Аквариум-2

Нужны ли в Швеции шестьдесят ответственных чиновников в советском посольстве, загруженных работой, как правило, значительно в меньшей степени, чем служащие на родине?

Весьма отрицательно сказывалось на работе советских учреждений в Швеции плохое состояние с информацией о внешней политике СССР, его мероприятиях в отношении страны пребывания и соседних с нею государств.

В Стокгольме кроме посольства и торгпредства были представители других ведомств, которые вели самостоятельную деятельность и имели автономные каналы связи с Москвой. Все эти учреждения получали интересующую руководство нашей страны политическую, экономическую и военную информацию, но должная координация их действий фактически отсутствовала. Не было единого руководителя, отвечающего за согласованность, взаимную проверку и повседневную взаимопомощь сотрудников различных, зачастую «конкурирующих» между собою структур. Каждый представитель различных министерств, комитетов и ведомств пытался опередить соседа в проведении того или иного оперативного мероприятия и самостоятельно доложить о нем в Центр.

Взаимодействие между послом, торгпредом и военным атташе, равно как и с представителями других ведомств, строилось не на основе четких директив и положений, обязательных для всех руководителей в Стокгольме, а на личных отношениях и симпатиях. Мыслилось, очевидно, что каждый ответственный работник за рубежом преисполнен государственной мудрости, партийности, скромности, сознательности и сможет самостоятельно найти правильную линию поведения в таком многоотраслевом коллективе.

К сожалению, на практике это было совсем не так. Например, посол Гусев крепко держал всех «самостийных» начальников в нужных рамках, но и постоянно помогал им, предоставляя в их распоряжение нужную информацию, систематически знакомил с основными задачами, стоящими перед посольством, советовался с ними по важнейшим вопросам. После его отзыва на родину по состоянию здоровья прибыл новый посол. Этот начал с общих для нас методов руководства: огульного охаивания всего, что было при предшественнике, запретил знакомить руководящих работников торгпредства МИД СССР и военного атташата с информацией, считая себя значительно выше всех своих сотрудников по уму-разуму и опыту. Он отменил практику коллегиального обсуждения важнейших проблем, постоянно подчеркивал разницу между собой и другими, окружил себя любимчиками. Понятно, что в таких условиях взаимодействие отдельных звеньев советского аппарата в Швеции заметно ухудшилось.

Могут спросить: а зачем мне все это надо? Дела эти никак не связаны с военной разведкой. Что я пекусь о них?

Верно, прямого отношения к «аквариумским» проблемам они действительно не имеют. Но так уж я устроен, что не могу равнодушно пройти мимо, если увижу непорядок. Хотя бы потому, что за державу обидно.

А впрочем, эти непорядки, упущения, глупости, если подумать, и разведку затрагивают. Почему? Да хотя бы потому, что бросают тень на нашу страну, наше общество, наших людей. Подрывают авторитет нашего Отечества в глазах иностранцев и тем самым ослабляют вербовочную базу. Тут прямая зависимость. Деньги — деньгами, но ведь агент чувствует себя гораздо увереннее, если работает на могучее государство с умными и справедливыми руководителями, где царит порядок и все делается с умом, а не на страну непуганых дураков.

Могут также сказать: что толочь воду в «ступе», это ведь все когда было, о-го-го, в эпоху застоя, при тоталитарном режиме. Теперь, мол, совсем другое дело.

К сожалению, я не могу разделить такого ура-оптимизма. Верно, более трех десятков лет отделяют нас от тех времен. Многое изменилось, но управленческая система, властная вертикаль, по сути дела, остались без изменений со всеми присущими им бюрократическими методами, косностью, мздоимством, подхалимством, которые разъедают Россию много веков. Так что мое стариковское ворчание, глядишь, еще и пригодится.

Шпиономания по-шведски

Муже говорил, что немало интересной, а иногда и очень важной секретной информации военные разведчики, работавшие под прикрытием аппарата военно-дипломатического представительства при советском посольстве в Стокгольме, получали, общаясь со своими иностранными коллегами. Больше всего таких полезных для нас встреч проходило в рамках Ассоциации военных атташе в шведской столице.

