Страница 13 из 95
Стряхивая с рукава снежинки, компания прошла в разъехавшиеся стеклянные двери «Тексако». Мысли полицейского были далеко: на рассвете жену увезли в роддом, и полицейский ежеминутно ждал сообщения о том, что стал отцом. Вот и вел себя так, словно никогда в жизни не слыхал О терроризме. Незнакомые люди с большими сумками спокойно прошагали в вестибюль.
— Конференция продолжается? — деловито осведомился Карлос у группы изнывающих журналистов.
— Все в сборе, — ответил кто-то. — Нам еще ждать и ждать…
Компания поднялась по лестнице на второй этаж. Там Карлос Шакал не стал терять времени. Он вытащил из сумки «Калашникова» со складным прикладом и, привычно смахнув флажок предохранителя, передернул затвор.
— Что ты делаешь? — заорал сержант Антон Тихлер, дежуривший возле лифтов.
И тут ловкий Тихлер, внезапно выдернув из рук Карлоса автомат, сделал то, чего никто не ожидал от сонного венского полицейского… Но арабы были начеку. Они повисли у Тихлера на плечах, заломили ему за спину локти и вернули своему предводителю оружие. Сержанта затолкали в лифт.
— Габи! — коротко приказал Карлос.
Грохнул выстрел, и страшная сила швырнула Тихлера на пол. От выстрела в упор 9-миллиметровая пуля прошла навылет через затылок и лоб. Тонкие губы девушки изогнулись в зловещей улыбке:
— Готов…
На улице возле входа молодой полицейский мечтательно улыбался своим думам. Убийцей его коллеги была 23-летняя Габриэль Крош-Тидеманн из западногерманского «Движения 2 июня» («Bewegung von 2 Juni»), которое еще в 1971-м году основали берлинские студенты-анархисты. Название группировки указывало на демонстрацию 2 июня 1967 года, когда полицейский случайно застрелил Бенно Онезорге. Этот ничем не выдающийся студент стал символом борьбы молодых экстремистов с миром «большого капитала и больших животов». Целью «Движения 2 июня», как и созданной незадолго до него Фракции Красной Армии — сокращенно РАФ (КАР), была мировая революция.
По всей ФРГ члены «Движения 2 июня» и РАФ отстреливали полицейских и взрывали объекты стран НАТО. Чего именно ждала от мировой революции записная террористка с аристократической двойной фамилией? По большому счету эта недоучившаяся девушка вообще не задумывалась о светлом будущем человечества; ее привлекал сам процесс революционной борьбы, жизнь наперекор юридическим нормам и общественному мнению.
В 1973-м Габи угодила в руки западногерманской полиции: девушке едва исполнился тогда 21 год. За покушение на жизнь полицейского ее приговорили к 8 годам тюрьмы. Однако товарищи на воле не бездействовали. Боевики «Движения 2 июня» похитили влиятельного политика, кандидата в мэры Западного Берлина, Петера Лоренца. Дело было 27 февраля 1975 года, накануне выборов. В обмен на жизнь Лоренца террористы потребовали освободить фройляйн Крош-Тидеманн и еще пятерых своих друзей.
Уже 3 марта «боинг» компании «Люфтганза» унес бывших осужденных в Южный Йемен. Там-то девушка и познакомилась с супертеррористом Карлосом Шакалом, который немедленно стал ее любовником. Сейчас она ощущала себя подлинной королевой террора.
Трое арабских парней из компании, посетившей венский офис «Тексако», являлись членами Народного фронта освобождения Палестины — первой в мире глобальной террористической организации. НФОП распространил свои операции на всю планету, а Карлос курировал деятельность НФОП в Европе.
Как же появился в этой «звездной» компании Ганс-Иоахим Кляйн? Он пришел в терроризм из той же самой леворадикальной «тусовки», что и Габи, однако менее прямым путем. Поначалу сам Ганс-Иоахим не уходил в подполье и не брал в руки оружия. Он и ему подобные открыто добивалась от правительства улучшения условий тюремного содержания западногерманских «революционеров». Действовали эти ребята в рамках двух до поры до времени мирных организаций — «Красной помощи» и «Черной помощи».
Карлос Шакал относился к «Красной помощи» и «Черной помощи» презрительно, называя их деятельность «мышиной возней». Ему нужны были вооруженные бойцы, конспиративные квартиры, угнанные автомобили, расставленные на маршрутах отхода, а не «слюнтяи, обивающие пороги сытой сволочи в кабинетах».
