Страница 28 из 31
Однако в октябре 1952 года в Мюнхене был создан «Координационный центр антибольшевистской борьбы» во главе с Керенским. Правда, и на этот раз ничего серьезного не получилось. Американцы поддерживали центр, где престарелый Александр Федорович строил прожекты.
Советское руководство внимательно наблюдало за происходящими событиями. И активность американцев и антисоветских организаций вызвала в Кремле серьезное беспокойство, но, как оказалось впоследствии, совершенно напрасное. В результате МГБ СССР получило указание ликвидировать Керенского. Павел Анатольевич вспоминал:
«Кажется, тогда нам позвонил Маленков и сообщил, что ЦК поручает мне важное задание, в детали которого меня посвятит Игнатьев. Вскоре я был приглашен к нему в кабинет, где, как ни странно, он был один. Поздоровавшись, Игнатьев сказал: «Наверху весьма озабочены возможностью формирования «Антибольшевистского блока народов» во главе с Керенским. Эту инициативу американской реакции необходимо решительно пресечь, а верхушку блока обезглавить. Мне приказано безотлагательно подготовить план действий в Париже и Лондоне, куда предполагается приезд Керенского».[42]
Вскоре операция была разработана. Ликвидировать Керенского поручалось сотруднику Бюро № 1 капитану Н. Хохлову, во время войны принимавшему участие в организации убийства гауляйтера Белоруссии Вильгельма фон Кубе. Он должен был вместе с другой сотрудницей Бюро, Ивановой, выступавшей под видом его тетушки, выехать в Париж. По прибытии на место Хохлов получил бы исчерпывающую информацию об объекте операции (о том, что предстоит ликвидировать Керенского, исполнителю акции не говорили).. После чего ему следовало выждать удобный момент и застрелить неугомонного Александра Федоровича из пистолета, замаскированного под авторучку «паркер».
Однако незадолго до отъезда в Париж Хохлов отказался от выполнения этого задания. Свой отказ он мотивировал тем, что у него расшатаны нервы, трясутся руки и ноги. «Боюсь, промахнусь или попаду не в того, в кого надо», — бубнил Хохлов в кабинете Судоплатова.
Начальник Бюро № 1 доложил министру МГБ Игнатьеву, что Хохлов, дескать, попал в поле зрения французских спецслужб, участвовать в операции не может, и предложил использовать в ней французскую боевую
Глава седьмая
В марте 1953 года умер Сталин. Это была трагедия для всей страны в целом и для каждого человека в отдельности. Вместе со всеми смерть вождя оплакивал и Павел Судоплатов. Радовались только скрытые враги и отщепенцы.
В течение суток с момента смерти Сталина МГБ и МВД были объединены под единым руководством Л. П. Берии. Павел Анатольевич вспоминал о тех днях:
«Весной 1953 года мое положение на службе было неопределенным. Заместитель Берии Богдан Кобулов хотел назначить меня начальником инспекции М ВД, то есть курировать исполнение приказов и инструкций центрального аппарата всеми территориальными органами госбезопасности. Меня это не слишком устраивало, так как я должен был нести груз ответственности за всю машину министерства и заниматься разбором кадровых дел и конфликтных ситуаций на местах. Круглов, первый заместитель Берии, вместо этого предложил, чтобы Эйтингон и я, сохраняя свои должности в Бюро по разведке и диверсионной работе, были назначены заместителями начальника только что созданного управления идеологической контрразведки(…). Я согласился, но так и не приступил к новой работе. Не прошло и недели, как Берия предложил мне заменить начальника Главного контрразведывательного управления Федотова. Однако на следующий день, когда мы с Федотовым пришли в кабинет Берии, Кобулов совершенно неожиданно предложил мне должность министра внутренних дел Украины, затем сказал, что, пожалуй, надо послать меня уполномоченным МВД по Германии, чтобы дать возможность пожить в более комфортных условиях. Зная Богдана Кобулова как большого мастера интриг, я ответил, что не могу принять эти предложения по причинам личного характера(…) Берия согласился с тем, что я не могу уехать из Москвы. В течение недели я получил назначение на должность начальника нового 9-го отдела МВД с подчинением непосредственно министру».[43]
Так на базе Бюро № 1 был создан самостоятельный отдел, который должен был иметь в своем подчинении бригаду войск особого назначения для проведения диверсионных операций за рубежом. Начальник нового отдела Павел Судоплатов фактически стал заместителем начальника Главного разведывательного управления госбезопасности и получил возможность мобилизовать все силы и средства разведки на случай чрезвычайных ситуаций. Заместителем Судоплатова был назначен Наум Эйтингон.