Всего при соответствующих посольствах в шведской столице в шестидесятых годах было аккредитовано два десятка военных представителей, со своими аппаратами общей численностью до сотни человек в различных офицерских и генеральских званиях. Состав аппарата каждого военного атташе определялся двухсторонним соглашением между Швецией и соответствующим государством. А в общем, число военных дипломатов определялось не столько представительскими и материальными соображениями, сколько объемом задач, стоящих перед разведкой той или иной страны.

Англичане и американцы имели в Швеции по три самостоятельных аппарата военного, военно-морского и военно-воздушного атташе, для которых, несомненно, главной задачей была разведка, в том числе и агентурная, против СССР и союзных с ним государств. Голландец, датчанин, норвежец, турок, финн, западный немец, араб из ОАР в единственном числе представляли свои армию, флот и авиацию, австриец и швейцарец — только армию и авиацию, поскольку моря их страны не омывали. Многие из представителей армий малых стран были аккредитованы постоянно в Стокгольме, но числились одновременно по совместительству атташе во всех скандинавских странах, где они выполняли свои обязанности наездом. Этим не было необходимости да и возможности заниматься агентурной разведкой, так как значительную часть интересующих их сведений они могли получить непосредственно из штабов тех стран, где они были представлены, что не мешало им, конечно, помогать крупным западным державам в организации и ведении разведки против Советского Союза.

Несомненно, все военные дипломаты являлись профессиональными разведчиками, хотя каждый из них и пытался показать себя «чистым солдатом», далеким от политики.

Но иногда попадались вояки, которые, очевидно, не были профессиональными шпионами или не могли ими быть по каким-либо соображениям. Кто-то из них даже симпатизировал нашей стране, кое в чем помогал нам. Впрочем, такие люди не долго задерживались в «дипломатах» и быстро освобождали место для более «способных», без левых взглядов.

Запомнился швейцарский военный атташе Рейнольд Галузер, выбившийся в полковники федеральной армии из крестьян. Он с уважением относился к советскому режиму и независимо высказывался по поводу ряда военно-политических вопросов. Полковника быстро сместили с должности.

Но таких, повторяю, было мало. Большинство служило своим правительствам ревностно, всячески избегало близкого общения с нами, дабы не испортить себе карьеру. Все мои западные коллеги старались как можно больше продлить свое пребывание на военно-дипломатической службе, которая помимо морального удовлетворения приносила и немалые материальные блага. Военный атташе Дании, например, получал в месяц свыше 10 тысяч крон. Это весьма солидная сумма, учитывая, что я с женой и дочерью жили безбедно, но мне платили в пять раз меньше.

Разноплеменная военно-дипломатическая ассоциация в Стокгольме разделялась тогда на три обособленные группы: представители СССР и других социалистических стран, военные атташе США и других натовских государств и «нейтралы» (Австрия, Швейцария, Финляндия). К последним примыкал и военный атташе ОАР.

Такое деление было, конечно, условным. Фактически группы «нейтралов» не существовало, так как финн и австриец не скрывали своих личных симпатий и от-, крыто заискивали перед американцами и западными немцами.

Возникавшие международные осложнения, как в зеркале, отражались в нашей многонациональной организации. Объявил Н.С.Хрущев о взрыве нашей водородной бомбы и о том, что стратегические, глобальные ракеты мы выпускаем как сосиски поточным методом — сразу чувствовалось охлаждение во взаимоотношениях даже с вечно улыбающимся шутником и весельчаком, душой общества голландцем Тен-Броком. В разгар Карибского кризиса, когда накал политических страстей достигал в Швеции особой остроты, американцы почти с нами не здоровались. Смягчалась напряженность в мире — и вновь налаживались отношения, слышались шутки на встречах, в ассоциациях завязывались беседы, происходил обмен мнениями.