Страница 1 из 97
Чиков Владимир & Керн Гари
Охота за атомной бомбой
Предисловие
Я не намерен говорить общие слова об этой книге. Хочется лишь сделать несколько замечаний с позиций сотрудника ФБР, который в годы активного противоборства между советской и американской разведывательными службами (40-е — 50-е годы) находился по разные стороны барьера с одним из авторов. Надеюсь, что эти заметки будут полезными читателю, которого заинтересует история деятельности советских агентов, проникших в проект «Манхэттен».
Мои первые шаги в борьбе против советских секретных служб относятся к 1945 году. В то время у меня уже был четырехлетний опыт работы в качестве специального агента ФБР. В течение всех лет войны я занимался не только борьбой с преступлениями, предусмотренными федеральным законодательством, но и принимал участие в противодействии шпионским устремлениям нацистской Германии. Победа над нацистами дала ФБР законное право гордиться своим вкладом в общее дело. В последующие несколько лет оставалось лишь навести окончательный порядок в этой специфической области. В то же время проблема противодействия советским разведывательным службам тогда вырисовывалась весьма туманно. Поначалу я даже считал, что это дело абсолютно бесперспективное, и очень не хотел им заниматься.
Тем не менее я проработал в этой области десять последующих лет. В 1947 году меня перевели из Нью-Йорка в штаб-квартиру ФБР в Вашингтоне и назначили генеральным инспектором группы, которая занималась советским шпионажем. Впоследствии я возглавил подразделение, анализировавшее шифропереписку между советским консульством в Нью-Йорке и центральным аппаратом КГБ в Москве. Шифры КГБ были раскрыты, и мы получали из перехваченных шифротелеграмм все необходимые сведения. Я рассказал об этом периоде моей карьеры в книге «Война ФБР — КГБ: история специального агента» (1986), написанной в соавторстве с Томом Шахтманом; в дальнейшем я еще скажу о ней несколько слов. В целом моя первоначальная оценка была верной: советские секретные службы не прекращали своей работы в Америке, они вели потрясающе активную деятельность, которая была направлена против ее жизненных интересов. Эта работа свела меня с бывшими американскими коммунистами, в том числе с Элизабет Бентли, и с советскими агентами такого уровня, как шпион в атомной области Клаус Фукс, не говоря уже о волнующем и драматическом деле, в котором главными участниками были супруги Джулиус и Этель Розенберг.
Редко вспоминают, особенно в книгах, посвященных «холодной войне», о том, что ФБР сконцентрировало свое внимание на советской угрозе лишь начиная со второй половины сороковых годов. Во время Второй мировой войны оно занималось защитой Соединенных Штатов от шпионажа и саботажа, проводимых «державами Оси», и почти весь его потенциал и личный состав был ориентирован на решение этой задачи. К примеру, в 1944 году общая численность личного состава ФБР составляла семь тысяч человек, из которых более одной тысячи находились в нью-йоркском бюро — самом крупном и наиболее активном. Из них только около пятидесяти или шестидесяти сотрудников работали в подразделении, которое занималось советским шпионажем. Остальные занимались правонарушителями по «федеральным преступлениям» и фашистской агентурой. «Охота на человека», начатая в отношении нацистского шпиона Эриха Гимпеля, о которой я писал в моей книге, дает представление о распределении сил по направлениям деятельности ФБР.
В тридцатые и начале сороковых годов контрразведывательное противодействие операциям советских спецслужб составляло лишь малую часть оперативной деятельности ФБР. Просматривая при подготовке книг досье тех лет, я был просто поражен незначительностью масштабов деятельности ФБР на этом направлении. Предупреждения в 1944 году советского перебежчика Виктора Кравченко в отношении враждебных намерений СССР и двойной игры Сталина оказались для меня полным откровением. Впоследствии жизнь показала, что он был более чем прав. Для Советского Союза — нашего «большого союзника» периода военных лет — и «славного Дядюшки Джо» (так американская пресса любила называть Сталина) все средства оказались хороши для того, чтобы проникнуть в секреты правительства США и шпионить за нашей программой создания атомного оружия. Надо отдать должное советским разведчикам за ловкость и умение в этих делах, но необходимо признать и большую заслугу их разведывательных служб, которые проявили высокий уровень компетентности. НКВД — КГБ в этой гонке всегда оказывалось впереди ФБР.
