Аквариум-2

Для работы на территории оккупированной немцами Польши, уже с самого начала войны разведуправление подбирало лиц польской национальности, знавших язык и обстановку в стране. Это были преимущественно советские граждане, коммунисты, проверенные на боевой работе в войсках. Но у них был один серьезный дефект — они не знали деталей военной обстановки и, как правило, не имели связей в оккупированной Польше.

Особенно большая потребность в разведчиках-поляках начала ощущаться с середины 1943 года, когда явно наметился решительный перелом в ходе войны в нашу пользу и Красная Армия стала приближаться к западным границам СССР. К этому времени под Рязанью начала формироваться первая польская дивизия имени Т.Костюшко, куда стали стекаться добровольцы. Командиром дивизии был назначен бывший начальник штаба 5-й пехотной дивизии армии генерала Андерса[8] подполковник Зигмунд Берлинг, пожелавший остаться в СССР.

В июле мне пришлось провести в этом соединении, проходившем процесс ускоренного обучения и сколачивания, около двух недель. Я должен был отобрать в разведку на территории Польши на сугубо добровольной основе польских военнослужащих.

Подполковник Берлинг и его заместитель по строевой части полковник Кароль Сверчевский с большим пониманием отнеслись к моей задаче и оказали огромную помощь в подборе наиболее доверенных, с их точки зрения, патриотов, хотя в период становления дивизии каждый человек был весьма нужен для них самих. Начальник отделения кадров штаба поручик Станислав Завадский предоставил в мое распоряжение все учетные документы на тысячи солдат, подофицеров и офицеров из различных областей Польши. Это были в значительной части бывшие осадники-колонисты, высланные после воссоединения Западной Украины и Белоруссии в глубинные области СССР, сыновья, дочери и жены бывших офицеров польской армии, взятых в плен в 1939 году.

Все костюшковцы, представлявшие тот или иной интерес для нашего разведуправления, были беспартийными, многие националистически настроенными. Часть личного состава считала, что мы допустили грубейшую политическую ошибку, ударив в 1939 году на Польшу с востока и заключив с Германией в августе того же года договор о ненападении и границе.

Первое впечатление от предложенных нам кандидатов было такое, что никто из них нашим требованиям, предъявляемым к разведчикам и агентам, не удовлетворял и подбирать кого-либо из них для этих целей было бесполезно.

Иного мнения о своих кадрах был Кароль Сверчевский, в прошлом боевой советский офицер, коммунист, участник борьбы с фашизмом в Испании.

— Вы плохо знаете поляков и привыкли судить о людях по анкетам, — сказал он. — Да, эти вынесшие много невзгод и жестоко битые жизнью, обманутые своими правителями Янеки и Зоей плохо знают и не любят нас, но они люто ненавидят немцев и в борьбе с ними не изменят и будут смело драться до победы.

Лишь после войны, когда советский народ и его армия подводили ее итоги, стало ясно, насколько был прав старый воин-интернационалист Сверчевский, погибший уже после победы от рук бандеровских бандитов.

Мне неоднократно приходилось бывать в частях польской дивизии имени Т.Костюшко, когда она стала уже обстрелянным соединением и входила в состав армии, сформированной с помощью Советского Союза. Но сильнее всего в мою память врезался акт приема присяги личным. составом соединения.

Торжественная церемония началась в середине чудесного июльского дня 1943 года. Выстроенные на широком поле части дивизии замерли по команде «смирно». Легкий ветерок чуть колыхал красно-белые знамена с Пястовским орлом, стройные ряды жолнежей в конфедератках и необычных для нас мундирах выглядели парадно и подтянуто. Проникновенно звушли слова присяги, повторяемые тысячами воинов на своем языке. Как-то необычно было слышать старый польский гимн «Еще Польска не сгинела» на советской земле и видеть наше оружие в руках присягающих на верность борьбе с общим врагом солдат и офицеров возрождающего Войска Польского. Оправдаются ли надежды тех, кто создавал польскую армию? История доказала, что они оправдались. У многих солдат и офицеров блестели слезы на глазах. По окончании принятия присяги состоялась торжественная месса о ниспослании победы над врагом, которую провел дивизионный капелан полковник Купш, служитель Бога и, как после стало известно, отважный человек, ходивший с солдатами в атаку, истинно христианская душа, бабник и пьяница.

