходимость повышения эффективности
чекистской работы по всем направлениям и прежде всего в разведке и
контрразведке, при охране границы, в борьбе с организованной преступностью
и коррупцией, контрабандой, наркобизнесом, терроризмом. Перестройка в
органах КГБ рассматривалась и как защита прав и свобод советских граждан.
Сотрудники госбезопасности видели свой долг и в том, чтобы активно
противостоять негативным проявлениям, ставящим под угрозу основы
существования нашего многонационального государства.
Почему же все-таки КГБ не смог исполнить свой долг по обеспечению
безопасности и целостности СССР?
Чекисты и в центре и на местах, находясь в непростых условиях
честно защищали интересы страны, однако, обладали для этого ограниченными
возможностями, - так можно было бы вкратце ответить на этот вопрос. Если же
говорить развернуто, следует, конечно, вновь вспомнить обстановку,
сложившуюся в стране и вокруг КГБ благодаря усилиям "архитекторов и
прорабов перестройки", обстановку, о которой уже шла речь. Деятельность КГБ
всеми силами старались парализовать, поскольку эта мощная система
располагала квалифицированными кадрами на всех направлениях, способными
вести эффективную работу по сбору информации и пресечению
разведывательно-подрывной деятельности иностранных спецслужб.
Хочу привести на этот счет конкретный пример. Одной из главных
сенсаций 90-х годов стало дело американского гражданина Олдрича Эймса,
этого осужденного в США на пожизненное заключение "суперагента Кремля".
Помнится, когда арестовали Эймса, вспыхнул настоящий скандал. От России
потребовали извинений. Президент Клинтон и некоторые высокопоставленные
представители американской администрации грозились рассмотреть вопрос об
отказе Москве в экономической и финансовой помощи. Игра вокруг "дела Эймса"
велась по-крупному - на карту было поставлено будущее
российско-американских отношений. В чем же оказалась подоплека шумного
скандала? Американцы скрупулезно провели расследование и вынуждены были
раскрыть перед общественностью некоторые деликатные обстоятельства дела.
По оценке генерального инспектора ЦРУ Эймс причинил
государственной безопасности США "потрясающий ущерб": он "сжег" практически
всех разведчиков США, работавших против СССР, советская контрразведка
получила список из 36 американских и западных агентов, было сорвано и
провалено 55 тайных разведывательных операций.
Инспектор ЦРУ, говоря об американских потерях, невольно
демонстрировал успехи и масштабы работы КГБ на одном из участков борьбы с
иноразведками. Приведенные им цифры, хотя и несколько занижены, тем не
менее весьма внушительны. Даже, если бы российской контрразведке стало
известно всего лишь о 36 агентах иностранных спецслужб, это уже было бы
очень значительным итогом. Если же к этому приплюсовать 55 проваленных
подрывных операций против России, то ни о каком "бездействии" КГБ и речи
идти не может.
Совместная агентурно-оперативная работа разведывательных и
контрразведывательных подразделений Комитета государственной безопасности