Страница 33 из 79
В конце 1936 года Зборовский принимает участие в похищении архива Троцкого. Седов получил поручение от Троцкого разделить его архив на три части и передать одну из них в парижский филиал голландского института социальной истории, которым руководил меньшевик Борис Иванович Николаевский. Зборовский принимал участие в переправке туда документов и немедленно сообщил об этом резиденту советской разведки. Через несколько дней после этого агенты НКВД совершили на институт ночной налет, в ходе которого похитили, а потом переправили в Москву материалы. При посредничестве Зборовского рукопись книги Троцкого «Преданная революция» почти полностью попала на стол Сталина еще до выхода самой книги в Париже летом 1937 года. Зная, что Сталин интересуется буквально всем, что связано с Троцким, Ежов регулярно направлял ему полученные через Зборовского и других агентов документы, в том числе и письма Седова Троцкому. Кроме того, Ежов также систематически посылал Сталину подробные перечни всех троцкистских изданий, выпускавшихся в различных странах мира, и рефераты, излагающие их содержание.
По имеющимся сведениям, Седов с 1935 года постоянно обнаруживал за собой слежку, особенно во время поездок по Франции. Бывший белый офицер Сергей Эфрон, муж Марины Цветаевой, сотрудничавший с советской разведкой во Франции и впоследствии расстрелянный, на одном из допросов в НКВД признался, что поручал одному из своих агентов следить за Седовым. Но была ли эта слежка связана с подготовкой покушения на сына Троцкого? Документально это не подтверждается. Если бы Сталин поставил НКВД задачу ликвидировать Седова, то она, наверное, была бы выполнена в кратчайший срок. Седов не имел постоянной охраны, не скрывал своего места жительства, шел на контакты с различными людьми. Скорее всего, если за Седовым и велась слежка, то с целью выявления его возможных контактов с выезжавшими за границу высокопоставленными советскими служащими, дипломатами, журналистами. Не случайно же заговорщические встречи с Седовым приписывались некоторым подсудимым на московских процессах. Кроме того, Седов сам по себе не представлял опасности для режима Сталина. Зборовский успешно получал через Седова информацию о деятельности троцкистов и такой канал был крайне выгоден для ИНО НКВД.
Все получилось само собой.
20 декабря 1937 года
Попасть в Большой театр на торжественное заседание актива партийных, советских и общественных организаций Москвы, посвященное двадцатилетию ВЧК-ОГПУ-НКВД, удостоился далеко не каждый ответственный работник. Чуть ли не половина собравшихся представителей рабочего класса Москвы коммунисты-стахановцы. Почти у всех из них большие заслуги перед НКВД помощь в разоблачении десятков, а то и сотен врагов народа. Это их праздник. Ежов по согласованию с Хрущевым решил пригласить на это заседание несколько сот трудящихся, рекомендованных положительно партийными и чекистскими органами.
В президиуме: Ворошилов, Микоян, Андреев, Ежов, Жданов, Хрущев, Шкиряетов, Димитров, Молотов, Братановский (секретарь МГК ВКП(б).
Открыть торжественное заседание должен Анастас Микоян, заместитель председателя Совгоркома СССР и член Политбюро ЦК ВКП(б). Он сидит в президиуме рядом с Ежовым и делает карандашом какие-то пометки на бумаге.
Все ждут Сталина. Он должен появиться с минуты на минуту, и все собравшиеся уже приготовились рукоплескать ему. А пока в зале шумно, люди разговаривают между собой, все очень возбуждены, а какая-то женщина, не в силах сдержать свои эмоции, громко выкрикивает: «Смерть троцкистско-зиновьевским выродкам!», «Да здравствуют наши доблестные чекисты во главе с товарищем Ежовым!»…
Вот на таких людях и держится Советская власть, подумал Ежов. Это костяк всего общества, главная опора НКВД в борьбе с врагами. Он считал, что уходящий 1937 год был самым трудным годом в его жизни. Советская власть чудом уцелела. Против нее был направлен заговор в Красной Армии, сотни тысячи заговоров в различных обкомах, райкомах, наркоматах, на заводах, в колхозах, в университетах. Троцкистские и фашистские шпионы опутали всю страну своими мерзкими щупальцами. Предателями оказались не только бывшие офицеры и дворяне, от которых, кроме как двурушничества, другого и ожидать было нечего, но и старые большевики-подпольщики, оказавшиеся на самом деле провокаторами царской охранки, десятки лет скрывавшими от партии свои истинные лица.
