Крепкие парни

— Это может мне помочь, — тихо пробормотал он.

«Побыстрее приезжай в город. Назревают неприятности. Сейчас мы не можем себе позволить, чтобы что-то случилось. В. Х. «.

Вэн Хардин. Так, им не нужны неприятности! Но почему именно сейчас? Свернув записку, Тэк сунул ее в карман и, прижавшись к стене салуна, заглянул в окно. В плохо освещенной комнате двое за маленьким столиком играли в карты. Бармен прислонился к стойке и читал газету. Когда он повернул голову, Тэк узнал его.

Ред Фернесс работал на его отца. Они вместе служили в армии. У него могли остаться дружеские чувства. Тэк поднял руку и легонько постучал.

Пришлось постучать еще раз, чтобы Ред поднял голову. Тэк зажег спичку и провел ею вдоль окна. Кажется, ни один из картежников ничего не заметил. Ред выпрямился, сложил газету, поднял со стойки чашку и подошел к окну. Приблизившись к Тэку, он одной рукой вылил чашку в ведро, а второй на несколько дюймов поднял раму.

— Это Тэк Джентри. Где живет Чайлд?

— У него контора и комната наверху, — тихо прошептал Ред. — Со двора есть лестница. Будь осторожен.

Отойдя от окна, Тэк двинулся к лестнице, которую успел заметить. Это может быть западня, но он считал, что Ред не способен его предать. К тому же приказа убить его наверняка еще не поступало. Скорее всего, его просто хотели предупредить и надеялись, что он уедет. Положение Хардина и его сообщников казалось достаточно прочным и безопасным.

Поднявшись по лестнице, он по узкому балкону подошел к двери и тихо постучал. Через секунду раздался голос:

— Чего нужно?

— Это Тэк Джентри. Вы разговаривали со мной в салуне!

Дверь распахнулась в темноту, и Тэк вошел. Когда дверь закрылась, он почувствовал, как к боку прижалось дуло револьвера.

— Не шевелись! — предупредил Чайлд.

Чиркнула спичка, потом загорелась свеча. В соседней комнате горела лампа: сквозь щель под дверью пробивался свет.

— Приходится быть осторожным, — усмехнулся Чайлд. — Дважды меня уже пытались убить. Каждый понедельник я хожу на их могилы и кладу цветы. — Он улыбнулся. — И держу наготове одну выкопанную могилу. Как только я ее сделал, меня тут же оставили в покое. На местную шпану она почему-то действует очень отрезвляюще. — Он сел. — Я устаю намного быстрее, чем раньше. Значит, вы — Джентри! Бетти Лондон мне о вас говорила. Она думала, что вы погибли. Ходил слух, что в Вайоминге вас убили индейцы.

— Нет, мне удалось выкарабкаться. Вы сказали, что по профессии адвокат, поэтому я хотел справиться, насколько законны их права на мое ранчо.

— К сожалению, достаточно законны. Пока вы с дядей и большинством людей в округе отсутствовали, пришли эти люди и начали клеймить скот. Много скота. На какое-то время они исчезли, а потом приехали опять и приказали вашему дяде выселяться.

Он воспротивился, и дело передали в суд. Тогда здесь не было адвокатов, и ваш дядя пытался выступать на заседаниях сам. Судья оказался определенно их человеком. Неожиданно объявилось с полдюжины свидетелей, которые под присягой сообщили, что первыми на этой земле поселились Содерман, Олни и Хардин.

Они предъявили свои права на клеймо, землю и постройки на ранчо Джентри и Лондона. Свободные пастбища они не тронули, но, имея два крупнейших ранчо, они, по существу, контролировали всю округу и могли держать в руках более мелких скотоводов. Постройки они получили на правах скваттеров.

— Как могло так случиться? — воскликнул Тэк. — Это же несправедливо.

— Обычно права на землю утверждаются, если ею владеют двадцать лет без перерыва, но с разъездным судьей можно делать все, что захочешь. Судья Уивер полностью зависит от Хардина, а ваш дядя Джон изначально являлся в этой войне проигравшей стороной.

— Как убили дядю Джона? — спросил Тэк.

Чайлд пожал плечами:

— Говорят, он назвал Содермана лжецом, и тот выхватил револьвер. Когда вашего дядю нашли, его рука сжимала оружие. Вероятнее всего, состоялось хладнокровное убийство, потому что ваш дядя собирался ехать в Остин и опротестовать решение суда.

