Страница 11 из 129
Задача добровольца состояла в том, чтобы снять с себя скафандр, не касаясь его внешней поверхности, и войти в исследовательский корабль. Затем другой космонавт, также облаченный соответствующим образом, с помощью шеста, не касаясь снятого скафандра, выталкивает его вместе с шестом в космос. Таким образом исключается какая-либо возможность заражения.
Аргументы Кальхауна были очень убедительны, но окружающие считали, что он заставил правительство пойти на неоправданный риск.
Но были и другие причины, из-за которых его осуждали. Чиновников раздражали его независимость и искренность суждений. Прибытие «корабля смерти» довело до исступления людей, непоколебимо убежденных в том, что из чувства сострадания все «синекожие» должны быть уничтожены. Эти люди появились на всех экранах, приводя в качестве примера не только корабль с Орида, но и другие случаи, которые они интерпретировали как преступления против Вельда.
Эти люди требовали, чтобы все атомные реакторы Вельда были переведены на производство делящихся материалов для атомных бомб. Кроме того, должна быть подготовлена космическая армада для крестового похода против «синекожих». Абсолютно убежденные в своей правоте, они требовали, чтобы на планету Дейра был сброшен целый дождь атомных бомб с тем, чтобы на ней не- осталось не только ни одного «синекожего», но и ни одного животного, ни одного растения, ни одной рыбы в самом глубоком океане, даже частицы вируса эпидемии «синекожих».
Один из таких кликуш-ораторов даже стал утверждать, будто Межзвездная медслужба в лице Кальхауна тоже считает, что иного выхода нет. Взбешенный подобным ходом событий, Кальхаун потребовал предоставить ему возможность публично выступить и опровергнуть подобные заявления. Он говорил настолько искренне и с такой горечью, что население планеты пришло к выводу, что Кальхаун считает их сумасшедшими.
И это была правда.
Поэтому так мало было провожающих при отлете корабля с Вельда. Кальхаун сухо сообщил, что летит на Орид, планету, откуда прибыл «корабль смерти». Включили решетку, которая подняла маленький космический корабль так высоко, что Вельд превратился в крошечный блестящий шарик далеко внизу. А затем, словно в знак презрения, корабль был запущен еще дальше. Медицинский корабль находился сейчас в пространстве, где гравитационные поля были уже не настолько сильными, чтобы помешать ему уйти в подпространство.
Корабль лег на курс, но лицо Кальхауна оставалось очень суровым. Он грубо крикнул:
— Мургатройд, цепляйся за что можешь! Входим в подпространство!
Когда он нажал кнопку, звездная Вселенная исчезла и все живое на борту почувствовало обычные при этом тошноту и головокружение, как будто это было падение по спирали в никуда. Затем наступила тишина.
На самом деле медицинский корабль двигался со скоростью, многократно превышающей скорость света, но при этом казался абсолютно устойчивым объектом. Любой корабль при полете в подпространстве ведет себя так, словно он покоится на поверхности какой-либо планеты. Вибрации полностью отсутствуют, а кроме ощущения устойчивости, не было никаких признаков полета. И если бы кто-нибудь посмотрел в иллюминатор, он обнаружил бы полную темноту и абсолютную тишину, от которой звенело в барабанных перепонках.
Кальхаун ощущал беспокойство. Дела в Секторе 12 действительно шли из рук вон плохо. Каждый здравомыслящий сотрудник Медицинской службы никогда бы не позволил, чтобы в отчете о планете Вельд не был упомянут этот маниакальный психоз по отношению к «синекожим». Здоровье — это ведь не только тело, кроме этого есть также духовное здоровье. Когда духовное здоровье исчезает, любая цивилизация может быть уничтожена гораздо надежнее и в более ужасной форме, чем вследствие самой немыслимой войны или эпидемии. Любая эпидемия убивает тех, кто к ней восприимчив, оставляя в живых имеющих иммунитет для строительства нового мира. Но именно выжившие становятся первыми кандидатами в покойники, когда массовый психоз охватывает толпу.