Предатели в любой момент могли пойти в наступление. Если бы Тухачевскому и его своре удалось взбунтовать в Москве хотя бы один пехотный полк, направить его против Сталина и правительства, то тысячи вражеских агентов во всех государственных организациях, включая НКВД, приступили бы к захвату власти и к уничтожению настоящих коммунистов. А это гражданская война и непременная интервенция…
Но партия все же сумела выстоять в борьбе с врагами, и органы НКВД разгромили троцкистско-зиновьевские и бухаринские шпионские банды. И этим разгромом, по указанию Сталина, руководил он, Николай Ежов. Да, это он победил врага и спас советских людей от троцкистского порабощения. Он теперь народный герой, его называют «любимцем народа», «сталинским железным наркомом». Он уже вошел в историю и теперь ближе всех стоит к Сталину, является его главной опорой. Он почистил и укрепил органы НКВД, а Сталин понимает, что только эти органы могут защитить его и страну от врагов. А кто такие все эти маленковы, микояны, кагановичи, хрущевы, молотовы? Это пустышки, за которыми нет такой всемогущей организации, как Наркомвнудел, который под его руководством работает как часы и всегда может исполнить любой приказ Сталина. Он первый человек страны… Разумеется, после самого вождя.
Размышления Ежова прервал тихий голос Микояна, который подошел к нему, держа в руках записку:
— Товарищ Сталин просил передать, чтобы заседание открывали без него.
— Он задерживается?
— Мне ничего об этом не известно. Это только то, что сообщила мне охрана.
Ежов не ожидал этого. Такое мероприятие никак не могло обойтись без самого Сталина. Что же могло случиться? Скорее всего, какая-то непредвиденная задержка.
Но настроение все равно немного испортилось. Сразу же вспомнилась беседа у Хозяина несколько дней назад, на которой присутствовал Ворошилов. Обсуждалось много вопросов, касающихся положения в РККА. Сталин был как-то сух с Ежовым, сдержан, хотя Климу улыбался и шутил с ним. Чем же мог он не угодить Сталину?
В это время Микоян уже вовсю вещал с трибуны:
— Товарищ Ежов создал в НКВД замечательный костяк чекистов, советских разведчиков, изгнав чужих людей, проникших в НКВД и тормозивших его работу. Товарищ Ежов сумел проявить заботу об основном костяке работников НКВД по-большевистски воспитать их в духе Дзержинского, в духе нашей партии, чтобы еще крепче мобилизовать всю армию чекистов. Он воспитывает в них пламенную любовь к социализму, к нашему народу и глубокую ненависть ко всем врагам.
Вот почему весь НКВД и в первую очередь товарищ Ежов являются любимцами советского народа. Товарищ Ежов добился больших успехов в НКВД не только благодаря своим способностям, честному, преданному отношению к порученному делу. Он добился замечательных успехов, которыми мы все можем гордиться, не только благодаря своим способностям. Он добился такой величайшей победы в истории нашей партии, победы, которую мы не забудем никогда, благодаря тому, что работает под руководством товарища Сталина, усвоив сталинский стиль работы. Он сумел применить сталинский стиль работы в области НКВД.
Товарищи работники НКВД, я могу пожелать вам, чтобы вы все учились, как учился и учится у товарища Сталина сталинскому стилю работы товарищ Ежов, чтобы вы учились у товарища Ежова сталинскому стилю работы…
Это выступление готовили больше месяца и в НКВД, и в ЦК. Ежов был хорошо знаком с его содержанием и знал, что два дня назад текст читал и одобрил Сталин. Значит, он не изменил к нему своего отношения, если оставил такие слова. Ведь Сталин сам поднял его на такие высоты. Он не только наркомвнудел, но и кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б), секретарь ЦК, председатель КПК, член исполкома Коминтерна. При Политбюро создали комиссию, которая решила практически все основные вопросы государства, и он вошел в нее вместе со Сталиным, Молотовым, Ворошиловым и Кагановичем. Он депутат Верховных Советов СССР, РСФСР, Казахстана, Киргизии, Узбекистана, Татарии и Автономной республики немцев в Поволжье. В январе этого года ему присвоили звание Генерального комиссара государственной безопасности, в июле наградили Орденом Ленина, а в августе на карте СССР появился город его имени — Ежово-Черкесск. Раньше этот небольшой город на Северном Кавказе назывался Баталпашинск, потом его назвали Сулимовым. Но председатель Совнаркома РСФСР Даниил Сулимов оказался врагом народа, и поэтому город недолго носил его имя.