Страница 122 из 134
Страшная война продолжалась, для нее не имели значения ни время, ни расстояние. В конечном счете судьба мира окажется в руках победителя.
— Я хочу стать одним из вас, — признался Том вечером седьмого дня. — Хочу помочь вам защищать мир.
Глаза Мерлин потускнели.
— Нет, Томас, это не ваша судьба. Вы должны вернуться к людям и жить так, как жили раньше.
Ее слова звучали достаточно откровенно, но Том уже не был тем простаком, что неделю назад появился на Авалоне. Он сильно изменился за это время.
— Но я не смогу жить как прежде, теперь, когда знаю правду!
Она отодвинулась от него:
— Сможете, Томас… Я вам обещаю.
В этот момент у него все поплыло перед глазами, зрение отказало и мир погрузился во тьму.
Наутро Том очнулся в своей кровати, в собственном доме, в старой доброй Англии. Он отчаянно хотел вернуться на Авалон, но все вокруг уверяли его, что это был лишь сон.
— Всю неделю вы находились дома, — подтвердила экономка.
Но Том все равно не верил. Как можно было поверить? Он же не заболел и не в бреду все видел. Это просто невозможно! Но реальность был такова (reai — еще одно слово из четырех букв, которое порой приводит мужчин на край пропасти).
Со временем Том привык к мысли, что ему все привиделось и страна Мерлин существует лишь в его воображении. Где же ей еще быть? Он вернулся к своей обычной жизни: играл в карты, дрался по поводу и без, распутничал и пил, пил, пил… До той самой ночи.
Да, это случилось ночью (в английском слове night пять букв, а во французском nuit — четыре, и в данном случае французы прозорливее англичан). Том заглянул в свою любимую таверну, где уже собрались его не слишком добродетельные друзья. Все сидели, уткнувшись носами в кружки, как вдруг Джеффри — а может быть, Генри или Ричард — предложил пари: тот, кто расскажет самую интересную историю, получит в награду кошелек с монетами (заметьте, монета — coin — еще одно слово из четырех букв). Никто не знал, сколько денег в кошельке, поскольку все уже были пьяны и не беспокоились из-за такой чепухи. Вместо этого они принялись рассказывать свои истории, а сидящие за столом потаскушки должны были определить победителя. Том, тоже изрядно набравшийся, ласкал свою девицу и не заметил, как к столу приблизился незнакомец. А пари тем временем продолжалось.
— Все это очень мило, — заявил Том, когда Ричард закончил свой вольный пересказ одной из книг Чосера (весьма далекий от оригинала). — Однако я, Томас Мэлори… сэр Томас Мэлори, могу вас всех обставить.
— Разумеется, можешь, Том, — хихикнул Джеффри и рыгнул. — Ты всегда что-то выдумываешь.
— Нет, это не выдумка… Я слишком пьян, чтобы выдумывать. Все произошло на самом деле.
Он протянул свою кружку, чтобы в нее долили эля, и начал рассказ. Сначала он хотел поведать друзьям историю о незадачливом арендаторе, которую слышал от своего отца. Однако, пока он вспоминал подробности (выпивка частенько проделывает сложные фокусы с нашей памятью), на ум пришла история о короле Артуре, рассказанная Мерлин. По крайней мере, ее часть. Если бы за Томом водилась склонность приукрашивать правду, здесь он получил бы полную свободу. Но, кое-что перепутав, в основном он рассказал все, как слышал. В конце концов, разве он кому-нибудь навредит своим рассказом? Ведь ему все привиделось, а история получалась занятная.
Он смутно помнил, что его признали победителем пари и он принес приз к себе домой. Внутри кошелька лежали всего две монетки — поистине жалкое вознаграждение.
Затем, еще до того, как Том осознал, что произошло, к нему стали приходить люди и восхищаться книгой, которую он якобы написал. Том решил, что глупо отказываться от славы, и всячески им подыгрывал. Пока не увидел саму книгу. Вот она, во всей красе и с его именем на обложке.
Ни один человек не разрушил собственную жизнь так же легко и быстро, как это сделал Том, едва книга приобрела широкую известность. Еще мгновение назад он спокойно лежал в своей постели и вдруг очутился в крохотной и невообразимо тесной келье. А рядом стояла женщина, похожая на разгневанного белокурого ангела.
