Клеймо Сэкеттов

Если Аллен — именно тот, кого я искал, то у него осталось мало времени. Он знал так же хорошо, как и я, что час приближается и события будут раскручиваться все быстрее.

Во многом мне помог Свэндл. Он дал прекрасного коня. А поскольку у меня в кармане лежал документ, подтверждающий то, что мы обменялись лошадьми, меня никто не сможет обвинить в конокрадстве.

Эла Забриски я видел. Но где были Ромеро, Сонора Макон и остальные? Выяснить это совершенно не было времени.

Еще до рассвета я вышел из пещеры и тронулся в путь. Собрал букет весенних цветов и положил их на могилу Энджи. Развернув коня, я увидел, что ко мне сквозь деревья пробираются трое всадников.

Бежать не было возможности. Да и к чему? Пусть получат, что хотят. Сами напросились. Я остановился где был, на открытом месте, с винчестером в руках.

Они увидели меня не сразу, и я подпустил их поближе. Все они были на лошадях с клеймом «Ленивая А».

— Вы ищите меня? — крикнул я им.

Они тут же осадили коней. Один схватился за револьвер, и я выстрелом выбил всадника из седла. Потом я упал на одно колено и выстрелил снова, засунул в патронник еще один патрон и выстрелил в третий раз, прежде чем прозвучал первый ответный выстрел. Всадник, в которого я попал, лежал на земле. Когда он упал, его лошадь бросилась в сторону, помешав прицелиться остальным. Я выстрелил снова, и всадники стремительно ретировались. При этом один из них держался за седло левой рукой, а правая болталась плетью.

Держа упавшего ковбоя под прицелом, я подошел к нему. Оказалось, он тяжело ранен — пуля пробила грудь. Это был крупный бородатый человек с лицом, обезображенным шрамом. Он смотрел на меня, пребывая в полном сознании.

— Я умру?

— Ты пришел охотиться на меня. Чего же ты ожидал?

Подобрав его оружие, я обыскал его, потом снял винчестер и седельные сумки с его лошади.

— Он тебя достанет, — проговорил раненый. — Аллен тебя достанет. — Когда я не ответил, он продолжал: — У тебя нет шансов. На этот раз у него есть план.

— Какой план?

— Ты уже в ловушке и не сможешь покинуть эти места, даже если захочешь. Они окружили тебя и начали сужать кольцо.

— У него не так много людей.

Его лицо было белым, и он обливался потом от боли, которую начал чувствовать, когда прошел шок.

— Он нанял около ста апачей… Пообещал им… ружья и виски, — раненый с трудом произносил слова.

Апачи…

Что ж, это меняло дело. Белые — или апачи из Тонто. Это была их страна, и они знали здесь каждый укромный уголок и каждую трещину в скале. Кольцо вокруг меня будет все сжиматься и сжиматься. Так волки охотятся в прериях. Я видел.

Пока я размышлял, ковбой умер.

Я сел в седло, взял прямо на запад, и поскакал быстро, без остановок, мне никто не встретился, только дав раза я заметил сигнальные струйки дыма — верный знак, что умирающий сказал правду: апачи шли за мной по пятам.

Сейчас главным для меня была скорость. У каньона Мертвой Коровы я повернул на юг и нырнул в дикие заросли гор Мазатзал.

Воздух был горячим и неподвижным, от утренней прохлады не осталось и следа. Путешествие по крутым горам моим лошадям давалось нелегко. На склоне, покрытом кактусами, я остановился, чтобы дать им передохнуть, и осмотрелся.

Как было бы здорово спокойно посидеть и поглядеть на открывшийся прекрасный пейзаж! Что может быть лучше поры цветения! Но времени, чтобы насладиться красотой, не было совсем. Я только позволил себе полной грудью вдохнуть упоительный воздух, наполненный ароматами цветов и трав.

Вдали горы образовывали синее кольцо. Совсем рядом в их тени извивались каньоны. Мой взгляд отдыхал, блуждая по этим просторам.

Апачи, живущие в горах, народ свирепый. Они нападают как на белых, так и на себе подобных, совершают бандитские налеты на поселки и ранчо. Отлично зная окрестности, обладают способностью оказаться рядом, когда кажется, что они далеко. В сложившихся обстоятельствах у меня был выбор: либо я ухожу в глубокое подполье, не оставив следов и надеясь, что меня не найдут, либо просачиваюсь сквозь кольцо и еду в лагерь, где квартируют армейские части — в Глоуб или в Прескотт, — и жду, пока Аллену станет невмоготу платить индейцам. Осуществить то или другое крайне сложно, почти невозможно.

