Аквариум-2

Все активы, включая банковские вложения, наличные деньги на предприятиях, движимое имущество переходили в собственность Австрии. Даже многочисленные персональные автомашины советских генеральных директоров и оборудование их служебных квартир передавались безвозмездно австрийской стороне.

Наша делегация, руководимая В.М.Молотовым, без споров согласилась с возрождением австрийской армии в испрашиваемых западниками пределах. На первое обзаведение австрийским воякам была презентована эскадрилья самолетов МИГ-15 и танковый батальон, оснащенный машинами Т-34.

Оккупационные войска четырех держав выводились из страны через 3 месяца после подписания договора.

Такими неожиданными уступками наше правительство, очевидно, хотело в то время перед уходом завоевать симпатии широких слоев населения Австрии. Но враждебная буржуазная пропаганда, прочно державшая в своих руках общественное мнение страны, представила щедрый жест русских, как вынужденный шаг под давлением австрийского правительства Рааба и его западных друзей.

Страна и ее натовские покровители ликовали. На улицах Вены и других городов стихийно возникали демонстрации, гулянья, карнавалы. Гремели оркестры, и так же, как в 1945 году, эмоциональные австрийцы танцевали на площадях.

Наша печать трактовала позицию Советского правительства в австрийском вопросе как образец нашего бескорыстия, проявления традиционной политики равноправия малых наций и так далее.

Советские офицеры и солдаты-фронтовики не могли понять, чем вызвана такая щедрость в отношении враждебного нам капиталистического государства, давшего фашистам не только их фюрера, но и более полумиллиона членов нацистской партии, сотни тысяч солдат, офицеров и генералов, бесчинствовавших ничуть не менее немцев на оккупированной территории СССР.

В тяжелое положение была поставлена компартия Австрии. Коммунисты, борясь за избирателей и авторитет среди рабочих, вынуждены были выступать за скорейший вывод всех оккупационных войск из страны, но руководство КПА понимало, что с уходом советских войск обстановка для работы партии сложится очень трудная.

Жизнь это подтвердила. После ухода русских в их бывшей зоне начались умело проводимые властями репрессии не только против коммунистов, но и против многих лиц, сотрудничавших с советской администрацией. Они увольнялись с работы на бывших предприятиях УСИА. Активистов, помогавших нам бороться с нацистами, арестовывали и привлекали к судебной ответственности за связь с оккупантами и деятельность, направленную против австрийского государства. За эти «преступления» был осужден переводчик центральной комендатуры Иоганн Штайнер, начальник полиции 24-го района Вены Хофер и другие.

Войска западных держав в соответствии с договором были в короткий срок выведены в соответствующие зоны Западной Германии. Сложнее было перебросить в СССР войска нашей группы с ее громоздкими тылами, большим количеством техники, многочисленным личным составом, семьями офицеров.

Казарменный фонд, квартиры, полигоны сдавались по актам австрийским комиссиям, которые предъявляли зачастую фантастические требования по возмещению так называемых убытков.

К нашему всеобщему удивлению, советское командование приказало удовлетворять все материальные претензии этих комиссий и владельцев объектов. Хотя с 1953 года советские оккупационные власти аккуратно платили австрийцам за все, кроме воздуха, тем не менее счета на возмещение убытков росли по различным поводам и без поводов. Рассчитывая на отсутствие у нас учета, владельцы требовали оплаты жилплощади повторно и вперед за полугодие, при сдаче полигонов оплачивалось все, включая компенсацию за поврежденные при стрельбе межевые знаки, выдавались немалые суммы на ремонт и прочее.

Жалобы и претензии подавались в посольство СССР и много времени спустя после вывода войск.

Были и комичные моменты. В городке Эбрайхсдорф в чудесном средневековом замке размещался наш полк ОСНАЗ. Перед сдачей замка, приведенного за 10 лет в весьма неприглядное состояние, командир части полковник Ю. догадался пригласить комиссию на прощальный банкет. Под завершение банкета бургомистр не только подписал нужный акт, но и составил приветственный адрес командиру, где благодарил личный состав части «за отличную дисциплину и взаимопонимание с австрийским населением». (До этого полк был на одном из первых мест в ЦГВ по количеству ЧП!)

