Страница 112 из 134
Все ясно.
— Знаете, наверное, вам лучше уйти. С минуты на минуту здесь будет мой друг.
Но он не ушел, а, наоборот, придвинулся ближе:
— Это же я, Эван, дорогая моя Джулия! Спроси свое сердце. Ты хорошо меня знаешь, вспомни!
Она отодвинулась:
— Единственное, что я хорошо знаю, — это то, что вам лучше уйти. Иначе у нас обоих будут большие неприятности.
Он был явно смущен и сбит с толку. Настолько разочарован, что фишка с реинкарнацией не сработала? Или просто больной на всю голову? Честно говоря, ей было все равно: оба сценария довольно противные.
— Я не хотел вас напугать, — сказал он, нахмурившись.
Она сползла с табурета. Он уперся обеими руками в стойку, не давая ей пройти.
— Пожалуйста, не уходите, Джулия! Поговорите со мной еще немного.
— Послушайте, — твердо сказала она, — оставьте меня в покое!
Его губы тронула легкая улыбка.
— Да, я помню этот огонь, искру жизни, сверкающую в твоей душе! Многое изменилось, но это осталось. Это ты! Колдунья не ошиблась. Она твердо обещала мне…
— Что я — реинкарнация вашей подруги?
— Да! — Он не смог сдержать радостной улыбки. — Вот видишь, ты начинаешь мне верить! Это прекрасно.
Она попыталась вырваться, но он ее не пускал. Неужели придется вызывать охрану? Кажется, никто не обращает на них внимания. Быстро оглядевшись, Джулия заметила еще несколько парочек: парни и девушки сидели или стояли очень близко друг к другу и, похоже, были знакомы не дольше, чем они с Эваном.
— Что вам нужно? — раздраженно спросила она.
— Мне нужна ты! — выпалил он.
— Мне это неинтересно. — Она смело взглянула ему в глаза. — Может, пойдете укусите в шею кого-нибудь другого?
— В моем возрасте нужно очень немного крови.
— А сколько вам лет?
— Почти четыреста.
Выглядит не старше тридцати. Потрясающе сексуальный — просто мороз по коже.
— Знаете, я люблю ходить куда хочу и когда хочу и не бояться, что меня изнасилует кто-нибудь мертвый.
— Я не мертвый.
— Ну, значит, неумерший.
У него вырвался разочарованный клекот:
— Ты мне не веришь?!
— Вы же видите, что нет.
— Колдунья обещала, что мне удастся быстро убедить тебя в том, что мои намерения…
— И каковы ваши намерения?
Он приблизился еще на шаг:
— Ухаживать за тобой, боготворить твое тело, заниматься с тобой любовью, пока мы не насытимся друг другом, а потом сделать тебя вампиром, чтобы уже никто не смог нас разлучить.
Нет, такие разговоры вряд ли могут ее завести. Этот парень изъясняется, как персонаж фильма ужасов пятидесятых годов. Но что-то в нем есть такое…
Что-то знакомое?
Да нет же!
— Я не верю в вампиров, — сказала она ему, против воли задышав чаще. — И в родство душ тоже не верю.
Он придвинулся еще ближе, заправил прядь ее волос за ухо и прошептал:
— Позволь мне попробовать тебя убедить.
Действует, черт побери! Грустно признаваться, но факт: она истосковалась по мужскому вниманию, давным-давно воздвигнув вокруг себя защитную стену девичьей гордости. О нее разбивались отношения, которые могли бы перерасти…
«Перерасти во что? — подумала Джулия. — В вечность?»
Она не верила в большую любовь. И уж точно не верила в родство душ. Тогда почему она позволяет этому самозваному теплокровному вампиру покусывать кончик ее уха? А целовать себя посреди бара, у всех на виду? Так иногда ведут себя подружки Джулии, которые скачут по ночным барам в надежде подцепить мужчину на одну ночь. Но не она!
Очень скоро она заметила, что отвечает на его поцелуй. Несмотря на свои вялые протесты.
Вдруг Джулия почувствовала боль и отпрянула.
— Что это было? — спросила она.
— Извини. — Эван потупился. Когда он снова поднял на нее глаза, она увидела, что они черные. Не просто темные или кажутся такими, потому что в баре темно, а по-настоящему черные. Казалось, даже белки потемнели. — Я не собирался кусать тебя так скоро.
Джулия почувствовала во рту солоноватый вкус крови.
— Что у вас с глазами? — спросила она.
