Повелевающая

Я постаралась сконцентрироваться и увидела ее лицо прямо над собой.

— Но мы не позволим ему причинить вред Симону, Хло. Это я тебе обещаю. Когда ты очнешься, ты поможешь нам отыскать Симона и вернуть его домой. Я знаю, что он для тебя значит. Он и нам очень дорог. Вы все дороги. Ты, и Рэчел, и Симон, и Виктория. Вы все — особенные. Ты…

Все померкло у меня в глазах.

Глава 47

Я лежала, глядя в стену. Не могла заставить себя перевернуться и осмотреться. Не хотелось даже голову с подушки приподнимать. Я все еще чувствовала действие снотворного, затягивающего меня в объятия сна, но старательно держала глаза открытыми и смотрела в крашеную зеленую стену.

Тетя Лорен предала меня.

Все было ложью.

Она лгала мне во всем. И наши отношения от начала до конца были ложью.

Когда я в детстве рассказывала, что видела монстров в подвале, она прекрасно понимала, что я вижу призраков. И моя мама знала это — поэтому и настояла на том, чтобы мы переехали.

Я пощупала подвеску. Может, это и правда нечто большее, чем просто глупый талисман, который должен был внушить мне, что с ним я в безопасности? Не потому ли тетя Лорен настояла, чтобы я носила его в Лайле? Симон говорил, что некромантия — способность наследственная. Если и мама, и тетя знали о призраках, значит, в их жилах текла та же кровь.

А знал ли об этом мой папа? Не поэтому ли он старался держаться подальше от меня? Потому что я была белой вороной?

Я подумала о маме. О той аварии. Врезавшегося в них водителя так ведь и не нашли. А точно ли это был несчастный случай? Или кто-то убил ее?..

Нет. Я постаралась выгнать эту мысль из головы, вжавшись в подушку. Нельзя позволять своему воображению разгуливаться, иначе можно с ума сойти.

Сойти с ума.

Тетя Лорен точно знала, что я не сумасшедшая, но, тем не менее, позволила мне самой поверить в это. И сплавила в пансион на терапию.

В пансион, где было полно других подростков со сверхъестественными способностями.

Говоря, что мы все особенные, тетя Лорен включила сюда и Рэ. Наверное, она и впрямь полудемон. А как насчет Тори? Кто она такая? Ее мама об этом знает? Если она работает на Лайл, то должна бы знать. А если знает, то какой смысл упрекать Тори в том, что ей не становится лучше?

Кто ж так делает? Какой родитель?

Но разве моя тетя не сделала то же самое? Только она подсластила все это поцелуями и объятиями. Сейчас, во всяком случае, мне казалось, что это даже хуже.

Может, в Лайл нас отправляли, если что-то шло не так? Помещали туда и начинали пичкать лекарствами, заставляя поверить, что мы душевнобольные? Но зачем? Разве не проще было сказать нам правду? Почему не рассказать об этом в самом детстве, почему не подготовить нас, не научить контролировать свою силу?

Судя по тому, что объяснял Симон, именно так и должно было все происходить. Тебе все рассказывают, а потом учат применять и прятать свою силу, до того как она вырвется из-под контроля.

Так что же такое этот пансион Лайл?

Мне вспомнилось, что Симон говорил про своего отца.

Он работал на исследовательский центр, где доктора и ученые со сверхъестественными способностями пытались облегчить жизнь остальным сверхъестественным.

Потом я услышала слова женщины-призрака, похороненной в подполе Лайла:

«Самюэль Лайл обещал нам легкую жизнь. Мы все к этому стремимся, не так ли? Сила без цены… Видишь ли, девочка, любые научные изыскания требуют экспериментов, а для экспериментов нужны подопытные. Именно ими мы с Майком и были. Лабораторными крысами, принесенными в жертву ради иллюзий сумасшедшего».

Я подскочила. Сердце колотилось так, что я едва могла дышать. Тетя Лорен сказала, что все мы особенные. Рэ, Симон, Тори и я.

Но не Дерек.

«Я надеюсь, этот зверюга получит по заслугам. Пусть его пристрелят, как бешеного пса».

Надо найти Дерека раньше них.

Я развернулась и осмотрелась. Двуспальная кровать с огромными подушками и толстым одеялом. На полу ковер. Письменный стол. Кресло. В полуоткрытую дверь видна отдельная ванная. И толстая стальная дверь без окошка. Даже глазка в ней не было.

