Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 97 из 101

До перестройки ругали всё, что делалось на Западе. С началом перестройки вспомнили Господа Бога и в качестве его, прости Господи, стали рассматривать Запад.

Под аплодисменты Европы разрушился Варшавский Договор. Это хорошо. Значит, пришел черед самороспуска НАТО. Нет, оказывается, НАТО не полностью реализовало свои возможности, не приблизившись вплотную к границам России, попутно прибрав в свои ряды под программу «Партнерство во имя мира» алчущих бывших братьев по социалистическому лагерю (солагерников).

Самое страшное для любого государства — отсутствие врагов или отсутствие опасности. Есть одна старая китайская сказка про непобедимого генерала, который настолько уверился в своей непобедимости, что, когда пришли враги, то у генерала не оказалось ни подчиненных, ни оружия для своей защиты.

У России врагов нет — это было заявлено официально, и опасности войны нет. Если этого нет, то и армия нам большая не нужна, расходы на армию слишком велики, на учения денег не напасешься, бензина-керосина сколько сжигают, от учебы молодежь отвлекают и пр. и пр. И пошли армию крушить. А вместе с ним и военно-промышленный комплекс.

Идеи нет, врагов нет, опасности войны нет — и армия и общество пришли к тому состоянию, в котором они сейчас находится.

В однополярном мире всем странам как воздух необходимо новое современное оружие, чтобы защититься от миротворцев, бомбами несущими свой «орднунг».

Миротворцы торгуют оружием, упрекая нас в некорректности при торговле им и захватывая рынки, от которых мы по своей наивности отказываемся.

Нашему государству нужна твердая политика, а не уступки всем странам во всем и вся. «В то время, когда нужна суровость, мягкость неуместна». Еще в древности поэт Саади говорил о том, что мягкостью не сделаешь врага другом, а только увеличишь его притязания.

Меня до сих пор удивляют дебаты депутатов и журналистов о том, как это в Чечне оказалось столько много оружия. А сколько оружия оставлено во всех республиках бывшего СССР? А сколько оружия и техники оставлено в Афганистане во имя экспорта социализма? До сих пор талибы и противостоящие им силы воют на советской технике и советским оружием. Когда за спиной одного знаменитого генерала, ставшего областным губернатором, не оставалось ни одного советского солдата, наши пограничники еще не один месяц выходили из Афгана, где с боями, где без боев после достижения договоренностей с полевыми командирами. Разве только военные в этом виноваты?

Исчезает, или мне так кажется, офицерская солидарность. Из всех средств массовой информации потоком идут сообщения о судах над полковником таким-то, над инвалидами-полковниками, награжденными десятком боевых наград, об обвинении в шпионаже капитанов второго и первого ранга, о преступлениях, совершенных другими офицерами. И почему-то дела о крупных «преступлениях» успешно разваливаются в судах. Офицеров оправдывают в инкриминируемых им преступлениях. Если офицер не «сотрудничает» со следствием, то дело до суда не доходит. Единственный выход — признаться следователю, чтобы дело было вынесено в суд и там заявить о фальсификации дела или выбивании показаний методами 1937 года.

Я, может быть, и не поверил бы в сегодняшнее существование методики следствия 1937 года, если бы своими глазами в репортажах телевидения не видел аресты офицеров, проводимые нашими спецслужбами. Не сопротивляющемуся человеку заламывают руки за спину, тычут лицом в стену, на заявление о том, что он такой же офицер, как и они, отвечают — помалкивай, сволочь.

А ведь не за горами то время, когда это «быдло» снимет офицерские (милицейские или армейские) погоны и станет рядовым человеком. Тогда «оно» будет везде кричать об офицерской чести, когда его же бывшие друзья и сослуживцы теперь уже его будут бить лбом об стенку.





Все идет по кругу, дорогие бывшие друзья-сослуживцы. И я не зарекаюсь в том, что могу стать кому-то неугодным, и мне начнут шить дело. От тюрьмы и от сумы не зарекайся. Был бы человек, а дело найдется и мои бывшие коллеги будут то мытьем, то катаньем уговаривать сознаться, ради общего (???) дела принять на себя то или иное деяние. Псевдодемократия это как пограничное состояние между тоталитаризмом сталинского типа и нормальной демократией. Лезвие бритвы, можно сказать.