Фактически советское агентурное проникновение в правительство США началось в тридцатые годы, когда его осуществил советский разведчик Гайк Овакимян через активиста Коммунистической партии США по имени Джакоб Голос. В 1941 году ФБР разоблачило Овакимяна и министерство юстиции готовилось предъявить ему официальные обвинения, однако вмешался государственный департамент и дал ему возможность беспрепятственно выехать из США. Советский Союз только что подвергся нападению нацистов, и в этот момент отдать под суд одного из главных советских шпионов в Америке было бы «политически некорректно». По возвращении в Москву Овакимян, который хорошо знал Америку, стал работать в подразделении, занимавшемся операциями против США. Читатель найдет в этой книге рассказ об Овакимяне и других известных ФБР сотрудниках НКВД — КГБ, таких, как Василий Зарубин (он же Зубилин), Анатолий Яцков (он же Яковлев) и Вильям Фишер (он же Рудольф Абель). Он также встретит некоего физика, работавшего в закрытой зоне Лос-Аламоса, который, как теперь установлено, передавал секреты советской разведке и проходил под псевдонимом Млад.
Только через несколько лет после произошедших событий и тем более после советского агентурного проникновения в Лос-Аламос я узнал о размахе операций НКВД в Америке во время войны. В 1948 году мне довелось работать вместе с блестящим дешифровальщиком Мередитом Гарднером, которому я передавал необходимые ему материалы и информацию. Я восхищался мастерством, с которым он раскрывал действовавшие в 1944 году и до весны 1945 года шифры НКВД. Раскрытие содержания советской секретной переписки — мечта контрразведчика; ведь даже если эта переписка относится к прошлому, ее расшифровка имеет огромное практическое значение. Наша работа позволила выявить более двухсот человек, причастных к советскому шпионажу.
Расшифрованные телеграммы дали нам представление о том, как московский разведцентр проводил свои операции в Америке, как разрабатывал методику вербовок, и даже о таких деталях, как расписания встреч, места их проведения и пароли в условиях Нью-Йорка. Сотрудники советской разведки в Америке никогда не действовали только на свой страх и риск, а всегда в контакте, зачастую ежедневном, со своим руководством на Лубянке. Данная книга, в значительной части основанная на материалах досье КГБ № 13 676, показывает нам широкую картину этого взаимодействия и постоянного согласования вопросов между сотрудниками советской разведки в Нью-Йорке и их оперативным Центром в Москве.
Однако расшифрованные телеграммы, приводимые одним из авторов — полковником Владимиром Чиковым, не похожи на оперативную переписку, которую мы с Гарднером читали в свое время. Они весьма многословны, их язык облагорожен. Послания, которые мы расшифровывали, были написаны в телеграфном стиле, напоминавшем стиль переписки ФБР, в котором сочетание букв «ЕRPT» означало «Направьте ответ телетайпом». Из введения к книге, написанного автором Владимиром Чиковым, я понял, что он решил изложить телеграммы более литературным языком как в целях достижения большей смысловой ясности, так и для того, чтобы отойти от сходства с текстом оригинала, что могло бы облегчить раскрытие других шифров. Однако я полагаю, что было бы достовернее и, может быть, драматичнее сохранить четкий и сжатый стиль советских секретных посланий.
После такого замечания я вновь с волнением возвращаюсь в прошлое, в обстановку борьбы с советской разведкой, чтобы пройтись по знакомым улицам Нью-Йорка, где мужчина в длинном плаще ставит мелом на стене сигнал, или втыкает гвоздь под скамьей в сквере, или спрашивает у прохожего, вежливо приподняв шляпу: «Не приходилось ли нам встречаться в прошлом году в Мадриде?» Чтобы узнать что-то новое в отношении признанного мастера шпионажа Анатолия Яцкова, которого я знал под фамилией Яковлев, — советского вице-консула, за которым мне доводилось вести наружное наблюдение. Чтобы вновь встретиться с Моррисом и Леонтиной Коэн, с которыми лично я никогда не виделся, но уверен, что именно через них в течение определенного времени осуществлялась связь между полковником Рудольфом Абелем и супругами Джулиусом и Этель Розенберг. Чтобы узнать подробности о контактах супругов Коэн с другим шпионом в атомной области, в отношении которого В. Чиков утверждает, что тот до сих пор живет в Америке и гордится былыми подвигами, способствовавшими созданию русскими атомной бомбы. Этот мистический персонаж, которого называют Млад, является центральной фигурой книги.