Тотальный шпионаж

После рассмотрения огромного количества документов конгресс, в конце концов, пришел к заключению, что германский посол Эдмунд фон Терман нарушил свой дипломатический статус и по существу руководил всей шпионской деятельностью гитлеровцев и «пятой колонны» в Аргентине. Обсуждение вопроса о том, следует ли парламенту официально потребовать отзыва Термана, вызвал большое возбуждение. Верховный суд указал в своем решении на то, что для высылки имеется достаточное количество оснований. В конце концов, было постановлено официально высылки не требовать, ибо предполагалось, что после столь бурного осуждения всей деятельности фон Термана он все равно будет вынужден покинуть страну.

Однако фон Терман, ранее угрожавший отказом от своего поста, сейчас не проявлял никакого желания осуществить свою угрозу. Даже когда несколько недель спустя, в сентябре 1941 года, лица, сочувствующие фашистам, были подвергнуты аресту по всей стране, и когда последовало разоблачение ряда офицеров в том, что они занимались шпионажем в пользу Германии, фон Терман по-прежнему и не думал уезжать.

Берлин пытался изобразить все эти события в Боливии как инсценировку, организованную Соединенными Штатами, а германским дипломатам во всех южноамериканских странах было предписано разъяснять все происходящее в этом именно духе.

Такого рода беспримерно наглое поведение лишь усилило антигитлеровскую кампанию в странах Южной Америки. В Парагвае был издан декрет, карающий смертной казнью за любую попытку незаконно передать парагвайские земли в руки подданного другой страны. Такое же наказание угрожало всем тем лицам, кто побуждал любую страну к объявлению войны Парагваю.

В Колумбии правительство предприняло шаги к очищению школьной сети от фашистских влияний. Проведение этого мероприятия в жизнь было продиктовано тем, что в армии власти раскрыли заговор, во главе которого стояли фашисты. Последовал арест большого количества лиц. В официальных радиопередачах объявлялось, что гитлеровские агенты пытались разложить армию.

В Мексике было отдано распоряжение о закрытии с 11 сентября 1941 года 15 германских консульств; это явилось ответом на требование немцев отозвать мексиканского вице-консула в Париже и закрыть мексиканские консульства в Норвегии, Голландии, Франции и Бельгии.

В Панаме, наконец, произошел дворцовый переворот, в результате которого президент Арнульфо Ариас, известный своими прогитлеровскими симпатиями, бежал в Гавану. Новое правительство гарантировало Вашингтону всемерное сотрудничество в деле обороны Панамского канала.

Но самым жестоким ударом по гитлеровскому шпионажу в Центральной и Южной Америке явилось опубликование в США так называемого «черного списка», куда вошло около двух тысяч латиноамериканских фирм, связанных со странами «оси». Этот список был распространен «Управлением торговых и культурных связей между американскими республиками», во главе которого стоял Нельсон Рокфеллер.

Вскоре после опубликования этого списка было подсчитано, что деловые фирмы и агентства, связанные со странами «оси», лишились в США более тысячи банковских счетов. Необходимо отметить, что этот список постоянно продолжал пополняться. Неудивительно, что один из немецких комментаторов-экономистов заявил по поводу этого списка, что президент Рузвельт действует так, «как будто он уже находится в состоянии войны».

В Португалии немецкая шпионская сеть также работала уже не столь бесперебойно, как раньше. Основной агент Николаи в Португалии Фред Ланг — человек, более похожий на южноамериканца, чем на немца, и бегло говорящий на пяти языках, — посылал в Берлин не столько донесения, сколько жалобы. Начиная с 1940 года очень много событий в Португалии застало немцев врасплох.

Так, например, во время полицейского налета на помещение кафе «Палладиум» было конфисковано большое количество гитлеровской агитационной литературы на многих языках, упакованной и готовой к отправке в США и Южную Америку.

