Оружие лесов

— Судья, вы подписали постановление, которое разрешает Девитту проезд по старой дороге, не так ли?

Райли неторопливо кивнул.

— Ладно, это справедливо. Теперь я требую постановления, запрещающею до окончания судебного процесса вырубку леса, а также устройство лагерей.

— Вы думаете, он начнет вырубку до того, как правительство выдаст ему разрешение?

— А по-вашему, нет?

Тинкер поудобнее уселся на стуле и заговорил:

— Он может вырубить лес до того, как правительство издаст любое постановление. Дело в том, что в Вашингтоне для него старается человек по имени Чейз. Он может блокировать любое соглашение и заплатить скромную сумму за ущерб, если соглашение будет не в его пользу.

— И я потеряю свои пастбища, которые больше всего мне нужны.

Райли отхлебнул горячий кофе и осторожно поставил чашку на стол, обдумывая сложившееся положение. Зная Джада Девитта, он понимал, что этот человек не будет ждать никакого решения. Он не мог позволить себе ждать. Тем не менее, если он даст Беллу постановление, которое ему нужно, Девитт придет в ярость. Он сделает все, чтобы сломать судью. А ведь он уже старик, и у него дочь, которую нужно оберегать.

Затем он задумчиво улыбнулся. Очень легко было рассудить дело, принимая во внимание собственное положение. Слишком легко, слишком незаконно. То, что просил Клэй Белл, было справедливо и правильно. Это предотвратит вырубку леса, на что Девитт не имел права.

Все решил Сэм Тинкер.

— Ваше решение, судья, может предотвратить кровопролитие, — сказал Сэм, набивая трубку. — Швабе попытается навязать решение, продиктованное Девиттом. А ваше новое постановление остановит их. Швабе, если бы мог, убил бы Белла, прикрываясь законом. Но он против закона не пойдет. Готов побиться об заклад.

Судья Райли снова попробовал кофе. Он был густым, горячим и крепким. Он выпил его, потом поставил чашку.

— Я подтвержу ваше право на пастбище. Я вынесу постановление сегодня вечером.

— Хорошо. — Клэй поднялся. — Затем он нерешительно помолчал. — Судья, когда все это закончится, я попросил бы вашего позволения поговорить с вашей дочерью.

Судья Рейли резко посмотрел на него. Он оценил стоящего перед ним мужчину: сильное, строгое, бронзовое лицо, спокойные глаза. Да… Да, конечно.

Он кивнул.

— Молодой человек, у вас есть мое разрешение, если оно чего-то стоит. Коллин давно научилась принимать свои собственные решения.

— Благодарю вас, сэр.

Клэй Белл повернулся и вышел. Райли направился за ним.

Когда Белл вышел на крыльцо, там без дела стоял Стэг Харви. Клэй помедлил, изучая его.

— Все еще здесь, Стэг?

Человек как-то неопределенно улыбнулся.

— Да, все еще здесь.

— Так можешь уезжать. Все проблемы решены.

— Никогда ни в чем нельзя быть уверенным.

Из салуна вышел Джек Килберн.

— Стэг, у нас есть дело.

Харви отвернулся.

— Привет, Клэй. Еще увидимся.

Белл посмотрел им вслед, затем повернулся к коню. Все, что он хотел сейчас, — поскорее выбраться из города. Райли напишет новое судебное решение, и Швабе, драчун и забияка, окажется с битой картой. Они пропустят фургоны Девитта через свою землю, и, чтобы избежать неприятностей, он, Клэй Белл, тщательно будет избегать встречи с представителями закона. Тогда Швабе самому придется защищать деревья. Ему это не понравится, но он сделает это. Швабе можно называть по-разному, но он законопослушный гражданин.

На дощатом тротуаре зазвучали шаги, и Белл быстро спрятался в тень дверного проема. Навстречу ему быстро шел человек, и по его походке было заметно, что человек этот очень рассержен. Клэй не шевелился и видел, что это был Джад Девитт. Он прошел на расстоянии вытянутой руки.

Белл не знал, что Девитт только что получил чувствительный удар по своему самолюбию. Его не слишком вежливо послали подальше. Это указала ему блондинка по имени Рэнди Эштон, которую Девитт пригласил в Тинкерсвилл и которая, как он думал, будет, по его мнению, достаточно уступчива и покладиста. Когда ей предъявили неожиданный ультиматум, она показала, что с ней вести дела непросто, и с чувством собственного достоинства предложила ему удалиться. Когда Девитт уходил, он увидел, что около дома спешивается всадник.

