Страница 63 из 109
В целях дезинформации вероятного противника и общественного мнения в Германии никаких постов в разведке Николаи не занимал. Однако тень «молчаливого полковника» незримо витала в коридорах Цоссена до конца Второй мировой войны.
Украинские националисты находились под плотной опекой Абвера. С 1923 по 1928 год Украинская военная организация в обмен на свои услуги получила от спецслужб Веймарской республики свыше двух миллионов марок, оружие и взрывчатку. Евгений Коновалец в одном из своих писем к митрополиту Андрею Шептицкому писал:
«Пусть сегодня мы пребываем на служении немецким деятелям. Но завтра будет надежда, что с их помощью и под их руководством мы обретем собственную государственность»[186].
В 1929 году Коновалец возглавил Организацию украинских националистов (ОУН).
Идеология оуновцев базировалась на учении об интегральном национализме Д. Донцова. В его брошюре, вышедшей в 1929 году, говорилось:
«Нужна кровь – будет море крови! Нужен террор – сделаем его жесточайшим! Необходимо будет отдать материальные блага – не оставим себе ничего. Не постесняемся убийств, грабежей и поджогов. В борьбе нет этики!.. Каждая дорога, что ведет к нашей наивысшей цели, несмотря на то что зовется она некоторыми геройством или подлостью, – это наша дорога»[187].
Как видите, в плане человеконенавистничества эта идеология ничем не уступала людоедской идеологии гитлеровского национал-социализма.
Оуновцы установили с германскими нацистами самые тесные контакты. При штаб-квартире Национал-социалистической рабочей партии Германии (НСДАП) было открыто представительство ОУН – УВО, которое возглавляли Н. Свиборский и Р. Ярый. Глава штурмовиков Эрнст Рем благосклонно отнесся к просьбе оуновских боевиков о помощи в военной подготовке и предоставил им возможность проходить обучение вместе с его штурмовиками.
После прихода к власти Гитлера в Германии наметились контакты специальных структур ОУН – УВО с СД (Sicherheitsdienst SS) и гестапо. Естественно, руководство немецких спецслужб планировало использовать украинских националистов исключительно в собственных интересах, в первую очередь в качестве разведчиков и боевиков на территории Польши, Чехословакии и СССР.
С 1933 года в ОУН–УВО действовали специальные курсы и школы подготовки боевиков к ведению тайной войны. Для руководства деятельностью националистов на территории Западной Украины был создан специальный орган ОУН – Краевая экзекутива (КЭ). Постепенно этот орган под руководством С.А. Бандеры стал фактически неподотчетным ОУН и превратился в самостоятельную организацию.
Оуновцы активно действовали не только против Польши, но и против Советского Союза (с польской и чехословацкой территории). Более того, они пытались проводить террористические акты против официальных советских представителей и на территории третьих стран.
Органы государственной безопасности СССР вели против оуновцев нелегкую и жестокую борьбу. Чекисты неоднократно пресекали террористические акты. Например, осенью 1933 года была сорвана попытка покушения оуновцев на наркома иностранных дел СССР М.М. Литвинова, которое должно было состояться во время его прибытия в США. Благодаря действиям нелегального резидента ИНО ОГПУ И.Н. Каминского и легального резидента ИНО в США Б.Ш. Эльмана преступный план был своевременно раскрыт. Переговоры Литвинова с президентом США Ф.Д. Рузвельтом прошли успешно, и 18 ноября 1933 года между СССР и США были установлены дипломатические отношения.
Однако действовать на опережение советской разведке удавалось не всегда. 21 октября 1933 года в консульстве СССР во Львове оуновский боевик Н. Лемек совершил террористический акт против сотрудника внешней разведки А. Майлова, работавшего в Польше под дипломатическим прикрытием. На одном из приемов террорист подошел к дипломату и в упор расстрелял его из пистолета.
После этого и ряда других случаев по распоряжению военно-политического руководства СССР (как тогда говорили – руководящей инстанции) в органах госбезопасности началась разработка активных мер по нейтрализации террористических акций украинских националистов. Именно в это время сотрудником Иностранного отдела ОГПУ становится П.А. Судоплатов, в будущем коллега, а затем и начальник Я.И. Серебрянского.