— Бескровные, мирные революции бывают только в сказках, товарищи! — говаривал венесуэлец. — Ни одно государство добровольно не расстанется с властью. И наша с вами задача заключается в том, чтобы эту власть отобрать — отобрать у всех государств планеты!
Очарование супертеррориста и его умение убеждать были столь велики, что уже в 1973 году обе «Помощи» по его предложению слились в новую террористическую организацию — «Революционные ячейки» («Revolutionaren Zellen» — RZ). В отличие от подпольных, глубоко законспирированных «Движения 2 июня» и РАФ, участники «Революционных ячеек» поначалу занимались терроризмом, так сказать, факультативно — в свободное от учебы время. Еще одно существенное отличие «Ячеек» благодаря всё тому же Карлосу заключалось в тесном сотрудничестве с палестинцами. Прославленный Карлос был для Ганса-Иоахима Кляйна кумиром.
— Немецкие сообщники не любили его напыщенности, — вспоминал Кляйн. — Однако никто не мог упрекнуть Карлоса в непрофессионализме.
Кляйн из кожи вон лез, чтобы походить на своего знаменитого ровесника, и старался играть в «Ячейках» ведущую роль. Карлос даже доверил второй «Калашников» именно ему, а не арабам.
Убив полицейского, «гости» бросились по коридору — они прекрасно ориентировались. Кляйн ногой распахнул дверь приемной:
— Не двигаться!
Женщина-регистратор в униформе «Тексако» огромными глазами смотрела в направленный на нее автоматный ствол. Во внутреннем кармане кожаной куртки Кляйна был спрятан пистолет.
Остальные пятеро «гостей» проследовали в зал, где проходила конференция. Министры, референты, переводчики, секретари в изумлении уставились на вошедших. Карлос вскинул автомат:
— Всем лечь на пол! Руки за голову! Быстро…
Венесуэлец открыл огонь по ошеломленным людям. Телохранитель министра нефтяной промышленности Ирака выхватил пистолет, но тут же был убит. Участник делегации Ливии замешкался и упал, пробитый пулями. Спустя несколько минут трое арабов-«фронтовиков» быстро прикрепили взрывные устройства к дверям и окнам конференц-зала.
Карлос вовсе не был садистом, упивавшимся людскими агониями. Он никогда не убивал просто так, без причины, но без крови и трупов у заложника сохраняется иллюзия, что все понарошку. Такой заложник чрезвычайно опасен. В любой миг он может спутать планы террористов — закричит, выпрыгнет в окно, бросится под ноги, выбьет из рук оружие, плеснет в лицо водой.
Супер террорист всегда твердо знал, что делает. Убив одного-двух человек в самом начале теракта, он этим демонстрировал уцелевшим заложникам, что пойдет до конца. Люди понимали, что их жизнь отныне не стоит и ломаного гроша. К обещанию взорвать зал и сами заложники, и власти должны были отнестись со всей серьезностью.
В приемной регистратор дрожащими руками потянулась к телефонному коммутатору, чтобы вызвать полицию. Кляйн выпустил короткую очередь, и коммутатор разлетелся вдребезги. Женщина в ужасе полезла под стол. Тем не менее кто-то сообщил о налете в полицию, и по лестнице уже поднимались полицейские коммандос.
Кляйн встретил их свинцом, ему ответили тем же. Пули пробили Кляйну бедро и живот. Он бросил гранату, но коммандос успели укрыться от взрыва.
— Еще шаг, и мы подорвем тут все к чертовой матери! — завопила Габи, выстрелив из своего пистолета в потолок.
Фройляйн Крош-Тидеманн не шутила. У группы Карлоса было около 20 килограммов тротила, 8 гранат, столько же пистолетов, два автомата и револьвер в придачу. Штурм прекратился. Появление из коридора окровавленного Кляйна не смутило Карлоса. Венесуэлец лишь погладил «коллегу» по голове и принялся куражиться над своими высокопоставленными жертвами.
Министры в плену
Карлос Шакал пытался шутить с Валентином Фернандесом Акостой — министром нефтяной промышленности родной Венесуэлы. Саудовского шейха Ахмада Заки Ямани террорист оскорблял, надеясь, что тот вспылит и его можно будет пристрелить. Ямани и нефтяного министра Ирана Джамшида «заказал» Карлосу руководитель НФОП доктор Хадад — за проамериканскую позицию их стран.