Не так давно в Москве полковника, Героя России два милиционера посадили в обезьянник и травили как дикаря, снимая его приступы гнева на видеокамеру мобильного телефона. Итого. На полковника и Героя возбудили уголовное дело и всеми следственными действиями довели его до самоубийства. Что это такое? Как отреагировали наши руководители на этот беспредел? Никак. Почему? Да потому, что они считают людей винтиками, как и их товарищ Сталин. А незаменимых винтиков не бывает. Погиб Герой и хрен с ним. Найдутся другие, которые будут жертвовать свои жизни за государство, дадут и им Героя, потом посадят в обезьянник и будут издеваться как над диким зверем…

Так будет до тех пор, пока из последнего кабинета в органах министерства внутренних дел, федеральной службы безопасности и прокуратуры, а также налоговой полиции, таможенной службы и других служб не исчезнет бюст или портрет отца всех чекистов Ф.Э.Дзержинского. До тех пор, пока органы безопасности, и особенно их сотрудники, работающие в Вооруженных Силах, не будут комплектоваться квалифицированными оперативными работниками, а не людьми, проповедующими эсэсовские принципы типа: «У нас даже генералы плачут как дети».

Россия после крушения коммунистической системы заслуживает такой же декоммунизации, как и Германия денацификации. Геноцид против собственного народа, развязанный партией большевиков, не имеет сроков давности и прощения.

Каждый бывший коммунист (без исключений по личности, должности и заслугам) должен подписать официальный документ о своем отношении к коммунистическим идеям. Капитало-коммунизм, социализм с капиталистическим лицом или капитализм с социалистическим лицом не построить. В бедном государстве теснятся бедняцкие идеи типа «все отобрать и поделить». Общество должно быть законодательно защищено от возможностей повторения социалистической революции на все времена. Идеи социализма никто не запрещает воплощать в жизнь. Воплощайте, но без массовых репрессий.

Государство должно устроить показательный суд над человеком по фамилии Джугашвили (партийный псевдоним Сталин), который будучи генеральным секретарем ЦК КПСС, Председателем Совета Обороны, Верховным Главнокомандующим развязал массовый террор против собственного народа и по его вине погибли миллионы человек, содержавшиеся в советских концентрационных лагерях. И отношение к нему должно быть такое же принципиальное, как и он относился ко всем, кто был не согласен с ним. И приговор к нему должен быть не менее беспощаден, чем его отношение к репрессированным: расстрелять посмертно!

Без этого мы никогда не освободимся от того, что довлеет над нами с 1917 года, и мы никогда не будем уважать права отдельно взятого человека, распинаясь в человеческих ценностях и демократических принципах.

Погранвойска стали совсем не такие, какими были в период с 1917 по 1993 год. Даже пограничник на новом знаке «Отличник погранслужбы» стал смотреть вправо, а не влево (сменил левую политическую ориентацию на правую).

Многие мои сослуживцы скептически восприняли назначение нового начальника погранвойск армейского генерала Николаева. Человек Президента Ельцина, не пограничник. Что он может сделать для охраны границы? Слово командующий воспринимается в погранвойсках только выпускниками военных академий или лизоблюдами, немеющими от восторга при выговаривании титулов «Ваше величество» или «Ваше высокопревосходительство». Это, наверное, поняли в руководстве, и должность стала называться «директор». И погранвойска переименовали в «Федеральную пограничную службу» и директор подотчетен только Президенту, а не коллегии КГБ.

Появление директора в цивильном костюме изменило внешний облик погранвойск, военнослужащие которых единственные носят российский герб на кокарде, а не на тулье фуражки. Все военные с орлами на тулье становятся похожими то ли на офицеров вермахта, то ли на представителей армий латиноамериканских и африканских стран, любящих несколько блестящих предметов большого размера на своих огромных головных уборах.