Еще одним важным неофициальным направлением работы Абвера было поддержание контактов с полувоенными организациями проимперской направленности. В составе Абвера было учреждено Розыскное бюро для сбора материалов о политических силах, оппозиционных руководству Веймарской республики (это касалось как коммунистов, так и национал-социалистов). Анализом информации о политической ситуации в стране занимались специальные люди. К работе по сбору информации привлекались наиболее надежные офицеры и солдаты из ветеранов Первой мировой войны.
После того как 30 января 1933 года президент Веймарской республики Пауль фон Гинденбург назначил Адольфа Гитлера рейхсканцлером[188], в Германии начался рост численности НСДАП, а также ее штурмовых (Sturmabteilung, SA) и охранных (Schutzstaffel, SS) отрядов. Несмотря на меньшую, чем у оппонентов, численность[189], боевые отряды нацистов были более агрессивны, идеологизированы, лучше организованы и вооружены наступательной тактикой. Сотрудники Абвера, нравилось им это или нет, были вынуждены перейти к более тесному сотрудничеству с правящей партией и вскоре стали работать под ее четким руководством, хотя до конца Второй мировой войны большинство абверовцев не состояли в НСДАП.
В 1933–1934 гг. в ряды штурмовиков вступили многие бывшие бойцы КПГ и СДПГ, что привело к созданию «красных» полков SA и появлению афоризма: «Штурмовики похожи на бифштексы – коричневые снаружи и красные внутри». Вероятно, одной из причин перехода на сторону национал-социалистов стало разочарование в деятельности коммунистических и социал-демократических лидеров. Сыграли свою роль и непрекращающиеся межличностные конфликты между руководителями левых партий. Причиной могло быть и то, что Гитлер назвал свою партию национал-социалистической, с учетом традиций социал-демократии в Европе (и Германии, в частности). Ориентируясь на слова «рабочая» и «социалистическая», многие сторонники КПГ и СДПГ предпочли национальный социализм интернациональному.
В начале 1930-х годов в вольном городе Данциг[190] состоялась секретная встреча президента данцигского сената Г. Раушнинга, начальника городской тайной полиции А. Ферстера и А. Гитлера. Последний, по воспоминаниям Раушнинга, заявил о будущей войне следующее:
«Нужен новый способ ее ведения… совершенно новый. Стратегия должна быть такой, чтобы она позволила победить врага его же собственными руками… А для этого нужны надежные люди, которые, не надевая военной формы, сумеют проникнуть всюду и в нужный момент забрать в свои руки все ключевые пункты во вражеских столицах, во всех органах, куда мы будем готовы вступить с оружием в руках. <… >
Когда я поведу войну… я сделаю так, что мои войска однажды появятся средь бела дня прямо на улицах Праги или Варшавы, Парижа или Лондона. На них будет чешская, польская, французская или английская форма. И никто их не остановит. Они войдут в здания генштаба, министерств, парламента. В течение немногих минут Франция ли, Польша ли, Австрия или Чехословакия окажутся лишенными своих руководителей. Все политические лидеры будут обезврежены. Смятение будет беспрецедентным. <… >
У меня найдутся такие люди, которые сформируют новые правительства, угодные мне. Мы сумеем заключить мир, даже не начав войны. <… > Невероятное всегда удается легче. Самое необычное оказывается самым надежным. Я знаю людей. Это просто смешно, когда думают, что не найдется добровольцев. У нас их будет достаточно – молчаливых, упорных, готовых на все. <…>
186
Цит. по: Чуев С. Украинский легион. – М., 2006. – С. 104.
187
Там же. – С. 107.
188
Мы не будем уделять внимание тому, почему и каким образом к власти в Германии пришли национал-социалисты. Эти события достаточно широко и разносторонне описаны во множестве научных, публицистических и художественных произведений.
189
К 1933 г. в рядах партийных подразделений находилось: у социал-демократов – 3,5 млн человек, у коммунистов – 3 млн человек, у монархистов – 3 млн человек, у национал-социалистов – 0,5 млн человек.
190
С января 1920 по сентябрь 1939 г. Данциг (ныне польский Гданьск) имел статус особой экономической зоны и совместно контролировался польскими и немецкими властями.