Страница 62 из 63
Бывший начальник Новгородского УВД и министр внутренних дел Калмыкии Журавлев — фигура одиозная. Отовсюду, где он служил, убирали его со скандалами. В Новгороде Журавлева прямо обвиняли в попустительстве бандитским группировкам, в Калмыкии — в потакании коррупции. Отставки Журавлева требовало все калмыцкое руководство и депутатский корпус. В конце концов после пьяного дебоша, устроенного начальником УС Б МВД в дежурной части Элистинского УВД, и последующего избиения милиционеров, осмелившихся написать о том рапорты, Журавлева экстренно пришлось снимать. Но омские омских не бросают. Сейчас генерала пытаются назначить зам. начальника ГУВД Москвы по кадрам (вопреки, кстати, мнению Владимира Колокольцева).
Если реформу будут проводить такие чудо-полицейские, как Журавлев, Лесняк или Лапин (это новый начальник Ростовского ГУВД, прежде снятый с поста министра внутренних дел Карачаево-Черкесии за развал), она изначально обречена на неудачу!
Впрочем, все эти люди выглядят просто ангелами на фоне другого протеже Александра Смирного — начальника криминальной милиции Подмосковья Ивана Шаева. Этого человека прочат сегодня в руководители Нижегородского ГУВД, хотя по-хорошему — его давным-давно следовало бы гнать из органов поганой метлой. Однако поддержка зам. министра Смирного заменяет собой любые индульгенции…
Умные учатся на чужих ошибках. Дураки — на своих. Нургалиев со Смирным — не учатся на ошибках вообще…
Мне не первый раз приходится писать о том маразме, который в МВД выдают за реформу, отмечает Хинштейн. О келейности подготовки решений, когда мнение профессионалов никого не интересует. (Никто из нынешних начальников профильных департаментов не был подключен к изменению собственной структуры; все реформы Смирный предпочитает творить в обстановке секретности.)
Беда нынешней псевдореформы в том, что ее проводят люди, не имеющие практического опыта и представляющие милицейскую службу исключительно по отчетам и докладам.
От мошны до тюрьмы (вместо эпилога)
Следственный комитет официально объявил о закрытии «за отсутствием события преступления» уголовного дела против замминистра финансов Сергея Сторчака. Эпопея длилась более трех лет, чиновника арестовали осенью 2007 года, 11 месяцев продержали в СИЗО, а затем оставили под подпиской о невыезде. Впрочем, это судебное решение, как и прекращение дела против руководителей компании «Евросеть» и ее бывшего владельца Евгения Чичваркина, под давлением продавшего свой бизнес и вынужденно бежавшего в Великобританию, не следует считать неким «другим» сигналом российской власти миру по сравнению со скандальным, хотя и совершенно предсказуемым приговором Ходорковскому.
В случае с делом Чичваркина у него все равно отняли бизнес, в случае со Сторчаком нечего было отнимать. Но, главное, заказчикам дела Сторчака не удалось добиться основной цели его уголовного преследования — сместить его непосредственного начальника, министра финансов Алексея Кудрина.
Открытие и закрытие дела Сторчака прекрасно иллюстрирует устройство российской власти.
Дело Сторчака — типичное проявление борьбы кланов на самом верхнем уровне государства. Сторчак — человек Кудрина. Против Кудрина в момент заведения уголовного дела на его заместителя совершенно открыто выступал тогдашний замглавы администрации президента, а ныне вице-премьер Игорь Сечин. Путин «не отдал» министра финансов, в результате мотивация продавливать уголовное преследование Сторчака у Сечина просто исчезла. Тем более сейчас у вице-премьера есть дела поважнее. Басманное правосудие, приведшее к разгрому ЮКОСа, способствовало приобретению его активов «Роснефтью». И сегодня глава совета директоров этой госкомпании Игорь Сечин успешно легализует плоды двух уголовных дел ЮКОСа посредством сделки по обмену активов «Роснефти» с BP.
