Страница 96 из 109
За несколько дней удалось собрать 14 партизанских отрядов общей численностью 1162 человека (539 сотрудников НКГБ, 623 сотрудника НКВД). Личный состав был вооружен винтовками, пистолетами, двумя-тремя ручными пулеметами и гранатами.
Одновременно из числа руководящего оперативного состава НКГБ и партийных работников создавались организаторские группы (10 групп по 8–9 человек). Они направлялись в сельские районы Полесской, Витебской, Минской и Гомельской областей для формирования на их базе новых партизанских отрядов.
Но в целом это была импровизация партизанской борьбы.
Как отмечалось впоследствии в докладной записке НКВД БССР, при организации партизанских отрядов в июне – августе 1941 года были допущены серьезные ошибки. Большинство отрядов формировались исключительно из сотрудников НКГБ – НКВД, без привлечения местных жителей, хорошо знавших местность. Бойцы не имели гражданской одежды, что затрудняло разведывательную и агентурную работу в районах, занятых противником. Отсутствовала связь с партийно-советским активом, оставленным для подпольной работы в населенных пунктах, а также с вышестоящим командованием. Запас автономности по боеприпасам и продовольствию составлял всего две-три недели, резервных складов оружия, боеприпасов, одежды и продовольствия не имелось.
На встрече Георгия Димитрова, генерального секретаря ИККИ (эту должность он занимал с 1935 г. до самороспуска Коминтерна в 1943 г.) и В.М. Молотова 30 июня 1941 года последний сказал:
«Каждый час дорог. Коммунисты должны предпринять везде самые решительные действия в помощь советскому народу. Главное – дезорганизовать тыл врага и разлагать его армию»[283].
Перед руководством Коминтерна ставились три основные задачи:
– организация саботажа, диверсий и партизанского движения в тылу противника;
– разложение его войск, особенно войск союзников Германии;
– организация разведывательной работы в странах Европы.
К началу войны с Советским Союзом гитлеровские спецслужбы и их коллеги из стран – сателлитов фашистской Германии почти полностью уничтожили коммунистическое подполье и ликвидировали агентурную сеть III Интернационала в Болгарии, Румынии, Венгрии, Словакии и Польше. Те немногие, кто смог уцелеть после репрессий, ушли в глубокое подполье и потеряли связь с советской разведкой и Коминтерном. Скрыться от преследований немецких спецслужб и полиции своих государств, а затем через третьи страны добраться до СССР удалось единицам. Между тем связь с коммунистическим подпольем была нужна как воздух. Поэтому П.А. Судоплатову и его подчиненным ничего другого не оставалось, как осуществлять комплектование первых резидентур из числа бывших бойцов интербригад, воевавших с фашистами в Испании, и коминтерновцев, проживавших в СССР и чудом избежавших массовых чисток и репрессий.
К сожалению, основная работа специальных структур Коминтерна по организации партизанского движения в странах Европы после 22 июня 1941 года строилась на сиюминутной импровизации. Так, заброшенная в Болгарию первая разведывательно-диверсионная резидентура Особой группы «Братушки»[284] и аналогичная резидентура, создававшаяся по линии Разведупра Генштаба РККА, формировались в условиях цейтнота. Их подготовка сопровождалась рядом ошибок, и уже во время высадки в Болгарии в августе – сентябре 1941 года погибли или были схвачены полицией 37 человек из 53-х (70 процентов личного состава).
Подчеркнем еще раз: создававшаяся с 1926 года и существовавшая на случай войны западных стран с СССР партизанская и диверсионная сеть после 1936 года была разрушена. Перебросить разведывательно-диверсионные группы (а также оружие, снаряжение, медикаменты, продовольствие, питание для раций и т.п.) в тыл противника гораздо сложнее, чем активизировать заранее подготовленных, обученных, идеологически мотивированных агентов, имеющие на секретных базах необходимые запасы, но этим пришлось заниматься. (К слову, на начальном этапе войны тактику активизации подпольных групп успешно использовали специалисты Абвера, фактически перехватив наработки ИККИ и успешно применив их против создателей.)
