Страница 69 из 139
Наверное и здесь Путину сможет оказать поддержку Самаранч, который очень хорошо помнит, кому он был обязан своим избранием на пост главы МОК в олимпийской Москве 1980 г. Кандидатуру Самаранча, в ту пору посла Испании в Советском Союзе помимо СССР поддержали все страны, входившие в социалистический блок. Предшествовала этому детективная история. Будучи послом в СССР Самаранч проникся интересом к русской истории и культуре. В особенности ему полюбился русский антиквариат, который он старательно и с любовью истинного коллекционера собирал и вывозил к себе на родину, в Испанию. Вывоз же предметов, имеющих культурную и историческую ценность, за пределы СССР был запрещен. Запрет этот легко обходился с помощью дипломатической почты, которая не подлежала таможенному контролю. Так как все антиквары во времена СССР находились под бдительным надзором КГБ, постоянный покупатель наиболее ценных раритетов посол Испании Самаранч был замечен. По прошествии некоторого времени один из сотрудников 2-го главного управления КГБ СССР, разрабатывавшего посольство Испании, встретился с Самаранчем и в мягкой форме объяснил ему, что его действия подпадают под соответствующую статью уголовного кодекса РСФСР (уголовные кодексы существовали на республиканском уровне; уголовного кодекса СССР не было) и классифицируются как контрабанда. Cамаранчу был предложен выбор: компрометация через публикацию соответствующих статей в советской и зарубежной печати о его противоправной деятельности, что безусловно привело бы к концу его дипломатической карьеры, или сотрудничество с КГБ в качестве тайного агента. Самаранч предпочел последнее.
Именно по этой причине перед заседанием Международного олимпийского комитета в Москве, на котором решался вопрос об избрании Самаранча президентом МОК, по указанию руководства КГБ 11-м отделом 5-го управления КГБ была подготовлена шифротелеграмма "друзьям" - руководству органов госбезопасности социалистических стран - с просьбой инструктажа их агентуры из числа руководителей национальных олимпийских комитетов и федераций по различным видам спорта о необходимости всемерной поддержки на предстоящей сессии МОК в Москве по выборам кандидатуры нового главы - Хуана Антонио Самаранча. Шифротелеграмма была подписана заместителем председателя КГБ В. М. Чебриковым, бывшего куратором всего 5-го управления. В шифровке не указывалось об агентурной принадлежности Самаранча (это было не принято по правилам конспирации), но указывалось, что его кандидатура поддерживается СССР, и высказывалась просьба о ее поддержке во время голосования при выборе председателя МОК со стороны агентуры "друзей", их доверенных лиц из числа президентов национальных олимпийских комитетов (НОКов) и руководителей спортивных федераций.
В итоге Самаранч был избран на пост президента МОК, где долгие годы преданно служил стране, с которой его связывала и агентурная работа, и признательность за помощь в избрании на высокий международный пост. Не был забыт и офицер госбезопасности, завербовавший Самаранча. Секретным указом (без публикации в прессе) Президиума Верховного Совета СССР он был награжден орденом Красного Знамени.
Обработкой членов МОК перед голосованием в Гватемаласити занимались и другие сотрудники КГБ-ФСБ. Вице-президент МОК спортивный деятель России Виталий Смирнов был завербован КГБ в период подготовки к Московской олимпиаде 1980 г. Непосредственным его руководителем был начальник 5-го управления КГБ генерал-лейтенант Бобков, причем находившийся под патронажем Бобкова Смирнов даже заместителя Бобкова генерала Абрамова называл по имени - Иван, несмотря на разницу в возрасте и присутствие подчиненных Абрамова.
