Секретные операции абвера

Хотя задачи абвера II в 1935 году также были четко обрисованы, но практически еще не выполнялись. Сначала лишь некоторые отделы абвера получили сотрудника для группы II. Он занимался исключительно приготовлениями на случай войны. Правда, затем требовалось подготовить людей и требуемые средства для ведения диверсий в стране противника, в особенности для нарушения важных тыловых коммуникаций и путей подвоза. Во время войны абверу неоднократно ставились и обратные задачи, точнее, сохранить от уничтожения важные объекты на вражеской территории, поскольку они должны использоваться для собственных целей.

Далее, в случае войны к задачам абвера II относилась деморализация на вражеской территории. Для этого уже в мирное время в соответствующих странах следовало наладить контакты с отдельными лицами, согласными при необходимости оказывать тайное сопротивление своим правительствам и проводить мероприятия по подавлению воли населения к отпору.

У адмирала Канариса были сомнения в применении тайного оружия абвера II в мирное время. Фактически оно также использовалось только с началом войны, поскольку уже выходило за рамки проводимой в мирное время подготовки к формированию подразделений для выполнения задач абвера II на территории противника. Непосредственно перед началом войны абвер получил от генерального штаба задание предотвратить разрушения в промышленности польской части Верхней Силезии. Этот район, важный для германской военной экономики, как можно быстрее должен был включиться в германскую программу вооружений.

Напрашивалось само собой, что для подобной операции следовало рекрутировать людей, прекрасно владевших польским языком и хорошо знавших опекаемые объекты. Затем, законспирированных должным образом, непосредственно перед вводом в действие германских армий, их следовало перебросить на место, чтобы во время боевых действий обезопасить объекты от разрушения польскими солдатами или гражданскими лицами.

В связи с этим и принимая во внимание, что абверу в ходе войны могли поставить другие подобные задачи, в октябре 1939 года в Бранденбурге началось формирование роты под условным названием Учебно-строительная рота zbV 800 под командованием капитана доктора фон Гиппеля. Уже в начале 1940 года из нее сформировался Учебно-строительный батальон zbV 800 во главе с майором Кевишом. Этот батальон во время кампании во Франции добился больших успехов. Штаб оперативного руководства вооруженными силами и генеральный штаб оказались заинтересованными в дальнейшем развитии подразделений, которые под соответствующей маскировкой могли быть применены в прифронтовом тылу противника. Поэтому уже в октябре 1940 года батальон переформировали в учебный полк «Бранденбург», а в декабре 1942 года — в дивизию «Бранденбург».

В эти части абвера в основном набирались фольксдойче, владеющие языком и знавшие страны предполагаемого применения. «Бранденбуржцы» за год войны добились огромных успехов в тылу фронтов противника. Но здесь не место подробно рассматривать эти операции.

Группа III в отделах абвера была самой многочисленной. В ее обязанности входила борьба со шпионажем и саботажем в широком смысле. Адмирал Канарис придавал большое значение превентивным мерам по охране государственных тайн. Каждый отдел абвера еще в 1935 году получил по пять сотрудников для использования в этом направлении. У них была задача в сотрудничестве с компетентными полицейскими силами проверять на надежность носителей тайн в вермахте, в органах административной власти и в военной промышленности, но с другой стороны — консультировать их при возникновении подозрений в шпионаже или диверсионной деятельности лиц из своего окружения и по вопросам сохранения государственных тайн.

Проверка тысяч лиц порождала для этих сотрудников обширнейшую переписку. Но центр тяжести в их работе приходился на обучение носителей государственных тайн в территориальной сфере деятельности отдела абвера. Поэтому им приходилось предпринимать постоянные поездки, чтобы обучать соответствующих сотрудников штабов, ведомств и военных предприятий правилам сохранения тайн и помогать им при мероприятиях по соблюдению тайн переписки и секретов на объектах.

