Страница 38 из 68
Поскольку директор ФБР вступил в должность непосредственно перед 11 сентября 2001 года, крупномасштабные террористические акты в Нью-Йорке и Вашингтоне заняли большую часть его внимания. Когда он услышал, что происходило в Лос-Анджелесе, он взорвался от ярости.
В начале января 2002 года Мюллер провел ряд нервных встреч с Хоран, Гейде, Иденом и Лансом Ву, старшим специальным агентом «китайской» команды в полевом отделении Лос-Анджелеса. Атмосфера была более чем напряженной.
Сотрудники отделения в Лос-Анджелесе и чиновники штаба обвиняли друг друга в медленном продвижении расследования программы «китайской» контрразведки в Лос-Анджелесе. — Кто является ответственным? — требовал Мюллер. Никто не предложил ответ.
Однажды Иден уехал из штаба ФБР в вашингтонский международный аэропорт имени Даллеса, и был уже в самолете, летящем в Лос-Анджелес, когда ему позвонил Мюллер и приказал вернуться в штаб для другой встречи. Как только Иден приземлился в международном аэропорту Лос-Анджелеса, у него не было времени даже чтобы приехать домой и сменить рубашку — он повернулся и сел на ночной рейс назад в Вашингтон.
Шейле Хоран, опытному агенту с двадцатью девятью годами стажа в Бюро, досталось за все негативные последствия. Как исполняющая обязанности руководителя подразделения национальной безопасности, она оказалась в центре мишени, и на нее обрушился весь гнев Мюллера.
— Я отстраняю вас, — сказал ей Мюллер.
Сметенная в неразберихе вокруг дела «Горничной», и не получившая других хороших вариантов, Хоран перешла на административную должность в Бюро и вышла в отставку позже в том же году. Многие из ее коллег в ФБР чувствовали, что ее несправедливо обвинили в катастрофе в Лос-Анджелесе.
После того, как Мюллер получил краткое изложение дела, он приказал провести полное полевое расследование, начатое против Джей-Джей Смита. Он также назначил Рэнди Беллоуза, того самого федерального прокурора, который расследовал действия ФБР в деле д-ра Вэня Хо Ли, проанализировать ситуацию в Лос-Анджелесе и рекомендовать дальнейшие действия. Беллоуз, который был обвинителем на судебном процессе Роберта Ханссена, «крота» КГБ в ФБР, отреагировал быстро. Он посоветовал Мюллеру назначить агента ФБР в ранге инспектора, чтобы он возглавил расследование.
Мюллер знал, что ему следует сделать. Он вызвал Леса Уайзера.
Глава 14
КОНТРРАЗВЕДЧИК
«Директор хочет вас видеть».
Лес Уайзер, первоклассный агент контрразведки ФБР, человек, который поймал Олдрича Эймса, понятия не имел, зачем руководитель ФБР Роберт С. Мюллер III вызвал его в свой кабинет. Но Уайзер предчувствовал: что бы это ни было, это точно не могло быть хорошей новостью. Директор не послал бы за ним, если бы не назревали большие неприятности.
Но даже в таком случае Уайзер не был готов к тому, что узнал. Мюллер не тратил впустую время на вступление. — В ФБР, сказал он Уайзеру, — проникла китайская разведка. Катрина Люн — кодовое имя «Горничная» — женщина, на которую Бюро полагалось как на своего лучшего шпиона против Пекина, фактически работала на коммунистический Китай больше десятилетия. Это был кошмар, ставший реальностью. Мюллер был мрачен, все еще разъярен из-за подробностей, которые он узнал только несколькими днями ранее.
Все оказалось еще хуже. Уайзер едва мог поверить тому, что затем раскрыл ему Мюллер. Операторы «Горничной», которые были двумя главными агентами контрразведки ФБР, работающими против Китая, длительное время поддерживали любовную связь с Катриной Люн. Агент ФБР в Лос-Анджелесе, который завербовал ее двадцать лет назад, был ее любовником. Таким же ее любовником, в течение нескольких лет, был главный «китайский» эксперт Бюро в Сан-Франциско.
Более того, оба агента ФБР знали, что «Горничная» была завербована китайской разведкой. Они узнали об этом в 1991 году, но штаб, тем не менее, согласился, что им можно продолжать руководить ею. Это было невероятным безобразием.
