Страница 83 из 254
В начале 1949 года советское правительство решило ускорить процесс утверждения в Прибалтике советской власти и «вырвать с корнем бандитизм и национализм». 12 января Совет Министров принял Постановление о насильственном выселении за пределы Литовской ССР, Латвийской ССР и Эстонской ССР кулаков и их семей, семей бандитов и националистов, оказавшихся на нелегальном положении, семей бандитов, уничтоженных во время вооруженных столкновений, приговоренных или амнистированных, продолжающих вести активную вражескую деятельность, а также семей соучастников бандитов. Операции по высылке проходили с марта по май 1949 года, они затронули 95 000 прибалтов, которых насильственно выселили в Сибирь. Среди «вражеских и опасных для советского строя элементов», как отмечалось в отчете Круглова Сталину 18 мая 1949 года, было 27 084 ребенка в возрасте до шестнадцати лет, 1785 детей без родителей, 146 инвалидов и 2850 «дряхлых стариков»! В сентябре 1951 года в результате новых облав было выслано 17 000 так называемых прибалтийских кулаков. За 1940–1953 годы из Прибалтики было насильственно изгнано всего 200 000 прибалтов, из них литовцев 120 000, 50 000 латышей и более 30 000 эстонцев (11). К этим цифрам следует добавить еще прибалтов, находившихся в ГУЛАГе — в 1953 году их было более 75 000 человек, из них 44 000 — в лагерях для самых опасных политических заключенных — причем прибалты составляли пятую часть этого лагерного контингента. В итоге 10 % взрослого населения прибалтийских республик было выслано или находилось в лагерях.
Из представителей других национальностей, недавно включенных в СССР, в лагерях оказались и молдаване, тоже яростно сопротивлявшиеся советизации и коллективизации. В конце 1949 года власти решили провести обширную облаву-депортацию «враждебных и социально чуждых элементов».
Разрешение на операцию давал лично первый секретарь Коммунистической партии Молдавии Леонид Ильич Брежнев, будущий Генеральный секретарь Коммунистической партии СССР. В докладе Круглова Сталину от 17 февраля 1950 года указано число насильственно высланных на «вечное поселение» молдаван— 94 792 человека. Если учесть процент смертности при переезде, в принципе, аналогичном всем прочим переездам-депортациям, то предполагаемое количество депортированных из Молдавии составляет 120 000 человек, т. е. 7 % от всего населения Молдавской ССР. Были проведены и другие подобные операции: насильственное выселение в том же 1949 году 57 680 греков, армян и турок с побережья Черного моря на Алтай и в Казахстан (12).
Во второй половине 40-х годов арестованные на Украине члены ОУНа (Организации украинских националистов) и бойцы УПА (Украинской повстанческой армии) продолжали пополнять и без того значительное число спецпоселенцев. С июля 1944 года по декабрь 1949 года советская власть семь раз призывала сопротивлявшихся сложить оружие, обещая амнистию, но не достигла каких-либо реальных результатов. В 1945–1947 годах западно-украинские деревни находились под контролем украинских националистов, поддерживаемых крестьянством, которое отказывалось от коллективизации. Восставшие действовали на границах Польши и Чехословакии, переходя из страны в страну, чтобы уйти от преследований. Можно себе представить, какое большое значение имел договор советского правительства с Польшей и Чехословакией о борьбе с украинскими «бандами». Следуя этому договору, польское правительство переместило украинское население на северо-запад Польши, вследствие чего повстанцы были лишены своих естественных баз.
Голод 1946–1947 годов, заставивший тысячи крестьян из восточных районов Украины бежать на Западную Украину, где не так чувствовалась рука Советов, увеличивал личный состав Повстанческой армии. Однако группы повстанцев комплектовались не только из крестьян. В предложении об амнистии, подписанном украинским министром внутренних дел 30 декабря 1949 года, указывалось на «молодежь, сбежавшую с заводов, шахт Донецка и ремесленных училищ». Западная Украина была окончательно «усмирена» только в конце 1950 года после насильственной коллективизации земель, депортации населения целых деревень, высылки или ареста 300 000 человек Согласно статистике Министерства внутренних дел около 172 000 членов ОУНа и бойцов УПА были высланы в период между 1944–1952 годами, чаще всего вместе с семьями, в Казахстан и Сибирь на спецпоселение.