И дверной ручки тоже.

Где бы я ни оказалась, но это не обманчивый пансион, в котором у меня была свобода перемещений по дому и двору, были домашние обязанности, уроки и редкие выходы в город. Здесь я была ограничена этой комнатой, и выйти отсюда мне не светило.

Я откинулась на подушки.

Это ловушка. Мне отсюда не убежать. Никогда не убежать…

Просто отлично. Ты пять минут как проснулась, быстренько осмотрелась и уже сдаешься. Ну, тогда лежи и жди, пока они придут и привяжут тебя к операционному столу. Что там сказала эта ведьма? Что-то насчет электрических проводов, которые к ним прикладывали, пока они не откусывали себе язык.

Я застонала.

А как же Дерек? Он помог тебе выбраться из Лайла, а теперь ты даже не попытаешься его предупредить? Просто дашь им его поймать? Убить его?

Дерека не поймают. Он слишком умен для этого. Он же выбрался из Лайла…

Нет, это тебя он вывел из Лайла. Сам он не планировал оттуда уходить. Это была просто счастливая случайность. Помнишь, как доктор Давыдов пытался выманить его обратно? И ведь Дерек чуть не пошел. А что, если они снова попробуют эту тактику? И тогда у него появятся сомнения, и он решит, что ему и впрямь лучше жить в Лайле?

Нет, он этого не сделает до тех пор, пока будет защищать Симона.

Ах, да, Симон. Дерек Симона никогда не сдаст. Но что, если он решит отвлечь их и дать Симону шанс уйти? Как поступил со мной и Рэ. Если Дерек сочтет, что, сдавшись, поможет Симону сбежать от них, он так и сделает.

Я должна его предупредить. Но для этого надо выбраться отсюда. На этот раз нельзя сидеть и ждать, пока кто-нибудь другой придумает за меня план. Я должна все сделать сама.

Может, сейчас я и заперта, но рано или поздно они выпустят меня отсюда. Я все же не особо опасный преступник. Они выведут меня — на прогулку, в столовую, в операционную, наконец…

О последнем я старалась не думать.

Главное, что я отсюда выйду, а к тому времени я должна быть готова. Для начала надо как следует оглядеться. Но как это сделать, сидя в запертой комнате?

Тут я посмотрела на свитер, надетый на мне. Зеленый свитер Лизы.

Если она мертва, то, может, я смогу ее призвать и попросить разведать…

Если она мертва? То есть теперь ты даже надеешься, что она умерла?

Я вцепилась в одеяло и поглубже вздохнула. Я уже много дней гнала от себя мысль, что Лизы больше нет. Сколько бы доказательств я ни получала, я не могла в это поверить — слишком уж все это казалось нереальным.

Но сейчас, сидя в этой запертой комнате, пережив предательство тети, ожидая, что они вот-вот выследят Дерека и убьют его, как какого-нибудь зверя…

Лиза мертва.

Они ее убили.

Она была сверхъестественной, ее сила вышла из-под контроля, и они избавились от нее. Наверняка так и было, иначе они упомянули бы в том списке и ее. А как же Питер? Его выпустили, потому что ему действительно стало лучше? Лизе лучше не стало… и ее не отпустили.

Где-то в глубине души я еще цеплялась за надежду, что неправа насчет Лизы. Но умом понимала, что не ошибаюсь.

Я стянула с себя свитер. Рука у меня была забинтована. Пока я лежала без сознания, мне наложили швы. Если они занялись моим лечением, значит, пока не планируют убивать меня.

Я смотрела на свитер и думала о Лизе и о смерти. Каково это — умереть в шестнадцать?..

Я зажмурилась. Нет времени на подобные мысли.

Я поискала в комнате камеры видеонаблюдения. Ни одной не увидела, хотя это не значило, что их не было вовсе. Если они увидят, как я беседую сама с собой, то сразу же догадаются, чем я занимаюсь. Может, даже решат, что моя сила вышла из-под контроля, как у Лизы.

Надо выбирать.

Я уселась по-турецки, взяла в руки свитер Лизы и стала звать ее, как раньше призывала других призраков. Тут можно было не беспокоиться о том, что я переборщу, ведь здесь не было поблизости ее тела. Во всяком случае, я на это надеялась. Но я понятия не имела, что за этой дверью. Может, лаборатория, может, тела других неудачников, таких, как Лиза…