В одном отделе абвера ведали сотрудники: IIIH по ведомствам и подразделениям сухопутных войск; IIIL по ведомствам и подразделениям люфтваффе; IIIМ по ведомствам и подразделениям военно-морских сил; IIIWi по военным предприятиям и IIIC по органам власти.

В последующие годы были созданы другие сектора, занимавшиеся превентивными мерами охраны государственных тайн, а именно: IIIN по охране почтовой и телеграфной связи в рамках отдела абвера и IIIAO по охране секретных военных объектов, как, например, «линия Зигфрида». Во время войны добавился еще один сотрудник по превентивной охране тайн с обозначением IIIKgf, главная задача которого состояла в том, чтобы предотвращать шпионаж военнопленными.

Сотрудники, обычно в звании капитана, в подавляющем большинстве были офицерами службы комплектования. В основном речь шла о военнослужащих, которые после Первой мировой войны овладевали гражданскими профессиями и лишь в 1933–1935 годах снова призывались в вермахт. По большей части их самих еще нужно было обучать секретной работе.

Адмирал Канарис придавал большое значение основательному обучению своих офицеров. На совещаниях абвера в Берлине, на которые каждый раз собирали представителей соответствующих секторов со всего рейха, он принимал личное участие. Целыми днями терпеливо выслушивал, как его начальники отделов обсуждали с обучаемыми сотрудниками рабочие цели и применяемые методы.

«Зубры» абвера получали большое удовольствие, наблюдая за Канарисом во время совещаний. Он вмешивался лишь изредка, но если что-то говорил, то в самую точку. Правда, иногда новички понимали его не сразу или намеревались, несмотря на возражения адмирала, продолжать по-своему ими намеченный путь в определенных операциях. Тогда шеф службы, лукаво улыбаясь, предоставлял их своей воле. Тот, кто его знал, мог по лицу адмирала прочесть, что он думал: «Что же, извольте! Пусть попытается! Может, несмотря на предстоящие трудности, ему удастся. В любом случае на этом пути он чему-нибудь научится».

Но адмирал давал инициативным офицерам абвера не только свободу действий, но и прикрывал их, и именно тогда, когда они, пойдя своим путем, от которого он их отговаривал, терпели поражение; правда, лишь при условии, что они использовали разрешенные им методы и вели себя безупречно.

При любой представляющейся возможности адмирал наказывал своим сотрудникам обязательно избегать аморальных или совершенно бесчеловечно жестоких средств. Каждый из офицеров, признавая за Канарисом профессиональный авторитет, прежде всего уважал его еще и за то, что он многое старался делать для своих подчиненных. Поэтому офицеры абвера со всей своей энергией принимались за работу даже в самых сложных и опасных ситуациях. Часто они отважно брались за дело, зная, что им обеспечена подстраховка со стороны шефа. Только с таким настроем можно добиться чего-либо выдающегося на тайном фронте.

Я сам принимал участие во множестве заседаний абвера в Берлине. На них мне посчастливилось, поскольку я мог причислить себя к «зубрам» абвера, выслушивать доклады адмирала о последних задачах его разведслужбы. По его словам, они всегда исходили из того, чтобы, заблаговременно распознавая угрозы отечеству, иметь возможность предпринимать контрмеры для сохранения мира. Кроме того, я с благодарностью вспоминаю моего первого учителя в абвере, капитана генштаба Вейсса и начальника данцигской уголовной полиции Фробёса, обучавших меня азам разведывательной работы.

Но для обучения молодой поросли оставалось очень мало времени. В военных округах спешно формировались новые дивизии. Им требовался присмотр абвера. Сверх того, разведки противника задавали темп. С тех пор как Гитлер утвердил закон о всеобщей воинской повинности, они из Франции, Великобритании и соседних восточных стран стали засылать в рейх шпионов тысячами. Их хозяева желали во всех подробностях следить и знать, что происходит в Германии с военной точки зрения. Статистика приговоров за измену родине и передачу военных секретов угрожающе росла.