Военно-политическая и морально-психологическая обстановка изменилась не только в странах – сателлитах Германии, но и в западных областях СССР. Во многом необоснованные репрессии против крестьянства (раскулачивание и коллективизация), гонения на духовенство и интеллигенцию, политические репрессии 1934–1940 гг. подтолкнули значительную населения Западной Белоруссии, Западной Украины и Прибалтики к националистам и более того – к сотрудничеству с гитлеровцами. Жители указанных регионов не понимали (а многие не хотят признавать этого и сегодня), что вся их «свобода» закончится после капитуляции Советского Союза. На деле большинство коренного населения, по замыслам врага, подлежало уничтожению, меньшинство ждала участь рабов (впрочем, был еще вариант стать карателем). И только те, кого признавали фольксдойче – этническими немцами, – могли претендовать на лучшую участь.
5 июля 1941 года конспиративное существование Особой группы было легализовано приказом наркома внутренних дел СССР. Новый (старый) руководитель группы – майор государственной безопасности П.А. Судоплатов и его заместители Н.И. Эйтингон и Ш.О. Церетели продолжили работу в условиях жесточайшего лимита времени и кадров.
П.А. Судоплатов отмечал, что в деле подбора, изучения и проверки будущих партизанско-диверсионных кадров летом 1941 года ему активно помогали Н.Д. Мельников[285], В.А. Дроздов[286], А.Ф. Камаева-Филоненко[287] и А. Кочергина[288]. Здесь мы также видим негативные результаты «партийных войн». Все указанные лица, кроме Кочергиной, пришли в разведку в 1938–1941 гг. и – при всем уважении к ним! – не успели накопить личный опыт работы в разведывательно-диверсионных подразделениях.
В условиях жесточайшего дефицита кадров 7 июля 1941 года состоялись закрытые судебные заседания Военной коллегии Верховного Суда СССР над Я.И. и П.Н. Серебрянскими.
В протоколе судебного заседания по делу Я. И Серебрянского значится:
«Председательствующий объявляет судебное заседание открытым, а также о том, что подлежит рассмотрению дело по обвинению СЕРЕБРЯНСКОГО Якова Исааковича в преступлениях, предусмотренных ст. 58-Iа и 58-II УК РСФСР.
Удостоверившись в самоличности подсудимого, председательствующий спрашивает его, вручена ли ему копия обвинительного заключения. Подсудимый отвечает утвердительно.
Подсудимому разъяснены его права и объявлен состав суда. Ходатайств и отвода составу суда подсудимым не заявлено.
Председательствующий зачитывает резолютивную часть обвинительного заключения и спрашивает подсудимого, понятно ли предъявленное ему обвинение и признает ли он себя виновным.
Виновным себя не признал. На предварительном следствии признал себя виновным после того, как к нему были применены физические методы воздействия. Изобличают его ВОЛКОВ, СЫРКИН, АЛЕХИН, УСПЕНСКИЙ, БУЛАНОВ, ПЕРЕВОЗНИКОВ и др. В 1924 г. он действительно был в Палестине, но его никто для шпионской работы там не вербовал. О его политических настроениях можно судить по конкретной работе, которую, если бы следствие пожелало, могло бы проверить.
Судебное следствие по делу объявлено законченным.
В последнем слове подсудимый СЕРЕБРЯНСКИЙ заявил, что суду он доверяет и просит объективно разобраться в его деле.
Суд удалился на совещание.
По возвращении суда из совещательной комнаты председательствующий оглашает приговор и разъясняет осужденному о порядке подачи им ходатайства о помиловании.
Судебное заседание объявлено закрытым»[289].
283
Коминтерн и Вторая мировая война. [Документы]: в 2 ч. / Ч. II: после 22 июня 1941 г. – М., 1997. – С. 9.