По схеме дела Сторчака развивалось и другое показательное уголовное преследование — теперь уже отставного генерала Федеральной службы по контролю за наркотиками Александра Бульбова. В рамках «внутривидовой» борьбы приближенных к Владимиру Путину силовиков дело Бульбова реально было направлено против его покровителя Виктора Черкесова. Черкесову не помогла ни нашумевшая статья в «Коммерсанте» с публичным признанием войны внутри «чекистской корпорации», ни бывшая совместная работа с Путиным. В июне 2010 года Черкесова окончательно выдавили с политического поля, лишив и без того малозначимой должности главы Федерального агентства по поставкам вооружений. После этого дело Бульбова стремительно спускается на тормозах: по одному обвинению ему дали три года условно, второе еще расследуется. Но самого Бульбова из СИЗО выпустили, как в свое время и Сторчака.
Причем эта схема не является исключительной прерогативой федеральной власти, она работает на всех уровнях: истории о возбуждении уголовных дел против провинциальных чиновников, бывших и действующих, и близких к ним бизнесменов просто не поддаются подсчету.
Заведение уголовного дела и отправка конкурента (предпринимателя или чиновника) в СИЗО давно стали распространенным и специфически российским способом передела власти и собственности.
Реальные мотивы, по которым такие дела открываются, а потом закрываются, далеко не всегда очевидны общественности. К примеру, свежее сообщение «Интерфакса» рассказывает о прекращении уголовного дела в отношении бывшего главы Рыбинска Евгения Сдвижкова. В июне 2009 года он был приговорен к семи с половиной годам колонии строгого режима по делу о получении взятки в один миллион рублей. В результате нового расследования принято решение о прекращении данного уголовного дела со «сторчаковской» формулировкой — «в связи с отсутствием события». А следственные органы Следственного комитета возбудили уголовное дело по факту фальсификации доказательств, содержащихся в уголовном деле в отношении Сдвижкова.
Однако показателем того, что в этой нескончаемой борьбе кланов за власть, собственность и денежные потоки что-то меняется, стало бы не только возбуждение подобных дел (например, и против тех следователей, которые заводили дело против Сторчака), но и реальное наказание для тех, кто преследовал и держал в заключении невинных людей.
Шансы на это невелики. Особенно когда речь идет о фигурах сколько-нибудь значительных. После закрытия дела Чичваркина появилось сообщение об увольнении его преследователя — начальника Бюро специальных технических мероприятий МВД генерал-полковника Бориса Мирошникова. Но буквально через день глава МВД Рашид Нургалиев лично опроверг эти домыслы, заявив, что генерал уволен не из-за Чичваркина, а по возрасту. Более того, «с учетом его безусловного профессионализма, выдающихся заслуг и личностных качеств генералу Мирошникову было предложено продлить контракт. Однако он принял решение уйти на пенсию». А вместо уголовного дела генерал Мирошников получил по указу президента орден «За заслуги перед Отечеством» III степени. Собственно, о том, что происходит с российской властью и судебной системой, вполне доходчиво написал Михаил Ходорковский в письме под названием «Восстановите законность или страна рухнет», адресованном президенту Дмитрию Медведеву.
Главный российский политзаключенный призвал президента принять экстренные меры для защиты власти закона: «Речь идет не о вмешательстве в судебную систему и не о том, как спасти меня. Происходящий на наших глазах полный распад судебной системы грозит непоправимыми последствиями всем и каждому, всей стране».
Услышит ли призыв на деле, а не на словах реформировать судебную систему Дмитрий Медведев, сказать трудно. Пока он одобрил идею совета при президенте по развитию институтов гражданского общества провести экспертизу по делу против экс-главы ЮКОСа Михаила Ходорковского и другим резонансным делам, в частности Магнитского. Делать какие-то выводы о «повороте» Медведева пока рано. Но, видимо, у президента есть понимание, что давосских инвесторов, как и собственных граждан, не удалось успокоить ответами вице-премьера Сечина: «Киллеры и жулики сидят, а бардак прекращен, правила игры есть…»