Бюро должно было бы рассмотреть все, что «Горничная» сказала ФБР в течение многих лет, включая информацию, которая пошла прямо в Белый дом. Люн считали настолько надежным источником, что ее информация поступала на самый верх четырем американским президентам Рональду Рейгану, Джорджу Бушу-старшему, Биллу Клинтону, и Джорджу Бушу-младшему. Теперь ФБР следовало предположить, что большая часть ее сведений могла быть ложной.
Затем Мюллер отдал Уайзеру приказ о выступлении.
— Отправляйтесь в Лос-Анджелес и займитесь этим, — сказал он.
Директор ФБР не должен был обстоятельно объяснить то, что осталось невысказанным. Бедствие в Лос-Анджелесе было только последним по времени бедствием, поразившем Бюро. Все еще шатаясь после того, как ему, наряду с ЦРУ, не удалось предотвратить теракты 11 сентября 2001 года, и после ареста ранее в том же году специального агента ФБР Роберта Ханссена как российского шпиона, ФБР теперь имело дело с взрывоопасным внутренним скандалом, который наверняка должен был стать достоянием общественности.
Секс! Шпионаж! Китайская леди-дракон! Голова Уайзера шла кругом, когда он вышел из офиса директора в феврале 2002 года. Ему только что сунули в ладонь скорпиона, а он не носил перчаток.
Для Мюллера это было одно дело — сказать ему, что происходило в Лос-Анджелесе. Но как Уайзер должен был это доказать? Ему следовало собрать убедительные доказательства, чтобы взломать дело, доказать, что «Горничная» работала на Пекин, что у двух мужчин из ФБР был секс с их агентом, и что они знали, что она была завербована Китаем, но, несмотря на это, продолжали работать с нею. Задача казалась невозможной. Еще более осложняло расследование то, что оба агента ФБР, Джей-Джей Смит в Лос-Анджелесе и Билл Кливленд в Сан-Франциско, уже ушли в отставку.
И Уайзер знал, что столкнется с жестким сопротивлением внутри Бюро, которое всегда смыкало ряды, чтобы защитить своих. При попытке провести расследование, в которое вовлечены два агента ФБР Уайзера будут рассматривать как постороннего, марионетку штаба. Он нарушил бы основное правило культуры бюро, принцип старого Дж. Эдгара Гувера: «не ставить Бюро в неудобное положение».
Конечно, Гувер уже давно умер, но здание штаб-квартиры в Вашингтоне не зря носило его имя, и о его старых указах не забыли полностью. Уайзер уже был мишенью ревности и критики среди руководящих кадров Бюро из-за его успеха и известности, которую он получил в случае Эймса. Это Уайзер, игнорируя приказы своего начальника, выкопал из мусорной корзины Эймса желтый листочек из блокнота с клейким краем Post-it, который оказался главной явной уликой в деле. Листочек доказал, что Эймс являлся активным российским шпионом, и был свидетельством, что ФБР должно было арестовать его.
Уайзер заработал свою репутацию в деле Эймса, когда ему было тридцать восемь, но это было ничто по сравнению с вызовом, который ждал его в Лос-Анджелесе. Он чувствовал себя подобно одинокий шерифу в вестерне «В самый полдень». Но это не был голливудский вестерн. Если бы он провалился, то Мюллер точно знал бы, кого сделать виноватым.
И при этом он вовсе не добровольно вызвался для этой работы. В ФБР агенты обычно надеются со временем подняться до уровня помощника руководящего специального агента (assistant special agent in charge, ASAC) главного полевого отделения, а затем, возможно, даже получить высокий пост руководящего специального агента (special agent in charge, SAC). Уайзеру, после девятнадцати лет службы, предстояло стать SAC. Теперь это продвижение должно было приостановиться. Ему пришлось делать то, что приказал Мюллер; у него не было другого выбора.
Еще до того, как специальный агент Уайзер посадил Олдрича Эймса за решетку на всю его оставшуюся жизнь, он в течение большинства лет его службы в ФБР работал в контрразведке. Он заработал репутацию человека быстрого, решительного, и осторожного.
Высокий и худой, с седеющими каштановыми волосами и широкими усами, Уайзер, бывший адвокат ВМС, не соответствовал стереотипу лаконичного агента ФБР с квадратной челюстью, знакомому по кинофильмам и телевидению. Уайзер много улыбался и мог посмеяться над собой; при серьезной и ответственной работе у него сохранилось спасительное чувство юмора.