Страница 59 из 68
Как показывают случаи, описанные в этой книге, шпионаж — это преступление, которое очень трудно доказать, если шпион не пойман на месте преступления, или сам не признался, потому что у агентов контрразведки редко есть прямые доказательства, что подозреваемый передал документы иностранной державе. При всех уликах, которые Бюро собрало на Чина, без его признания было бы очень трудно признать его виновным. Когда же «Плэйнсмэн» был в безопасности в Соединенных Штатах, у ФБР был открыт путь, чтобы продвинуться в разоблачении Чина. Все зависело лишь от того, как хорошо и тщательно это будет сделано.
Кен Шиффер решил, что к Чину пойдут агенты Руди Гэрин, Тэрри Рот, и Марк Джонсон. Гэрин был старым агентом контрразведки в полевом отделении ФБР в Вашингтоне, а позже руководил «китайским» отделом в штаб-квартире. Рот был его постоянным коллегой, а Джонсон работал в тесном сотрудничестве с Карсоном во время расследования.
22 ноября 1985 года, ближе к вечеру, трио постучало в дверь кондоминиума Чина в Александрии. Они представились агентами ФБР. Они сказали, что расследуют утечку секретных данных к разведывательной службе Китая и надеются, что Чин мог бы им помочь. Чин предложил им войти, и все четверо мужчин уселись за обеденным столом Чина.
Гэрин недолго ходил вокруг да около и быстро перешел к сути. Он сказал Чину, что ФБР подозревает, что шпионом был именно он.
Чин все отрицал, и утверждал, что не имел никаких контактов с китайской разведкой. Тогда ему сказали, что ФБР известно об его полете в Китай 6 февраля 1982 года и обратном рейсе 27 февраля. В то время как вы были там, сказали агенты, вы были почетным гостем на банкете и получили вознаграждение.
Теперь Чин понял, что попался. Ему показали изображение Ли Вэньчуна, старшего офицера китайской разведки, который вручил ему вознаграждение. Ему сказали, что ФБР также знало и об его встречах с китайским контактом в Торонто.
А затем ему показали фотографию ключа к номеру 533 отеля «Цяньмэнь». Мы знаем, что вы жили в этом номере в июне 1983 года, сообщили ему агенты.
Как и надеялись агенты, Чин испугался фотографии ключа из гостиницы.
— Он понял, что кто-то «изнутри» его выдал, — сказал Кен Шиффер. Ключ от гостиницы был только одним из определенных фактов, которыми мы располагали, но он был очень сильным. Потому что он показывал Чину, что у кого-то был внутренний доступ к его досье в штабе [китайской разведки].
Марк Джонсон усилил давление. В сентябре, сказал он, Чин встречался в Гонконге с Оу Цимином, его «куратором». Он говорил с Оу о том, что китайцы могли бы попробовать завербовать Викторию Лю Мортон, служащую ЦРУ, у которого был брат в Китае. И, добавил Джонсон, он просил 150 000 долларов, чтобы получить развод.
Это сработало. — У вас есть детали, которые знал только Оу, — сказал Чин. Он спросил, где агенты получили эту информацию, затем ответил на свой собственный вопрос. — Оу Цимин, должно быть, дезертировал, — сказал Чин.
— Он думал, что Оу Цимин дезертировал и выдал его, — сказал Шиффер, вспоминая времена, когда еще не было мобильных телефонов предсотового телефона, и чтобы позвонить по телефону-автомату, нужно было бросить десять центов. — Руди и Тэрри позволили ему думать так. Но на самом деле дезертировал Ю Чжэньсань, а не Оу.
Чин пытался потянуть время и попросил, чтобы агенты возвратились на следующий день. Они отказались, и Чин, убежденный, что его «куратор» предал его, начал говорить. Он говорил, и говорил, и говорил.
Шиффер и Том Карсон были наготове. Потом им позвонил по телефону Гэрин. Чин признался. Получив зеленый свет от Министерства юстиции, эти два агента появились в квартире Чина. Впервые Карсон увидел цель своей охоты. Он арестовал Чина и надел на него наручники. Агенты отвезли его в тюрьму округа Арлингтон.