Операции по депортации «других контингентов», если следовать терминологии Министерства внутренних дел, продолжались до самой смерти Сталина. Так, в ходе 1951–1952 годов были проведены операции меньшего размаха, в результате которых было выселено 11 685 мингрелов, 4707 грузинских иранцев, 4365 иеговистов, 4431 кулак из западных районов Белоруссии, 1445 кулаков из Западной Украины, 1415 кулаков из Псковской области, 995 человек из секты «истинных христиан», 2795 басмачей из Таджикистана, 591 бродяга. Отличие последней депортации от принудительного выселения «наказанных» народов заключалось в том, что они были депортированы не «навечно», а на десять-двадцать лет.
Как следует из недавно открытых архивов ГУЛАГа, на начало 50-х годов приходится наивысший размах пенитенциарной системы: никогда прежде в лагерях и спецпоселениях не было такого количества людей и никогда еще кризис этой системы не был столь явным.
В начале 1953 года в ГУЛАГе содержалось 2 500 000 заключенных, распределенных по разным структурам:
— около 500 «трудовых колоний», в каждом регионе, включающих от тысячи до трех тысяч заключенных каждая, чаще уголовников, половина из которых были осуждены, как правило, на срок менее пяти лет;
— 60 больших пенитенциарных комплексов, «трудовых лагерей», расположенных в северных и восточных регионах, в каждом из которых содержались десятки тысяч заключенных — уголовников и политических, осужденных в большинстве своем на срок более десяти лет;
— 15 «лагерей особого режима», созданных по секретной инструкции Министерства внутренних дел 7 февраля 1948 года, где содержались «особо опасные» политические преступники в количестве около 200 00 015.
Итак, в местах заключения насчитывалось 2 500 000 заключенных, к ним следует добавить еще 2 750 000 спецпоселенцев, также находящихся в ведении ГУЛАГа. Все вместе они представляли серьезную проблему с точки зрения сохранения дисциплины и ведения постоянного надзора. В 1951 году министр внутренних дел генерал Круглов, обеспокоенный постоянным падением производства, использовавшего подневольную рабсилу, начал широкую проверку состояния ГУЛАГа. Посланные на места комиссии засвидетельствовали чрезвычайно трудное положение.
В «особых лагерях» содержались появившиеся после 1945 года новые «политические»: украинские националисты и прибалты, бывшие партизаны, разбитые и захваченные на своей территории; «чуждые элементы» из заново включенных в состав СССР республик, реальные или мнимые «коллаборационисты» и другие «изменники родины». Все это были более четко определенные категории врагов, в отличие от «врагов народа» 30-х годов — старых партийных кадров, чаще всего убежденных, что их заключение есть следствие какой-то чудовищной ошибки. Новые политические заключенные были осуждены на срок двадцать или двадцать пять лет, без надежды на досрочное освобождение. В лагерях специального режима не было уголовников, что давало возможность начать сопротивление, бунт против властей. Как подчеркивал Александр Солженицын, присутствие уголовников, точнее смешение уголовников с политическими, было главным препятствием развития солидарности среди заключенных. Украинцы и прибалты, имеющие большой опыт создания подполья, были чрезвычайно активны. Отказ от работы, голодовка, групповой побег, бунты учащались. Как показывают исследования событий в ГУЛАГе за 1950–1952 годы, пока еще не полностью завершенные, в это время там состоялось немало бунтов и серьезных забастовок, в которых принимали участие сотни заключенных.
Инспекционные комиссии Круглова 1951 года обнаружили общее ухудшение обстановки, т. е. «падение дисциплины», также и в обычных лагерях. В 1951 году был потерян один миллион рабочих дней по причине «отказа заключенных от работы». Внутри лагерей росла преступность, участились конфликты между надзирателями и заключенными, снизилась производительность труда заключенных. По мнению администрации, это положение было обусловлено столкновениями между различными группами заключенных: с одной стороны, «воры в законе», отказывающиеся работать, с другой — «суки», которые соглашались занимать должности и подчиняться общелагерным правилам. Рост числа лагерных группировок и конфликтов между ними подрывал дисциплину и порождал «беспредел». Отныне в лагере чаще умирали от поножовщины, чем от голода или болезней. На совещании ответственных работников ГУЛАГа, состоявшемся в январе 1952 года в Москве, было доложено, что «администрация, до сих пор умело пользовавшаяся противоречиями между разными группами заключенных, теперь теряет контроль над своими «подопечными». (…) В некоторых лагерях мятежные группировки были готовы взять в свои руки управление лагерями». Чтобы нейтрализовать эти группировки, администрация вынуждена была постоянно переводить заключенных из лагеря в лагерь и проводить непрекращающуюся реорганизацию внутри самих лагерных комплексов, где порой содержалось от 40 000 до 60 000 человек.