При отъезде эшелонов с войсками на родину их восторженно приветствовали австрийцы. Восторг при проводах не всегда приятен убывающему. Но очень часто можно было видеть и трогательные сцены прощания наших солдат и офицеров с австрийскими девушками, с которыми они, несмотря на строжайшие препоны, втайне от командования дружили и теперь не считали нужным скрывать это.

Эшелоны с нашими войсками уходили на восток. А навстречу им на запад в Австрию шли поезда с дорогостоящим оборудованием для нефтяных промыслов, с товарами для уже несуществующего военторга, с сырьем для предприятий, ставших уже австрийскими. Мы демонстрировали свою «оперативность». Опыт 1941 года, когда уже после начала войны к границе с Польшей шли составы с хлебом и нефтепродуктами для Германии, учтен не был.

Вскоре после вывода войск началось активное проникновение немецкого капитала в Австрию. Правительством был принят ряд законов по реабилитации так называемых «мало обремененных нацистов» с возвращением им имущества.

В связи с этим запомнился один характерный эпизод. В 1956 году к коменданту дома, выстроенного нами на Таборштрассе в Вене, прибыл из Аргентины уполномоченный хозяина, в свое время бежавшего от советских войск. Дом был возведен на его земле, и поскольку было известно, что ее владелец нацист, наши хозяйственники не считали нужным оформлять в свое время ее покупку в венском магистрате.

Уполномоченный требовал немедленного освобождения территории, занятой домом, для… теннисного корта. При проверке законности этого наглого требования было установлено, что бывший владелец земли «денацифицирован» и из бывшего превратился в настоящего законного хозяина. Его доверенный настаивал на сносе нового шестиэтажного здания, зная, что для этого потребуются средства, почти равные затраченным на строительство. С трудом удалось уговорить его принять безвозмездно вместе с землею и дом. Австрийский закон и его блюстители-юристы стояли на страже интересов бывшего нациста.

Часть предприятий УСИА, несмотря на запрет, оговоренный в договоре, перешла при помощи различных комбинаций в руки немцев.

После опубликования в Австрии ряда материалов о культе личности Сталина и массовых репрессиях советских граждан бургомистр города Вены, в последующем президент Австрии, Йонас при многотысячном стечении народа на площади, названной в 1945 году именем Сталина, лично сорвал табличку «Сталинплац», заявив, что австрийцы, верные своей дружбе с советским народом, не считают возможным именовать площадь своей столицы ненавистным всем русским именем Сталина и возвращают ей прежнее наименование «Шварценбергплац».

Прах советских воинов-героев, похороненных в центре Вены, под благовидным предлогом перенесли на Центральное кладбище во 2-м районе.

Под видом разоблачения культа личности Сталина в стране началась бешеная антисоветская пропаганда. Поносилось все советское. Мост маршала Малиновского вновь стал Райхсбрюке; улица Толбухина получила старое наименование Люксембургштрассе. Газеты изощрялись в злобных выпадах против нашей страны, и все это преподносилось как проявление дружеских чувств к советскому народу, которому Хрущев якобы открыл глаза на ужасы сталинизма.

Вновь пошли в ход старые небылицы об ограблении Австрии русскими, о похищении ими людей, об отсталости и некультурности советских граждан. Подсчитывались и баснословные суммы стоимости вывезенной офицерами советской армии мебели, приводились анекдотичные случаи переброски в СССР самолетами надгробных памятников, ковров и пианино для русских генералов. Большой репортаж был посвящен находке на свалке картины Рембрандта, которую комендант 4-й комендатуры города подполковник Г. по невежеству приказал выбросить из своей квартиры. Подводились итоги по всем чрезвычайным происшествиям за десять лет с указанием стоимости ущерба вплоть до числа младенцев, прижитых австрийками от русских солдат и офицеров.