— Когда вы в последний раз видели Билла Лондона?

— Сразу после несчастного случая.

— Какого несчастного случая?

— Лондон ехал домой и, как обычно, задремал в повозке, когда его лошади понесли. Повозка перевернулась, и Лондон повредил позвоночник. Он больше не может ездить верхом и долго сидеть.

— Это и вправду был несчастный случай? — осведомился Тэк.

Чайлд опять пожал плечами:

— Сомневаюсь. Доказать ничего нельзя. У одной лошади на бедре нашли глубокую царапину. Похоже на то, что кто-то с обочины крепко ударил ее кнутом со стальным шариком на конце.

— Здорово, — произнес Тэк. — Они все продумали.

Чайлд кивнул. Откинувшись на спинку стула, он положил ноги на письменный стол и внимательно изучал Тэка Джентри.

— Вы понимаете, что будете следующим? Они не потерпят, чтобы вы во что-то вмешивались. Думаю, вы уже достаточно их побеспокоили.

Тэк рассказал о шедшем за ним человеке и передал найденную записку Чайлду. Глаза адвоката сузились.

— Хм-м… Похоже, им придется до поры до времени спустить дело на тормозах. Может, это нам пригодится. Не исключено, что сюда направляется кто-то из администрации штата, или они прознали, что их подозревают.

Тэк задумчиво поглядел на Чайлда:

— Какова в этом деле ваша позиция?

Чайлд рассмеялся:

— Джентри, в этой игре я ставок не делал и не знал ни Лондона, ни вашего дядю Джона. Но я слышу разговоры, и мне не по вкусу действия местных боссов, Хардина и Олни. Я лишь мул под седлом, с которого они управляют здешними краями, не более. Мне очень нравится поддразнивать их, а они меня боятся.

— У вас есть клиенты?

— Клиенты? — Энсон Чайлд расхохотался. — Ни одного! И вряд ли будут в дальнейшем. В округе, задавленном одним человеком, не заводят судебных тяжб. У Хардина никто не сможет выиграть дело, к тому же местные жители слишком озабочены своей ненавистью к Хардину, чтобы ссориться друг с другом.

— Ну, тогда, — заявил Тэк, — считайте, что у вас есть клиент. Поезжайте в Остин. Потребуйте расследования. Выложите факты на стол. Может быть, вы ничего не добьетесь, но в любом случае поднимете шум. Главное, чтобы заговорили люди. Эти подонки, кажется, боятся огласки. Вот мы о ней и позаботимся. Выясните все, что можно. Наймите детективов, пусть они пойдут по следу Хардина. Надо узнать, кто они, откуда пришли, чем занимались раньше.

Чайлд выпрямился.

— Мне это нравится, — печально произнес он, — но у меня нет таких денег. — Он обвел рукой комнату. — Я и так задолжал за квартиру. Дом принадлежит Фернессу, вот он и разрешил мне пожить здесь.

Тэк усмехнулся, расстегнул рубашку и вынул из-под нее потайной пояс с деньгами.

— На Севере я продал скот. — Он отсчитал тысячу долларов. — Возьмите. Можете тратить все или часть, но только создайте для них проблему. Рассказывайте всем о здешней ситуации.

Чайлд энергично встал.

— Дружище! Ничто не доставит мне большего удовольствия! Они у меня попляшут! Я… — Он мучительно закашлялся, а Тэк хмуро смотрел на него. Наконец Чайлд выпрямился. — Вы готовы положиться на больного человека, Джентри?

— Я полагаюсь на бойца, — сухо сказал Тэк. — Вы справитесь! — Он помолчал. — И еще: проверьте в столице права на эту землю.

Они молча пожали друг другу руки, и Тэк направился к двери. Он осторожно открыл ее и вышел в прохладную ночь. Ну, к лучшему или худшему, но драка началась. Теперь следующий шаг. Он спустился по деревянной лестнице и вышел на безлюдную улицу, перешел ее и открыл качающиеся двери «Лонгхорна».

В переполненном салуне и танцевальном зале веселье было в самом разгаре. Тэк заметил несколько знакомых лиц, в шумной беззаботной толпе они выглядели угрюмо и озабоченно — лица людей, наученных горьким опытом, побежденных, но не сдавшихся. Всех остальных — ковбоев и охранников, жестких, испытанных в боях, пришедших сюда, чтобы получить новую работу, — он не знал. Тэк протиснулся к бару.