Страница 68 из 94
Своего рода исключительное событие. Торжество демократии! Глава государства совместно с руководящим составом разведки решает жизненно важный для нас вопрос.
Идя на это совещание, я, естественно, готовился выступить, вспоминал какие-то факты, подбирал аргументы, мысленно обосновывал необходимость оставления Примакова в кресле начальника разведки.
Когда Ельцин открыл дискуссию, первым взял слово ныне покойный заместитель директора СВР, эрудит и книгочей, Вячеслав Иванович Гургенов, оставивший в нашем ведомстве неизгладимый след и прекрасную память. Он, в свойственной ему четкой и лаконичной манере, изложил свои соображения о необходимости оставить Примакова на посту руководителя разведки. В конце его выступления я почувствовал, что надо взять слово и мне, как старшему по возрасту и по стажу работы в разведслужбе. Мое выступление было более пространным.
Во-первых, я высказался в том смысле, что нынешний директор вовсе не новичок в разведке, что он и ранее выполнял важные разведывательные задания, имел постоянные контакты с Первым главным управлением КГБ, будучи журналистом и директором академических институтов, и не утратил связи с разведкой, находясь на ответственных государственных и партийных постах.
Во-вторых, в сложившихся ныне условиях на посту директора СВР целесообразнее иметь известного политолога, ученого и авторитетного человека в государстве, нежели чем просто опытного профессионала. Профессионалами же
285
являются все нынешние заместители директора, так что в руководстве разведки уже существует слаженный оркестр.
В-третьих, Примаков за короткий срок в разведке успел сделать многое: сохранил ее кадры и определил ее место и значение в условиях новой российской действительности.
В-четвертых, я рискнул сказать, что выражаю общее мнение коллектива о Примакове,
Затем, затаив дыхание, я стал слушать других выступающих, следя в то же время за реакцией президента. Высказалось человек двенадцать. Мнение было единогласным: Примаков нужен во главе разведки.
Подводя итоги, Б.Н.Ельцин сказал:
— Многие лица из моего окружения советовали мне заменить Примакова, но я понял в результате состоявшегося обмена мнениями, что они были не правы.
Я должен также сказать, что когда я был в опале и подвергался всяческому шельмованию, Евгений Максимович был одним из немногих государственных деятелей, которые относились ко мне по-человечески и не стеснялись подавать мне руку. Так тому и быть! — Вслед за этим глава государства взял предусмотрительно заготовленный проект указа о Примакове (были и другие заготовки) и прилюдно подписал его.
В своем заключительном слове президент назвал как раз одну из характерных черт Примакова — его доброжелательное отношение к людям, независимо от политических или идеологических воззрений. У нас ведь как воспитывались послереволюционные поколения? Очень просто: раз ты идейный противник — значит, ты и мой личный враг.
Примаков же мог с кем-то расходиться в политических или научных взглядах, а также по вопросам этики, морали и поведения, но при этом мог относиться к этому человеку сочувственно и даже дружески. Раньше меня, признаться, удивляла эта всеядность или, выражаясь научно, поливалентность Евгения, но теперь я вижу в этом скорее проявление мудрости, так как при полном разбросе и полярности политических мнений и различном образе самой жизни в нашем нынешнем российском обществе жить по-иному вообще было бы просто невозможно.
Недоброжелателей Примакова раздражает факт его непотопляемости. «Почему, — вопрошают они,— он так долго
286
находится на верхней ступени нашей государственности: и при Брежневе был Примаков, и при Андропове, и при Черненко, и при Горбачеве, и при Ельцине? Это же вопиющая беспринципность!»