Новое назначение обрадовало Павла Анатольевича открывшимися перспективами большой и плодотворной работы на благо страны. После смерти Сталина начался пересмотр главных задач в деятельности, которая непосредственно касалась 9-го отдела. Судоплатов писал:
«Берия приступил к осуществлению еще одной инициативы, на сей раз она касалась моего участка работы. На совещании начальников разведслужб Министерства обороны и МВД он резко критиковал Рясного, последнего начальника зарубежной разведки МГБ, выдвиженца Хрущева, за примитивные и малоэффективные методы: сталинские директивы об уничтожении престарелых деятелей эмиграции (Керенского) и второстепенных фигур, по его словам, не имели никакого практического смысла.
Берия сказал, что сейчас главной задачей является создание мощной базы для проведения разведывательных операций. В Германии для этого нужно использовать то, что осталось от прежней агентурной сети «Красной капеллы» в Гамбурге. В странах, граничащих с Соединенными Штатами Америки, надлежало усилить позиции нелегалов. Необходимо также, продолжал он, подготовить решение правительства, обязывающее МИД, Министерство внешней торговли, ТАСС и другие советские загранучреждения расширить поддержку операций советской разведки за рубежом. Он также отметил целесообразность существования двух параллельных разведслужб — в Министерстве внутренних дел и в Министерстве обороны. Первой предстояло собирать развединформацию обычного типа, а второй — проводить специальные операции в случае опасности развязывания войны. Его аргументы, в сущности, были повторением сталинских установок, с гой только разницей, что отныне приостанавливались до особого распоряжения готовившиеся операции по диверсиям и ликвидации за рубежом неугодных правительству лиц».[44]
Между тем в Кремле обстановка становилась все более напряженной и острой. В высшем руководстве страны шла ожесточенная схватка за власть.
Начальник 9-го отдела Павел Судоплатов был увлечен новой работой и ни о чем не догадывался. Правда, кое-что он замечал. Однажды докладывая Берии об отправке в Берлин опытной разведчицы 3. Рыбкиной со специальным заданием и делясь с ним своими планами восстановления в Германии наших агентурных связей военного времени, Судоплатов обратил внимание, что Лаврентий Павлович слушает его невнимательно, явно озабоченный чем-то иным. Во время доклада Берия рассеянно глядел в потолок, играл авторучкой, рылся в бумагах и даже трубно сморкался в носовой платок, чего ранее за ним не наблюдалось. Странное поведение министра МВД удивило Судоплатова, но большого значения этому он не придал.
26 июня 1953 года в кремлевской борьбе за власть была поставлена точка. В этот день на заседании Президиума ЦК Берия был арестован. Победу одержал секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущев и примкнувшие к нему Н. А. Булганин, Г. М. Маленков и В. М. Молотов.
Вскоре стали известны детали победы, одержанной над всесильным министром МВД.
Приказ на арест Лаврентия Павловича был отдан лично Хрущевым, при единодушном одобрении Булганина, Маленкова и Молотова. Выполнение важного задания Президиума ЦК КПСС было поручено группе военных: первому заместителю министра обороны маршалу Г. К. Жукову, командующему войсками Московского района ПВО генерал-полковнику К. С. Москаленко, начальнику штаба генерал-майору А. И.Баксову, начальнику штаба ВВС Московского военного округа генерал-майору П. Ф. Батицкому и другим.
42
Там же. С. 588–589.
43
Волкова Г. Узник XX съезда Общая газета.
44
Судоплатов П. А. Указ. соч. С. 622.