Судебный процесс над Ларри Вудай Чином, обвиняемом по семнадцати пунктам в шпионаже и заговоре, открылся три месяца спустя в федеральном окружном суде в Александрии. Чин во время четырехдневного испытания выбрал себе линию поведения и, выступая в суде, настойчиво утверждал, что шпионил, чтобы улучшить отношения между Соединенными Штатами и Китаем. Его адвокат Джейк Стайн полагал, что такое объяснение Чином его предполагаемого мотива давало самую лучшую, хотя и слабую надежду повлиять на присяжных.
Когда Чин увидел засекреченное от президента Никсона об его плане установления отношений с Китаем, он, по его словам, полагал, что «если эту информацию предоставить вниманию китайского руководства…, это могло бы сломать лед. Я хотел, чтобы Чжоу Эньлай увидел это». Обвинители, однако, сказали, что мотивом Чина были деньги, и указали, что ему хорошо заплатили.
Возможно, самым интересным открытием во время процесса было свидетельство специального агента Марка Джонсона, что у Чина не было никакого контакта с Оу Цимином с 1967 до 1976 год, потому что Оу был в тюрьме. Хаос «Культурной революции» поймал в ловушку даже «куратора» Чина.
Джозеф Джей. Ароника, помощник прокурора, обвинявший Чина на судебном процессе, спросил его, крал ли он «документы ЦРУ и передавал их китайцам?»
— Правильно, — ответил Чин.
— Вы знали, что документы, которые вы передавали… пойдут на самые высокие уровни китайского правительства?
— Да.
— Ваше намерение состояло в том, чтобы помочь Китайской Народной Республике?
— Да и… США, тоже.
Признания Чина не потребовали у жюри много времени для решения. Присяжным хватило трех часов, чтобы признать его виновным по всем семнадцати пунктам. Его жена, Кэти, сидящая в галерее, разрыдалась. Чина сопроводили назад в тюрьму. Ему грозили два пожизненных заключения. Вынесение приговора было назначено на 17 марта.
Зачем он сделал это? Хотя Чин утверждал, что хотел способствовать восстановлению отношений между Вашингтоном и Пекином, агенты ФБР, которые расследовали его случай, считали, что даже помимо денег Чин, который трудился во мраке в темных водах ЦРУ, жаждал признания, понимания своей важности, что он и получил от своих поклонников в китайской разведке.
Спустя две недели после того, как он был признан виновным, утром 21 февраля в 6.30 утра Чин съел свой завтрак. Немногим более двух часов спустя охрана нашла Чина в его камере. Он надел себе на голову пластиковый мешок для мусора и затянул его шнурком. Попытки спасти его были неудачны.
Он оставил записку для Кэти.
«Этим утром у меня была мечта о неземном мире, что расслабило меня умственно и физически… Когда я подумал о факте, что мне не придется ничего делать после пробуждения и я смогу… продолжать спать, это чрезвычайно приятно».
«Так что, рыбка, не беспокойся обо мне… Это ли не счастливая вещь в жизни… За исключением того, что я не могу остаться с вами, у меня уже есть все».
Все закончилось. Шпион внутри ЦРУ был пойман после трех десятилетий, и приговорил себя сам. В штабе ФБР дело «Орлиного когтя» было закрыто.
Глава 20
КРАСНЫЙ ЦВЕТОК
19 октября 2005 года, Тай Ван Мак, главный инженер в Лос-Анджелесе для китайскоязычного телевизионного канала, который передается в США через спутник, заказал телефонный звонок на номер в Чжуншане, Китай.
— Я работаю на Красный цветок Северной Америки, — сказал он. Так как Мак работал на телевизионный «Канал Феникс» (Phoenix North America Chinese Cha
На телефонный звонок в Чжуншане, шумном городе в южном Китае, отделенном рекой Чжуцзян (Жемчужной рекой) от Гонконга, ответил Бу Бэйлян, исследователь в Университете Чжуншаня, а на самом деле, по мнению ФБР, офицер военной разведки Народно-освободительной армии Китая — и давний оперативный офицер Мака.