Прежде всего надо сказать, что при Брежневе, Андропове и Черненко никаких партийных и государственных постов Примаков не занимал, а функционировал в сфере науки, выполняя при этом, как и многие другие руководители академических институтов, поручения политического характера. Но не это главное. Основным в политическом поведении Евгения является то, что он всегда хотел работать на благо своего государства, приносить ему пользу и получать личное удовлетворение от хорошо сделанной работы, а вождей себе он никогда не выбирал. Скорее наоборот: Горбачев взял его себе в ближайшие сотрудники как человека знающего и деятельного. К сожалению, подобных людей было мало в окружении первого и последнего президента Советского Союза.
Есть у Евгения Максимовича еще одна особенность, которая меня всегда удивляла, а иногда и раздражала: его доверчивость к окружающим. Все у него хорошие, все знающие, все добрые. «Откуда такая наивность?» — думал я. Оказалось, что это тоже его позиция, метод, философия. Скажем, будучи уже директором СВР, к подавляющему большинству своих партнеров в силовых структурах и государственных учреждениях он относился с большим доверием и высказывался о них только в положительном ключе.
В конечном счете позиция Примакова оказалась беспроигрышной. Он создавал вокруг себя как бы положительное поле, и никто никогда не мог его упрекнуть в предвзятости, недоброжелательности, в нежелании сотрудничать и взаимодействовать.
Вообще, в том, что касается отношений с коллегами и подчиненными, Примаков всегда проявляет терпение высшего порядка. Лишь многократно и до конца убедившись в неблаговидных поступках того или иного человека, он расстается с ним, не прибегая при этом к демонстрации своего недовольства. Короче говоря, ему совершенно не свойственна та идиотская принципиальность, когда из-за какой-то несущественной мелочи люди начинают криком кричать,
287
портить настроение себе, окружающим и в своем ослеплении забывают о первопричине конфликтной ситуации и губят начатое дело.
Мне помнится, что с юношеских лет Евгений был добрым, терпеливым и отзывчивым человеком, а смерть сына и жены еще больше обострила эти качества. Все его друзья смело обращаются к нему за помощью и знают, что если это в его силах, он всегда поможет.
Службой в разведке Примаков дорожил, рассматривал ее как подарок судьбы и как проявление к нему доверия со стороны сотрудников СВР. Назначение на должность начальника разведки гражданского человека и академика многие зарубежные политологи расценили как свидетельство демократических тенденций в нашем обществе. И по большому счету это именно так и было. Не случайно новый директор СВР с первых дней пребывания на своем посту начал думать о создании закона о разведке, о придании деятельности службы цивилизованных форм и методов. Я думаю, что Примаков поступил очень мудро и дальновидно, отказавшись и от больших генеральских звезд при назначении на должность начальника разведки, чем еще больше повысил свой авторитет среди ее сотрудников.
Кстати говоря, приход Евгения Максимовича в разведку после провала ГКЧП заранее был вычислен нашими аналитиками, и он отнюдь не свалился нам как снег на голову. Примаков легко и естественно вписался в наш коллектив, так как многих сотрудников здесь он знал лично, а главное, хорошо понимал международную обстановку и место России в изменившемся мире. Знание российской действительности, многочисленные деловые контакты с прежними и новыми государственными деятелями и острое политическое чутье позволили ему избежать на новом посту каких-либо ляпов и ошибок. Он никогда не выдвигал авантюрных предложений и не делал ошибочных прогнозов в развитии международных событий, тщательно сам выверял разведывательную информацию, предназначенную для доклада руководству страны.
Всю работу разведслужбы Примаков ввел в спокойное русло — систематический доклад актуальной информации, прогнозы, предложения, содействие средствами разведки
288
внешнеполитическому курсу государства и никаких самостоятельных акций в сфере международных отношений. Всем абсолютно ясно, что руководить разведывательным ведомством при устоявшейся государственной системе намного легче, чем в условиях политической нестабильности в стране, раздираемой острыми противоречиями. Всем также понятно, что удержаться на плаву в таких условиях разведка может, если ее руководитель обладает высокими профессиональными и нравственными качествами и способен к тому же создать в руководстве службы коллектив единомышленников. Евгению Максимовичу все это удалось.