Страница 62 из 94
Эпицентром остроумия и жизнерадостности болгарской нации является город Габрово. Смех, шутки и анекдоты, культивируемые на государственном уровне, в масштабе всей страны, — это признак здоровья и жизненной стойкости народа.
Конечно, габровцы никакие не скряги, они так же гостеприимны и дружелюбны, как все болгары. Но сама идея сделать Габрово всемирной столицей смеха и радости заслуживает всеобщего одобрения и подражания. И действительно, за Габровом с его карнавалами и фестивалями последовала и Одесса. Однако самым смешным мне показалось то. что в качестве города-побратима габровцы выбрали себе белорусский город с довольно мрачным названием Могилев.
Болгарские друзья — и ушедшие в мир иной Стоян Савов и Васил Коцев, и ныне здравствующие — постоянно живут в моем сознании, и память о них настойчиво внушает полную оптимизма мысль, что все-таки есть на свете бескорыстная и настоящая дружба.
Что же являлось определяющим в совместной советско-болгарской разведывательной деятельности? Как глубоко в историю уходят корни нашего сотрудничества? Прежде всего, следует сказать, что болгарская разведка в период после второй мировой войны, несмотря на известные идеологические представления и блоковую солидарность, всегда выдвигала национальные интересы Болгарии на первое
260
место и лишь потом занималась общими проблемами Варшавского Договора. Поэтому никак нельзя признать состоятельными обвинения в адрес болгарской разведки, что она якобы только выполняла указания из Москвы.
Болгарская разведслужба в качестве первоочередных задач решала своими специфическими методами вопросы развития экономики и, в частности, быстрого научно-технического прогресса государства. В области же политической разведки главной заботой было получение необходимой информации о своих соседях, в первую очередь Турции. Перечисленные проблемы всегда являлись предметом наших переговоров с болгарскими коллегами. Так случилось и во время одной из моих встреч с министром внутренних дел Димитром Стояновым 18 сентября 1984 года в Софии. В качестве иллюстрации и для того, чтобы читатель мог лучше понять и объективно оценить характер наших отношений, перечислю здесь все обсуждавшиеся вопросы (помимо уже упомянутых выше):
♦ действия обеих разведывательных служб по выявлению признаков подготовки «главного противника» к внезапному ракетно-ядерному нападению на СССР и страны Варшавского Договора;
♦ получение в интересах обеих сторон дополнительной информации о технологии производства магнитных дисков для вычислительных машин нового поколения;
♦ разоблачение через возможности советской и болгарской разведок вздорных обвинений о причастности Болгарии к покушению на папу римского и оказание разносторонней помощи по освобождению болгарского гражданина Антонова, арестованного по этому сфабрикованному делу;
♦ обмен мнениями о работе по «главному противнику»;
♦ подтверждение необходимости в получении информации по КНР и активизация обмена сведениями по этой теме;
♦ координация действий по получению информации о положении в Албании;
♦ констатация возросшей активности различных террористических организаций и необходимость повышения уровня работы болгарской и советской разведок по получению необходимой информации по этому направлению;
261
♦ учитывая заинтересованность спецслужб «развивающихся стран» в установлении контактов с органами безопасности Болгарии и СССР, договорились о дальнейшей координации на этом участке работы. В заключение нашей беседы Димитр Стоянов сделал комплимент, заявив, что тесные и плодотворные контакты между разведками наших стран являются примером для других подразделений МВД Болгарии и КГБ СССР. Это не было простым проявлением вежливости. Деловые связи между нашими разведками действительно были самыми эффективными и многосторонними во всей системе госбезопасности обоих государств.
И в самом конце этой встречи был сюрприз: министр вручил мне медаль, учрежденную к столетию со дня рождения Георгия Димитрова. Помнится, я сказал тогда, что мужество Димитрова в борьбе с германским фашизмом вдохновляло советскую молодежь и в далекие предвоенные годы, и в ходе самой Великой Отечественной войны. Факты этой нашей общей истории уже нельзя переписать заново!
Считаю полезным рассказать также и о работе советских представителей в Болгарии. После победы над фашизмом в Болгарии работало много наших советников по различным направлениям государственной безопасности. Не всегда они, правда, были людьми самой высокой квалификации, особенно в первые послевоенные годы. Во-первых, сама советская разведка после Великой Отечественной войны испытывала большой недостаток в высокообразованных кадрах, а во-вторых, иногда срабатывал упрощенческий принцип: «Ну что там Болгария, ведь это же братская страна, туда можно послать человека и попроще, там не нужно знание иностранного языка и прочих премудростей». С течением времени приходило понимание того, что к своим ближайшим союзникам надо направлять лучшие кадры, и такой период в конце концов наступил.
Хотя и первых своих наставников ветераны болгарской разведки вспоминали с теплотой и уважением. Один из них рассказывал мне: «Был такой Иван Иванович, во время нашей первой встречи он вместо ожидаемого повествования о тайнах разведки достал из своих карманов шило, суровые
262
нитки и большую канцелярскую иглу и сказал: „Начнем с начала. Прежде всего в разведке надо научиться вести дела и бережно подшивать в них документы"».
Действительно, так оно в жизни и было. Автор этих строк после окончания разведывательной школы также начал свои первые дни в разведке со знакомства с шилом, нитками, иглой и папками. Это довольно нудное занятие вызывало внутренний протест, но в конечном счете воспитывало бережное отношение к секретным документам и приводило к осознанию того факта, что в разведке нет места делению работы на черновую и творческую.
Если, приблизительно округлив, сказать, что сотрудничество российских служб безопасности с болгарскими насчитывает уже пятьдесят лет, то станет понятным, что перечислить всех наших представителей в Болгарии невозможно. Но об одном из них просто необходимо рассказать, тем более что мой друг генерал-майор Владилен Николаевич Федоров возглавлял представительство КГБ в Болгарии около десяти лет, то есть одну пятую часть этого периода. Думаю, что не было в Болгарии другого нашего представителя, к которому болгарские коллеги относились бы с такой же симпатией и уважением, как к нему.
Начну с того, что Федоров свободно говорил и по-болгарски, и по-турецки, прекрасно знал Турцию, так как был там в свое время резидентом КГБ, а этот опыт для Болгарии всегда имел особое значение.
Я был свидетелем того, что Федорова встречали в различных округах Болгарии как старого друга, и что он знал проблемы каждого округа, особенности экономики, культуры, быта, не говоря уже о проблемах безопасности. В каждом болгарском городе Владилен Николаевич и его жена Тамара Николаевна были желанными гостями.
Существовала у нас с Федоровым и особая тема во время поездок по Болгарии — некоторый лингвистический деликатес. Он рассказывал о турецких заимствованиях в болгарском языке, а я угадывал арабские слова и образования, перекочевавшие из арабского в турецкий и из турецкого — в болгарский. Особое удивление вызвало у меня слово «похмелье» — «махмурлия», созданное по всем правилам арабско-
263
го словообразования, но не существующее в арабском языке, очевидно, ввиду антиалкогольных традиций арабского мира.
Откуда же у Федорова такие знания о Болгарии и такая привязанность к этой стране? Объяснение таково. Закончив после войны Военный институт иностранных языков, молодой лейтенант был направлен в Болгарию, где с его участием издавалась в 1946-1947 годах на турецком языке газета для болгарских турок. Таким образом, у почетного гражданина города Русе Владилена Федорова и начало служебной деятельности, и ее завершающий этап оказались самым тесным образом связанными с Болгарией.