Посильную помощь оказывал бывший в период президентства Бориса Ельцина председателем Госкомспорта России Шамиль Тарпищев. Он тоже был завербован в период подготовки Олимпиады 1980 г. в Москве. Вербовала его направленная на оперативную работу в преддверии олимпийских игр бывшая спортсменка-легкоатлет, а затем в течение ряда лет офицер 7-го управления КГБ, осуществлявшего наружное наблюдение за объектами оперативной заинтересованности подразделений госбезопасности, старший оперуполномоченный 3-го отделения 11-го отдела 5-го управления КГБ майор Альбина Гавриловна Демидова. Наконец, в обработке членов МОК принимал участие бывший начальник управления футбола и хоккея Госкомспорта СССР (впоследствии президент федерации футбола России) Вячеслав Иванович Колосков. Он был завербован в конце 70-х годов под псевдонимом Янтарь заместителем начальника 3-го отделения 11-го отдела 5-го управления КГБ СССР подполковником Эрнестом Леонардовичем Давнисом. Словом, помощников у Путина было немало. Но главным оказался Тягачев. Ему было приказано молчать во время всех совещаний в Гватемале. С этой работой Тягачев справился блестяще.
Юрий Шутов
Для контраста, подчеркивающего привычку президента Путина не забывать своих друзей, следует рассказать о том, как он поступает с врагами. Однажды поставив перед собою цель "додушить", Путин не успокаивается, пока врага не "додушивает".
Когда в 1990 г. Путин перешел на работу к Собчаку, там, по его словам, "работали скандально известные теперь деятели, которые сослужили Собчаку плохую службу"[37]. Путин имел в виду прежде всего Юрия Шутова, бизнесмена и политика авантюристического склада, неофициального советника председателя Ленсовета Собчака весной-осенью 1990 г. (официально Шутов числился советником только несколько дней, с 5 по 12 ноября 1990 г.).
В советское время мелкому чиновнику Шутову была инкриминирована попытка поджечь Смольный с целью уничтожения документации о своих финансовых прегрешениях. Шутова посадили. В горбачевскую перестройку Шутов был освобожден по амнистии, а затем реабилитирован. Смольный он, разумеется, поджигать не планировал. Пригретый, а затем с позором выгнанный Собчаком (видимо, не без совета Путина), Шутов стал собирать компромат на Собчака и его окружение. Время было сложное, законы нарушали все, компромата было всегда много. Впоследствии часть собранных Шутовым материалов вошла в книгу-памфлет Шутова "Собчачье сердце" (перефразировка известной повести М. Булгакова "Собачье сердце") и в ее продолжение "Собчачья прохиндиада, или Как всех обокрали". Опубликованные книжки были первыми двумя частями задуманной трилогии "Ворье".
В работе над книгой Шутову помогал профессиональный журналист Марк Григорьев, некогда автор статьи в "Огоньке" о "поджоге" Смольного, сильно способствовавшей реабилитации Шутова. Офис Шутова находился в гостинице "Ленинград". Там же Шутов снял номер для своего соавтора, и два писателя мирно дописывали книгу, которая Собчака порадовать, конечно же, не могла.
В феврале 1991 г. в гостинице случился пожар, во время которого Марк Григорьев погиб. Шутова это не остановило, и он с упрямством продолжал начатую работу. Каким-то образом в его распоряжении оказалась запись легкомысленного разговора Собчака с резидентом французской разведки в России. Собчак попросил Путина вмешаться и предотвратить публикацию разговора. И Путин силами ленинградского регионального управления по борьбе с организованной преступностью (РУБОП) организовал в квартире Шутова обыск и изъятие кассеты.
Обыск проводили неофициально и незаконно. В ночь на 6 октября 1991 г., войдя в собственную квартиру, Шутов застал там грабителей, которые, убегая, проломили ему голову молотком. Когда через несколько месяцев, в марте 1992 г., к Шутову пришли с официальным обыском и предписанием об аресте (за подготовку покушения на азербайджанского президента Абульфаза Эльчи-бея, что звучало столь же правдоподобно, как прежнее обвинение в подготовке поджога Смольного), Шутов узнал в производившем обыск Дмитрии Милине одного из грабителей, проломивших ему голову. Вторым "грабителем" оказался коллега Милина Дмитрий Шаханов. Оба являлись руководителями санкт-петербургского РУБОПа. Просидев полтора года под следствием, Шутов сначала был освобожден под подписку о невыезде; затем, в 1996 г., полностью оправдан решением Выборгского районного суда Санкт-Петербурга.