— Мы встречались раньше? — поинтересовался Том.
Она сверкнула глазами, и в ее руках откуда ни возьмись появилась книга.
— Как ты посмел это сделать?
Повинуясь инстинкту самосохранения, Том задал вопрос, который всегда доставлял мужчинам одни неприятности:
— А что я такого сделал?
И, как многие мужчины до него (и после него, не так ли, друзья?), слишком поздно понял, что лучше было промолчать.
— Ты раскрыл нашу тайну, Томас, и заслуживаешь смерти, потому что из твоей книги враг узнал, где нас искать.
Внезапно полузабытые видения вернулись и он вспомнил все до мельчайших деталей. Да, это были не видения.
Повелители Авалона существовали на самом деле, как и фея Моргана. Мерлин правила потомками рыцарей Круглого стола, а Моргана возглавляла Черный крут. Две силы, сражающиеся за власть над миром.
Однако Том не смог удержаться еще от одного вопроса:
— Если вы такие всемогущие, Мерлин, почему не подумали о том, что книга может быть написана, когда возвращали меня в мой мир?
Есть три вещи, о которых не следует спрашивать женщину: ее возраст, вес и «а что я такого сделал?». Но Том умудрился задать еще более опрометчивый вопрос.
«Именно из-за него я гнию здесь и останусь до тех пор, пока Мерлин не сменит гнев на милость».
Том взглянул на карманный компьютер и снова вздохнул. На Авалоне время не имеет значения, но смерть лучше этой пытки вечностью.
МЕЛДЖИН БРУК
В овечьей шкуре
Пять лет назад Эмма Купер подумала бы, что эта шина лопнула посреди заметенного снегом шоссе лишь потому, что была старой и плохой. На самом же деле «плохим» оказался металлический шарик со множеством заостренных шипов, который она выковыряла из протектора. А еще хуже было то, что на обочине дороги в двадцати метрах позади ее джипа остановился грузовик с включенными фарами.
Шиномонтажная лопатка в руке Эммы звякнула о зажимную гайку, которую она успела ослабить. А домкрат остался лежать на заледеневшем асфальте возле переднего колеса. Не так уж и долго она провозилась. Должно быть, этот грузовик дожидался ее где-то в стороне от дороги, а потом поехал следом, скрываясь за темнотой и густым снегом.
«Только не паникуй», — приказала себе Эмма и глубоко вздохнула, стараясь унять нервную дрожь. Сейчас действительно было не самое подходящее время для паники.
Эмма не спеша разогнула спину, продолжая крепко сжимать в руке лопатку. Двигатель грузовика перестал реветь. Только стук ее сердца нарушал снежное безмолвие, накрывшее шоссе.
«Спокойствие, только спокойствие». Она резко дернула дверцу джипа, проскользнула на водительское сиденье и тут же закрыла замок.
Эмма уже пять лет жила в Сиэтле, но следила за новостями с родины. За последние полтора года на этом безлюдном участке Орегонского шоссе были обнаружены четыре брошенных автомобиля, причем все с проколотыми шинами. И каждый раз спасатели находили в окрестных лесах трупы женщин, изнасилованных и задушенных.
Громко хлопнула дверь грузовика. «О господи!» Эмма посмотрела в зеркало заднего вида, но яркий свет фар не позволил ничего разглядеть. Правой рукой она нащупала на заднем сиденье сотовый телефон.
Уже сколько лет она не набирала этот номер, но все еще помнила его наизусть. После третьего гудка Натан Форрестер ответил хрипловатым со сна голосом.
— Привет, шериф Дадли. — Эмма разглядела в зеркале темный силуэт высокого мужчины в длинном пальто и ковбойской шляпе, но не могла с уверенностью сказать, есть ли у него какое-то оружие. — Я стою на обочине шоссе с монтажной лопаткой в руках, и мне очень нужна помощь.
— Эмма, боже мой! Ни в коем случае не соглашайся, чтобы тебе помог кто-то чужой.
— И не собираюсь. — Она неотрывно смотрела в зеркало. Незнакомец преодолел половину разделявшего их расстояния. Девушка судорожно, до крови из-под ногтей вцепилась в лопатку. «Только спокойствие». — Но боюсь, что он все равно не отстанет.