Вдали поднялся тонкий столбик дыма, а ближе появилось маленькое облачко пыли. Отдых кончился. Я провел лошадей вверх по склону, пересек гребень Кактусов и направился на север, в сторону горы Ноб — Шишка.

Свэндл произвел на меня неплохое впечатление. Он был суров, но вел себя чуть ли не дружелюбно. Скорее всего, он не одобрял затеи Аллена, Аллен же оставался для меня тайной. Я вспомнил, как встревожился Свэндл, когда я сказал, что, возможно, были и другие женщины, которых постигла та же участь. Похоже, он что-то знал.

Но пора было взглянуть фактам в лицо. Расклад явно не в мою пользу. В бегах находился я, а не мой противник и на встречу с ним один на один рассчитывать пока не приходилось. Я даже еще ни разу не видел его, знал о нем крайне мало, только имя.

Из любых ситуаций я привык выкручиваться сам, без чьей-либо помощи, но сейчас я поймал себя на том, что жду ее. Ох, как она нужна мне! Надежды практически никакой. Придется где-то спрятаться. Спустившись с горы Ноб, я взял в сторону Полуночной горы и увидел перед собой трех всадников. Они появились из-за деревьев и направлялись в мою сторону. Держа винтовку поперек седла, я поехал им навстречу.

Заметив меня, они немного растянулись, но я продолжал двигаться вперед, не обращая на них никакого внимания. Во рту у меня пересохло, я весь напрягся. Кому придется по душе в одиночку противостоять трем крутым парням — а в компании «Ленивая А» других не держали. Свернуть, удрать было поздно. Оставались только хитрость, обман да стычка.

Чем ближе они подъезжали, тем очевиднее становились их намерения: они были готовы к драке. И тут произошло невероятное. Один из них заметил метку на сбруе моего коня… Я и забыл, что ехал на лошади «Ленивой А».

Он хихикнул и крикнул:

— Эй, приятель, ты заставил меня всерьез беспокоиться. Я думал, ты Сэкетт.

Они придержали коней и расслабились. Я же, не спуская с них дула винтовки, крикнул:

— Я — Сэкетт. А теперь, живо, бросайте оружие, если не хотите расстаться с головами.

Надо было видеть, что с ними стало. Они просто вскипели от гнева. Им страшно хотелось схватиться за оружие. Но это были опытные ребята, никто не желал умирать так глупо. Когда они разоружались, пальцы их двигались чрезвычайно осторожно, быстро и ловко.

Затем я заставил их отъехать на тридцать ярдов и спешиться. Собрал оружие, взял лошадей. Мешок с провизией вернул им.

— Ешьте, — сказал я, — а потом спускайтесь к реке Верд. Рано или поздно встретите кого-нибудь или сами доберетесь по высокогорной тропе до Кэмп-Верд.

У двоих из них были патроны. Они могли мне пригодиться, и я опустошил кобуры. Их шестизарядные револьверы повесили на виду на дерево, а ружья оставили себе. В драке, когда нет возможности перезарядить ружье, лишнее всегда пригодится.

А потом я умчался, оставив их проклинать меня, против чего совершенно не возражал и не винил их за это. Очень обидно и тяжело оказаться без лошади в дикой горной пустыне, когда у тебя на ногах сапоги наездника, а впереди долгий путь, который предстоит пройти пешком.

Этой ночью я укрылся в расщелине у Вет-Ботом-Крик и приготовил себе бекон и жареные лепешки. Перед закатом я отпустил их лошадей, решив, что они вернутся на ранчо.

Как только забрезжил рассвет, я выкатился из-под одеяла и принялся собирать пожитки. В этот момент послышался перепелиный крик. Что-то в нем мне показалось странным. В этих местах было очень много синих мексиканских перепелов, но этот крик… Я быстро оседлал коня и уложил вещи.

Между тем первому перепелу ответил второй, а затем третий.

Мой лагерь находился на почти горизонтальной площадке под кустарником рядом с ручьем. Это было тихое, прекрасное место, где по камням, весело звеня, бежала вода, а солнце расцвечивало землю под кронами игрой света и теней.