Однажды полиция появилась даже в конторе туристского бюро «Ситмар», где и обнаружила в подвалах большое количество оружия. Ланг был вынужден обратиться к германскому посланнику, который оказал настолько сильное давление, что, в конце концов, дело было замято. Гитлеровцы объясняли, что оружие находилось там временно, и что оно было предназначено для отправки за границу.

Еще более неприятным для немцев явилось ограбление квартиры некоего Гриммейзена, проживавшего в отеле «Геркуланум». Гриммейзен был «частным коммерсантом» и не занимал какого-либо официального поста. Установив факт ограбления, он сразу поднял отчаянный шум. Прибывшая на место происшествия полиция решила, что дело идет, по крайней мере, о краже миллионов. Когда же потерпевшего попросили перечислить украденные вещи, он поспешно пробормотал какие-то невнятные извинения. Пропажа, — заявил он, — вовсе не так уж велика. Он был как будто даже огорчен тем, что вообще вызвал полицию.

В самом деле, мог ли Гриммейзен заявить полиции о том, что у него украдены важнейшие секретные документы, и что в краже он подозревает английского коммерсанта, жившего в том же доме, этажом выше? Мог ли он заявить, что коммерсант этот, по его мнению, является агентом британской разведки и что он, по-видимому, уже отослал документы в Лондон? Если бы Гриммейзен все это сказал, ему неизбежно пришлось бы ответить на ряд довольно щекотливых вопросов, касающихся в первую очередь его самого.

Фред Ланг и его помощники встречали очень много затруднений. Они были почти совершенно лишены возможности получать данные о кораблях, отплывающих в Англию. Ланг располагал хорошими связями, особенно в международной полиции; у него было много друзей в Лиссабоне и его окрестностях. Но все это в данном случае оказывалось недостаточным. Отплытие английских и союзных кораблей в Англию было окружено такой тайной, что германская агентура не в состоянии была получать нужные данные.

Египет, казалось, был долгое время раем для германских шпионов. Он не объявлял войны Германии, и считалось маловероятным, что он вообще объявит войну. Обходить египетские законы было более чем легко, и британская разведка и британская армия в Египте чувствовали себя связанными по рукам и ногам. Они были прекрасно осведомлены о том, что немцы раскинули в стране шпионскую сеть; они даже знали некоторых немецких агентов, но не обладали властью, достаточной для того, чтобы производить аресты.

И все же, несмотря на столь благоприятные условия, немцы и в Египте не смогли добиться сколько-нибудь существенных результатов. Здесь на их пути стояло египетское население. Египтяне, в особенности молодежь, фактически организовали отряды контрразведки. Они следили за германскими агентами по указаниям англичан. Ни на одну минуту не упускали они этих лиц из-под наблюдения и тем самым всячески препятствовали их действиям.

Что же касается ирландцев, на которых немцы также делали ставку, то можно с уверенностью сказать, что германская разведка имела в Англии несколько сот агентов-ирландцев. Некоторым из этих агентов была поставлена следующая задача: время от времени совершать поездки в Северную Ирландию, затем нелегально перебираться через границу в Ирландию. Прибыв туда, немедленно связываться с германским консульством в Дублине. План был неплох. Единственным его недостатком было то, что он стал известен Скотленд-Ярду. Многие из ирландских агентов отправлялись в Северную Ирландию, но почти ни один не возвращался из этой поездки. В конце концов, после ряда провалов немецкая агентура и здесь вынуждена была сложить оружие. А германский консул в Дублине удивлялся: почему это к нему никто не является?

Значительно более пессимистическими стали также и доклады германского посла в Японии Отта. Он далеко не был восхищен системой японского шпионажа, как его начальник Рудольф Гесс. И его мнение о японцах совершенно расходилось с мнением профессора Гаусгофера. Отт считал, что японцам недоставало «фантазии» и «созидательного духа», а это означало, что в области шпионажа они не могли принимать верных решений.