— Это потому, что я попробовал крови. — Он отвел взгляд. — Не бойся. Я в состоянии себя контролировать. Ты в полной безопасности.
Она приподняла его верхнюю губу, обнажив зубы.
— У вас клыки, — сказала она.
— Да. Неудивительно, что ты сразу не заметила: они очень маленькие, пока у меня не разыграется аппетит.
До Джулии наконец дошло:
— Вы — вампир!
Он кивнул:
— Обычно я не раскрываю свой секрет из опасения привлечь внимание, особенно на людях. Но я понял, что ты должна узнать об этом как можно раньше.
Она стояла и тупо на него таращилась.
Между тем его глаза приобрели свой обычный синий цвет.
— Вот видишь, я сказал тебе правду. Ты имела возможность убедиться. Я бессмертен. Мы — родственные души и связаны друг с другом навсегда.
Даже стоя на высоких каблуках, Джулии приходилось смотреть на него снизу вверх. Вид у него был вполне счастливый. Клыки снова уменьшились и при разговоре были едва заметны.
Она положила ему ладони на грудь и почувствовала тепло его тела, мускулы под тонкой черной рубашкой. Сердцебиение сильное, но нечастое. Раза в два реже, чем у нее. А может, еще реже.
— Веришь? — спросил он.
— Верю, — кивнула она.
Вдруг лицо у него вытянулось и довольство сменилось гримасой боли — ударив вампира коленом в пах, Джулия оттолкнула его и с криком выбежала из клуба.
Около квартала до ближайшей станции метро Джулия пробежала, не чуя под собой ног. Пасть подземки звала ее вернуться к нормальной жизни. Она уже готова была нырнуть туда, но чья-то железная рука схватила ее, а другая зажала рот. Она сопротивлялась, хотя сразу поняла, что это бесполезно. Ее охватила паника.
Что теперь с ней сделает этот Эван Фрост? Он наверняка пришел в бешенство оттого, что она убежала. И вообще, мирно и доброжелательно настроенный человек не станет хватать тебя и тащить в темный переулок.
В ней тоже закипела ярость. Как только он перестанет зажимать ей рот рукой, она закричит: «Караул! Убивают!» Голосовые связки болезненно напряглись.
Тут ее изо всех сил толкнули спиной на кирпичную стену, так что чуть дух не вышибли, и приставили к горлу большой нож.
— Одно слово — и я отрежу тебе голову!
В голосе чувствовалась такая решимость, что Джулия сразу поверила и закивала. Нож действительно был острый, а ей хотелось, чтобы ее голова осталась на прежнем месте.
Еще она поняла, что голос принадлежит не Эвану, а кому-то другому, незнакомому. Кому-то высокому и взлохмаченному, с темной повязкой, закрывающей один глаз. Другой глаз был темно-синий, почти черный, и смотрел на нее в упор. Мужчина не улыбался.
Он медленно убрал руку от ее рта.
Вид у этого типа был явно недовольный — как будто все на свете его достало до невозможности.
— Как тебя зовут? — прорычал он.
Джулия удивленно заморгала:
— Так мне же… мне же нельзя говорить…
— Кричать нельзя. Понятно? Говорить можно. Мне нужны ответы на некоторые вопросы. Прямо сейчас!
— Хорошо.
— Имя?
— Дж… Джулия… — Она вовремя остановилась.
Не хотелось называть фамилию. Он не настаивал. Уже хорошо. Она стояла, прижимая сумочку к груди.
Мужчина внимательно разглядывал ее:
— Значит, ты — избранница Эвана? Ну и как он тебе?
— Он… он сумасшедший.
— Это я и сам знаю. Расскажи мне что-нибудь новенькое.
— Он… он в-вампир.
Мужчина улыбнулся, но весьма недружелюбно. Приглядевшись, она заметила клыки. Тот факт, что этот тип тоже вампир, как-то не прибавил ей уверенности в себе.
— От тебя пахнет свежей кровью, — заметил он.
Джулия судорожно сглотнула:
— Эван прокусил мне язык.
— Ах, проказник! Очаровательно, не правда ли? Не смог удержаться и не пустить в ход клыки даже во время старомодного романтического поцелуя. — Он придвинулся к ней ближе и сжал подбородок так, что она была вынуждена приоткрыть рот. Когда вампир увидел место укуса, его здоровый глаз почернел. Он усмехнулся. — Ему не следовало этого делать. Я сегодня и сам голоден. Давно не ел. Был слишком занят, выслеживая Эвана.