284
Более подробно о резидентуре «Братушки», а также о боевой деятельности Особой группы и IV Управления НКВД – НКГБ см.: Линдер И.Б., Чуркин С.А., Абин Н.Н. Диверсанты: Легенда Лубянки – Павел Судоплатов. – М.: РИПОЛ классик, 2008; Они же: Диверсанты: Легенда Лубянки – Павел Судоплатов. 40-летию КУОС КГБ СССР посвящается.: 2-е изд. – М.: РИПОЛ классик, 2009.
285
Мельников Николай Дмитриевич (1905–1944). Комиссар госбезопасности (с 1943 г.). С 20 марта по 1 июня 1939 г. старший помощник начальника 3-го отделения 1-го отдела Главного управления погранвойск НКВД. С 1 июня по 14 декабря 1939 г. начальник 14-го отделения 5-го отдела ГУГБ. С 14 декабря 1939 г. по 27 февраля 1941 г. заместитель начальника 5-го отдела ГУГБ. С 27 февраля по 1 сентября 1941 г. начальник 2-го отдела I Управления НКГБ. С 3 октября 1941 г. по 16 января 1942 г. зам. начальника 2-го отдела НКВД СССР. С 18 января 1942 г. заместитель начальника IV Управления НКВД НКГБ, начальник 1-го отдела IV Управления. С 6 марта по 3 августа 1943 г. заместитель начальника II Управления НКВД СССР. С 3 августа 1943 г. по 7 апреля 1944 г. 1-й заместитель начальника Управления по делам военнопленных и интернированных НКВД. Покончил с собой.
286
Дроздов Виктор Александрович (1902–1966). Генерал-майор (с 1945 г.). В РККА с 1920 г. В 1921–1935 гг. в органах ВЧК – ОГПУ на Украине. В 1935–1940 гг. на службе в милиции на Украине и Сталинградской области. С апреля 1941 г. заместитель начальника Управления милиции Московской области. С августа 1941 г. помощник начальника Особой группы при НКВД. С октября 1941 г. помощник начальника 2-го отдела НКВД. С января 1942 г. начальник 2-го, затем 3-го отдела IV Управления НКВД. С апреля 1943 г. начальник Отдела по борьбе с бандитизмом (ОББ) НКВД. С сентября 1943 г. нарком внутренних дел Чечено-Ингушской АССР, с апреля 1944 г. начальник УНКВД по Грозненской области. С августа 1945 г. начальник отдела военнопленных Главного управления по делам военнопленных и интернированных (ГУПВИ) НКВД. С февраля 1946 г. начальник 1-го отдела II Управления ГУПВИ НКВД – МВД СССР С февраля 1947 г. начальник Управления «2-Н» (борьба с националистическим подпольем) и замминистра МГБ УССР. С января 1951 г. начальник Бюро № 2 МГБ СССР С 1952 г. начальник отдела II Главного управления МГБ СССР. В марте 1953 г. снят с работы и в сентябре 1953 г. уволен по состоянию здоровья.
287
Камаева-Филоненко Анна Федоровна (1918–1998). Подполковник. Жена разведчика Михаила Ивановича Филоненко. С 1938 г. сотрудник ИНО НКВД (комсомольский набор). Вела оперативные дела нелегалов в европейских государствах. В 1941–1945 гг. сотрудник Особой группы, 2-го отдела НКВД, IV Управления НКВД – НКГБ, находилась в партизанских отрядах. В 1944–1946 гг. участник подготовки операции по вооруженному освобождению Р. Меркадера. В 1946–1960 гг. вместе с мужем находилась на нелегальной работе в Китае, Аргентине, Бразилии, Колумбии, Парагвае, Уругвае, Чили, США и Португалии.
288
Кочергина Александра (?–?). Старший оперуполномоченный ИНО ОГПУ – НКВД. Оперативная «жена» Н.И. Эйтингона.
289
Из архива семьи Серебрянских. Ксерокопия.