На торжества рождения дивизии и одновременно ее крещения прибыли основатели Союза польских патриотов. С пламенной речью выступила Ванда Василевская. Эта немолодая, много пережившая в панской Польше коммунистка говорила так ярко и доходчиво, что тысячи воинов, присутствовавших на митинге, слушали ее затаив дыхание.

После митинга я подошел к пожилому капралу и разговорился с ним.

— Не думал я вновь одевать форму и идти на фронт, — признался он, — ведь я был солдатом еще в первую войну у Брусилова. После 1939 года не надеялся увидеть свое знамя, услышать свой гимн, да еще в России, которую многие из нас считали извечным врагом речи Посполитой. Тяжело расплачиваться за прошлые ошибки в выборе и оценке друзей и врагов, особенно когда эти ошибки стоят жизни многих соотечественников. Будем вместе бить врага, это сейчас главное, а все взаимные обиды уладим после победы, — заявил седой воин и крепко пожал мне руку.

Стремительное продвижение немцев на восток в первые месяцы войны лишило нас всей приграничной агентуры, оставшейся без средств радиосвязи далеко во вражеском тылу. Оперативную разведку приходилось создавать заново в массовом масштабе на совершенно иной качественной основе, в ходе ожесточенных боев с захватчиками.

Понятно, что имевшихся скромных мобилизационных запасов оперативного имущества, которые начали создавать органы разведки в приграничных округах накануне войны (рации, оружие, экипировка, продовольствие) и которые в значительной части попали в руки врага, не могло хватить для обеспечения многих тысяч разведчиков, направлявшихся в тыл противника фронтовыми и центральными разведорганами, многочисленными штабами партизанского движения, НКВД и другими организациями. Вследствие этого разведчики в материально-техническом отношении обеспечивались весьма скудно.

Отсутствовали почти до середины 1943 года штатные авиационные средства с квалифицированным летным составом для перебросок людей и грузов в тыл немцев. Для этой цели использовались необорудованные самолеты Ли-2 и По-2 с небольшим радиусом полета и слабо обученными пилотами, что ограничивало дальность выброски и приводило к излишним потерям и десантированию вдали от назначенных районов выброски.

Не хватало средств радиосвязи. Неплохая по своим техническим данным, надежная в эксплуатации радиостанция «Север», выдержавшая всю войну, была чрезмерно громоздка. С комплектом питания вес ее достигал 10 килограммов. Она переносилась вместе с батареями в двух больших упаковках и имела радиус действия 400 километров, что уже в 1943 году было явно недостаточно. Приходилось организовывать в тылу врага промежуточные узлы связи, для чего в лесистых районах создавались так называемые разведывательные центры, представлявшие собою своеобразные разведпункты, включавшие в свой состав несколько оперативных сотрудников и радистов.

Рации «Джек» и «Тензер-М» предназначались для разведчиков и агентов, направлявшихся на легализацию в города, имевшие электросеть. Вне населенных пунктов их нельзя было использовать.

Оружие, боеприпасы и взрывчатые вещества, как правило, были табельными армейскими и выдавали их разведчикам очень экономно. Мины для диверсий изготавливались обычно самими разведчиками, для чего они проходили курс специального обучения. Несколько позже на вооружение стали поступать зажигательные термитные шары, мины замедленного действия и магнитные мины, очень удобные для организации диверсий на транспорте и предприятиях. Но в основном выручал тол, бикфордов шнур и механический универсальный взрыватель, иногда электрозапалы с подрывной машинкой.

8

После нападения гитлеровской Германии на СССР на его территории по просьбе польского эмигрантского правительства в Лондоне была сформирована из поляков, находившихся в Советском Союзе, армия под командованием польского генерала Владислава Андерса для совместной с Красной Армией борьбы против немецко-фашистских войск на советско-германском фронте. В марте-апреле 1942 года большую часть этой армии вместе с командующим эмигрантское правительство вывело за пределы СССР (через Иран).