Страница 69 из 98
ЧП во всей республике только обострит ситуацию. Родственников сделает
врагами.
Мы прислушались к мнению нахичеванцев. Запросили в
соответствующих инстанциях санкцию на объявление ЧП только в
пятикилометровой пограничной зоне и на железнодорожных станциях.
Одновременно вышли с предложением ввести ЧП в такой же зоне по другую
сторону армяно-нахичеванской границы. Этого было бы вполне достаточно,
чтобы убрать с огневых позиций градобойные и иные орудия, зарыть
многочисленные окопы и снести огневые точки. Поддержку по первому
предложению мы получили быстро. По второму ответ был лаконичным, но
уклончивым: "Требуется согласование".
Мы согласились с нахичеванцами, потому что увидели то, чего не
увидишь из Москвы и о чем не вычитаешь из аналитических записок. Здешние
работники КГБ лучше знали беды и чаяния своего народа, у которого
народнофронтовцы отбирали кровно нажитое. Они клялись защитить народ от
казнокрадов и преступников, но вместо этого обложили новой данью. Вдобавок,
со стороны Армении на него посыпались снаряды, предназначавшиеся раньше для
борьбы с градом и дождевыми вихрями. Поля и виноградники становились
бесплодными не от жары, а от осколков металла... К чести местных чекистов,
они всегда появлялись там, где возникала угроза жизни их соотечественников.
Вместе с ОМОНом и бойцами из отрядов самообороны они карабкались вверх по
скалам, чтобы подавить огневые точки армянских боевиков. Они выводили
женщин, детей и стариков из-под обстрелов, эвакуировали раненых, тушили
горящие дома.
В отличие от далеких столиц Москвы и Баку, здесь не пошатнулась
вера в чекистов, как в истинных народных защитников. Наоборот, их авторитет
в народе все больше возрастал.
Оперативный состав КГБ Нахичевани выполнял и свой
непосредственный профессиональный долг. Вместе с пограничниками чекисты
задерживали многочисленных нарушителей, переправлявшихся через Аракс с
иранской стороны. Среди них были шпионы, контрабандисты, диверсанты.
Попадались и кадровые сотрудники спецслужб. Большинство из них
ориентировались на контакты с членами НФА... Здесь я должен заметить, что
Иран формально поддерживал стремление нахичеванцев расширять родственные
связи с азербайджанцами, проживающими в северном Иране, вдоль реки Аракс.
Но, как становилось очевидным из документальных данных, опросов и
свидетельств нарушителей госграницы, Иран страшился и опасался происходящих
в Азербайджане событий. Неизвестно было, как они аукнутся в Иране, если
перекинутся сюда через беженцев, которые, разрушая инженерные пограничные
сооружения, устремились через Аракс.
Любопытно, десятилетиями советские пограничники, охранявшие
границу вдоль Аракса, имели дело с нарушителями, шедшими из Ирана. Они
переправлялись на наш берег целыми семьями и сами охотно отдавались в руки
пограничников. А объясняли свой поступок тем, что хотят поселиться в СССР,
мотивировали его "поисками лучшей жизни" - именно такая формулировка
фигурировала в документах о задержании нарушителей госграницы. Бывали,
правда, случаи, когда какой-нибудь племянник или дядя, переправлявшийся
через Аракс вместе с другими членами семьи, при проверке оказывался
"подсадной уткой", кадровым шпионом. И все-таки немало азербайджанцев из
северного Ирана в шестидесятые и семидесятые годы осели на жительство в
советских республиках, - естественно, с разрешения соответствующих органов.
Помнится, в те годы на той стороне Аракса даже появилась особая профессия -
"переправщик". Переправщиком называли человека, который за деньги переводил
семью через брод, оставлял ее в нашей пограничной полосе, а сам возвращался
в Иран.
Да, так было. Но настала перестройка, и поток беженцев поменял
свое направление: теперь "лучшую жизнь" люди начали искать за кордоном. И
если раньше сопредельная сторона Аракса фактически не охранялась, то в 1990
году Иран вынужден был укрепить границу дополнительными воинскими
подразделениями. Сюда направили новые контингенты полицейских, создали
здесь опорные пункты. Допрашивали каждого, кто переходил с советского
берега Аракса. Местные жители под страхом сурового наказания обязаны были
сообщать иранским властям о всех, кто сумел миновать сторожевые посты. Нам
стало известно, что разведывательные допросы порой проводились несколько
раз, причем по специально составленным анкетам-опросникам. С допрашиваемыми
не церемонились: избивали и лишали пищи.
Отдельно составлялись списки на всех местных жителей, имевших
родственные связи в Нахичевани, Азербайджане, в других регионах Советского
Союза. Список шел Приложением №1 к секретному плану по депортации
"неблагонадежных лиц" вглубь Ирана.
Мы тщательно изучили все эти материалы, готовясь к переговорам с
НФА. Путь к ним оказался сложным. Нашего посланца с предложением о встрече
(кстати, того самого сотрудника, чей брат-милиционер был убит) связали и
несколько часов продержали в правлении Нахичеванского НФА. Отпустили со
стандартным набором угроз, чтобы больше не появлялся... Он так и не
рассказал нам подробности того эпизода. Но так или иначе, а на другое утро
согласие НФА на переговоры и условия их проведения нам были переданы.
В общем, начало было положено. Конечно, дело не обошлось без
ультиматумов, угроз, требований, претензий, больших и маленьких хитростей.
Народнофронтовцы весьма умело прибегали к дезинформации. За нами же был
авторитет органов и погранвойск КГБ, не только сохраненный, но и
приумноженный нахичеванскими чекистами и пограничниками в те трагические
для нахичеванцев дни.
В конце концов НФА пришлось с этим считаться. Потому что в
конкретной ситуации людям становилось ясно, кто изображает из себя
"защитников" народа, на самом деле осложняя обстановку и вдобавок облагая
местных жителей данью, а кто действительно справедливо и бескорыстно
помогает населению.
Уточню сразу, я не собираюсь подробно описывать тактику, ход и
нюансы переговоров. Скажу лишь о главном их выводе. Он состоял в том, что
не надо стремиться разом разрешить все спорные проблемы. Их лучше разделить
на первостепенные, не терпящие отлагательства, и на те, над которыми
требуется поразмышлять и которые поддаются поэтапной реализации. А самое
главное, надо уважительно и внимательно относиться ко всему, что предлагает
другая сторона. Диктата не любит ни сильный, ни слабый. Зато разумный,
взвешенный подход внушает уважение.
Прежде всего мы стремились достигнуть договоренности об
урегулировании обстановки на советско-иранской госгранице. На
представителей НФА произвела довольно удручающее впечатление оперативная
информация, которую мы предъявили на переговорах, о масштабах
разведывательно-подрывной деятельности иранских спецслужб. Особенно
подействовали на них документы о готовящейся депортации иранских
азербайджанцев в глубь Ирана, если развитие обстановки в Нахичевани
перестанет устраивать Тегеран. В итоге нахичеванский НФА согласился
соблюдать режим чрезвычайного положения на государственной границе.
Учитывая это, в нескольких наиболее удобных местах на берегу Аракса жителям
было разрешено дважды в неделю выходить на границу для разговоров и
визуальных встреч с иранскими родственниками, был согласован и порядок
такого выхода на границу: впереди мужчины, затем женщины и дети. Для
соблюдения спокойствия и порядка НФА получил право включать своего