Без сомнения, Вельд являлся проблемой для Медслужбы. Другой головной болью была Дейра. И когда сотни людей, отталкивая друг друга, битком набились на грузовой корабль, который не мог их обеспечить воздухом, и отправились в полет… Да, Орид был не меньшей проблемой.
— Я думаю, — сказал Кальхаун печально, — самое лучшее, что мы сейчас можем сделать, это выпить кофе.
«Кофе» — это было одно из слов, которые Мургатройд знал. Обычно, услышав это слово, он начинал двигаться и наблюдал за кофейником с оживлением и интересом. Однажды он даже попытался подражать движениям Кальхауна и обжег свои лапки. Но на этот раз он даже не пошевелился.
Кальхаун повернул голову. Мургатройд сидел на полу, а его длинный хвост кольцами охватывал ножку стула. Зверек смотрел на дверь спальни медицинского корабля.
— Мургатройд, — сказал Кальхаун, — я, по-моему, сказал «кофе»!
«Чи!» — пискнул зверек, но продолжал смотреть на дверь. В отсеке для отдыха температура была ниже, да и обстановка отличалась от отсека, где располагался пульт управления. Там были созданы все условия, благодаря которым врач вместе со своим тормалем мог провести свой досуг и отдохнуть в течение бесконечных недель полета.
Были на корабле и другие вещи, предназначенные для этой же цели. Но ни одна из них не могла заставить Мургатройда как загипнотизированного смотреть на дверь спальни. Тем более когда речь шла о кофе!
Кальхаун задумался. Подозрение, которое моментально у него возникло, привело его в ярость. Являясь сотрудником Медслужбы, он должен был выполнять свои обязанности беспристрастно. В данной ситуации быть беспристрастным означало ни в коем случае не становиться на сторону Вельда в их ненависти к «синекожим».
Тем более что именно народ Вельда отказался помочь обитателям Дейры во время голода, а затем установил многолетнюю блокаду. Были и другие причины ненавидеть народ, с которым они обошлись так плохо. Для некоторых фанатиков на Вельде было совершенно естественным желать Кальхауну смерти, так как он хотел оказать помощь «синекожим».
По правде говоря, вполне вероятно, что кто-то тайком проник на медкорабль, чтобы убить Кальхауна и тем самым устранить опасность появления в Медслужбе любого благоприятного для планеты Дейра отчета. Если это было так, то подпольный пассажир в настоящий момент должен был находиться именно в спальном отсеке, ожидая, что Кальхаун беспечно войдет туда, и тогда убить его.
Поэтому Кальхаун перестал готовить кофе. Он положил в карман бластер, чтобы иметь его под рукой. Затем налил маленькую чашку кофе для Мургатройда, а большую для себя.
После этого постучал в дверь спальни и встал сбоку, опасаясь выстрела с той стороны.
— Кофе готов, — сказал он с иронией. — Выходите и составьте нам компанию.
Воцарилось долгое молчание. Кальхаун постучал еще раз.
— За столом командира корабля есть свободное место. Невежливо заставлять себя ждать! — сказал он с еще большей иронией.
Кальхаун прислушался, готовый к отчаянной попытке какого-либо фанатика убить его. Поскольку Кальхаун обнаружил присутствие на корабле незнакомца, то последнему терять уже было нечего.
Кальхаун изготовился открыть огонь без всяких колебаний, потому что находился при исполнении обязанностей. Медслужба никогда не одобряла уничтожение целого народа, какой бы справедливой и оправданной ни казалась эта акция другому народу.
Тем временем за дверью не ощущалось никакого движения. Но вот послышались неуверенные шаги, звук которых удивил Кальхауна. Дверь спальни медленно отодвинулась в сторону, и в проеме появилась девушка. Она была очень бледна, и вся ее фигура выражала полнейшее отчаяние.
— Как… как вы узнали, что я здесь? — спросила она, еще не придя в себя, и облизнула губы. — Вы же меня не видели. Я была в шкафу, а вы ведь даже не входили в отсек!
Кальхаун суровым тоном ответил ей:
— У меня есть источники информации. На этот раз мне сообщил Мургатройд. Позвольте мне представить его! Мургатройд… наша пассажирка. Пожмите друг другу руки.