Девитт, готовый выругаться, обернулся, но прежде, чем он успел вымолвить хоть слово, спокойный голос очень решительно произнес:

— Вы ведь только что собирались уезжать, не так ли?

Перед ним стоял высокий молодой ковбой со светлыми волосами. Вне себя от ярости, Девитт готов был заговорить, но увидел, что в глазах ковбоя не было и намека на дерзость, а ладонь лежала на рукоятке револьвера.

Не говоря ни слова, Девитт спустился по ступенькам. Он не оглядывался, но знал, что ковбой стоит на крыльце и смотрит ему вслед, желая убедиться, что Девитт ушел. Чувствуя ярость и унижение, Джад Девитт был просто не в состоянии кого-либо замечать. Он прошел мимо Клэя Белла и направился к «Тинкер-Хаусу».

Почти у гостиницы из темноты прямо на Девитта вышел человек.

— Мистер Девитт? Мы можем поговорить сейчас о деле?

Белл увидел человека и услышал его слова, но не узнал, потом что тот стоял в ночной тени здания. Он также не узнал его голос.

Голос Девитта после секундного замешательства произнес:

— Да, пошли.

Белл вывел коня и забрался в седло. Пора возвращаться на ранчо, но он все еще размышлял. Он только что видел, каким гневным и яростным мог быть Девитт, и теперь знал, что этот человек в таком состоянии способен на любое насилие. Он не сможет не пропустить Девитта на свою землю, так как есть решение судьи. Но его ответный ход — запретить рубку леса до решения высшего суда — был законным и действенным шагом.

Белл решил, что ему лучше быть в городе, когда Девитт узнаете последнем решении судьи. Может быть, тогда все разрешиться так или иначе. Ночь в гостинице не казалась ему привлекательной, но на ранчо оставался Хэнк, и этого было достаточно.

Он повернул коня и поехал в сторону конюшни, чувствуя, что настроение поднимается. Возможно, он обеспокоился бы, узнав человека, который остановил Девитта.

Это был Джек Килберн.

Глава 14

События, ведущие к той ночи, не были необычайными и не было в них аи одного звена, которое не укладывалось бы в цепь человеческих взаимоотношений. Важность каждого события определялась тем, когда эти события происходили. Только один малозаинтересованный в этих делах человек догадывался, что происходит. Это был Сэм Тинкер.

Джаду Девитту нравились хорошо сложенные блондинки. Когда он встретил Рэнди Эштон, она пела в танцевальном зале. Ему сказали, что Рэнди трудно заполучить. Джад позволил себе улыбнуться, и все, что случилось после этой улыбки, не заставило его сомневаться в ее намерениях. Он был не первый, кто не понял игры женского ума. У него были свои причины. У Рэнди Эштон — свои.

Джад Девитт был красивым мужчиной и богатым. Рэнди была певичкой в заштатном городке. Однажды вечером они поговорили, Рэнди была соблазнительной, но уклончивой. Она знала себе цену, под яркой и явно уступчивой внешностью скрывалась девушка, выросшая на ранчо. Дочь ранчера и сестра ковбоя, она могла готовить такие блюда, которые пришлись бы по вкусу каждому. Это была девушка» которая смогла бы управиться с шестиконной упряжкой, поймать и связать бычка, и в двенадцать лет ей пришлось перезаряжать ружья для отца и братьев во время нападения индейцев на их дом.

После этого неудавшегося нападения индейцы поймали ее отца на полдороге к городу и сняли с него скальп. Ее брат Бен перегонял стадо в Вайоминг. Когда стадо понесло, он попал под копыта, и друзья похоронили то, что от него осталось, на берегах Платты. Пит, ладно скроенный парень и единственный кормилец сестры, проиграл скачки апачам, и Рэнди осталась без родственников, без денег и без будущего.

Единственную вещь она делала хорошо. Она умела петь. Вся ее семья хорошо пела, и она выросла на шотландских и ирландских песнях — наследстве ее предков. Песни Востока пришли на Запад вместе с поселенцами, и она выучила их. И поэтому, когда убили Пята, Рэнди стала петь. Позже она выучилась танцевать. И она всегда знала, как обращаться с мужчинами.