Афганский дневник

Письма из дома не получил. Странно. И газеты только за 3-е. А где остальная почта?

Два письма с описанием подготовки к Новому году (от 29 и 30.12). Ездили в Ленинград. В полку не дали новогодний паек, мелкая обида. Миша отжался 25 раз и получил «пятерку» по физо, чему очень рад (до этого переживал). Ш. Ахметов в Фергане, Люда завидует его супруге и даже возмущается, что та не собирается к нему ехать. Скоро приедет дед.

Под вечер из дальнего кишлака четыре РСа через нас с перелетом по аэродрому. Разрывы непонятно где.

Вечером в программе «Время» информация о встречах с президентом, премьером Пакистана и представителями альянса семи. (Миша Кожухов рассказал, что еще с лета есть указание исключить из репортажей слово «душман», писать: «непримиримая оппозиция».) Так и хочется сказать — лихорадочный поиск выхода из тупика. На вопрос корреспондента, будет ли Афганистан при любом правительстве дружественен СССР, Воронцов сказал, что оппозиция заявила: «Да». Ну, конечно, кто их еще кормить будет и хлебом, и машинами. Как только мы занозу вытащим, все другие постепенно забудут о нашей ране, а о занозе тем более. Конечно, умом понимаю, что лучше плохой мир, чем хорошая война на границе в подбрюшье Союза, но какой ценой? Мы вообще можем выглядеть бестолково. Зачем же тогда такие потери, жертвы, ордена? Еще одно подтверждение бессмысленности этой почти десятилетней войны. Но мы-то при чем здесь?

Вчера съездил в штаб 108-й дивизии на разведку. А штаба, собственно, нет, он в Джабаль-Уссарадже. Пустые замусоренные холодные комнаты модуля, пустой шкаф от знамени. На ЦБУ какой-то бестолковый старший лейтенант, который ничего не знает и отвечает только на телефонные звонки. Встретил командира медбата. Тот развернул операционную в фургоне прямо внутри ограды штаба. Я-то ехал с мыслью организовать взаимодействие, если трудно будет, а оказалось, что рассчитывать не на кого. У них в городке такие же смешные силы, как и у нас, а о танках, как у меня, они только могут мечтать. Еще раз убедился, что заставы с нашей стороны сняты, а все городки пусты. Вот так, стоим как оазис. В таких условиях тот арсенал, что я стащил из всех комнат после ухода наших, показался совсем не лишним. Хотя и надеюсь, что не пригодится, но лучше уповать на разум, чем на эмоции. А гранаты всегда можно выбросить.

Когда поехал в штаб, собрал в машину всех кукол, мишек, белочек, Карлсонов, что обнаружили, когда сжигали барахло из женского модуля. Думаю, раздам по пути детворе. Худо не будет, может, кто помянет потом добрым словом шурави. Но такого эффекта, который получился, я не ожидал. Столько сбежалось, что чуть машину не растерзали. Самую красивую куклу хотел вручить девчушке-замарашке, которая сидела на обочине, так у меня ее чуть из рук не вырвали. Кое-как ей отдал, но кукле ногу все же оторвали. Вот обидно, вот обезьянки.

Летчики тоже волнуются без прикрытия. Летают без желания. Им кто-то сказал, что для их прикрытия подойдет рота десантников. Обещали, задобрили, чтобы успокоить, чтобы отстали.

Мы должны уйти 26.01. Эскадрильи перелетают в Союз 24-26-го. Пехота снимает последние заставы и уходит 28-го. Почта работает до 23-го.

В ночь от наших пришла колонна, забрать продовольствие. Передали от них список. Видимо, обжились, если о комфорте заговорили. Просят телевизор, лампочки и лампы настольные, а также несколько дверей и рам. Им дали рядом с тоннелем старую казарму, где и расселился штаб.

Рассказали, что наших там несколько раз приводили в готовность, чтобы развязать войну. Дают команду быть в готовности бить артиллерией, потом дают отбой. Может, игра с целью попугать супостата? Если серьезно, то жутковато. Нам ко всем горным трудностям только «бородатых» с гранатометами и фугасами не хватало.

Который день солнечная морозная погода. Горы вокруг все в снегу. Издали смотрятся красиво. Летом в мареве жары не так бросаются в глаза.

В комнате с двумя обогревателями чувствую себя недурно. Надоело питаться консервами. Подумал: «А почему, собственно, не посещать столовую?» Просто старое мышление работает. Сегодня, наконец, нормально пообедал. Отлично. Долой сухой паек. Пытался раз сам сварить похлебку, но пока кипело, успел наесться кусками. Плюнул на это дело. На одного готовить не интересно. Да и долго, желудок сводит.

Без изменений. Утром Пальчиков повел пять машин с продовольствием. Вечером переговорил с В. Востротиным. Дошли нормально. Вопрос о ЗиЛе связистов, который стоит здесь: тащить или подрывать. Разобрать двигатель и два задних моста в НЗ (неприкосновенный запас), остальное в воздух.

Вечером звонок летчиков. Стоянку МиГов кто-то обстреливает с позиций нашей 1-й батареи. Бывших позиций. Наших там никого нет. Сказал, мол, бейте без опаски. Ну вот, теперь и оттуда стреляют «душки». И чего им не спится в тепле.

Вчера кубинцы отправили из Анголы первую группу интернационалистов на Родину в рамках соглашения с ЮАР.

В декабре вьетнамцы вывели четыре дивизии из Кампучии.

Каждый вечер сажусь, раскрываю тетрадь и выдумываю, что же записать. Скорее бы уйти на Саланг. Все веселее и ближе к дому.

Вчера под вечер заявился А. Греблюк, я искренне обрадовался. Поставил ему койку в свою комнату. В свою бывшую он зашел, посидел, поплакался в жилетку, мол, все родное. Ностальгия пробрала. Особенно после того, как увидел голые стены и ободранные шторы. С утра он как исчез с друзьями-истребителями, так до сих пор нет. Стал уже беспокоиться, позвонил летчикам, а он до сих пор там, красавец.

Когда утром проезжали через стоянку штурмовиков, остановились переброситься парой слов с их начальником ПО, который встречал приземлившееся звено. Первая новость: 7 января потеряли летчика. Уже пятый у них. И не сбит, а потерял сознание и — в землю. Ходят выше 7000, для их самолета это противопоказано. Кабина должна быть герметична и высотный костюм должен быть. Нет ни того, ни другого. При отказе кислородной системы достаточно двух глотков, чтобы отключиться.

Другая новость интересная. Их предупредили о бдительности, так как в Кабуле вроде зреет военный переворот. Халькисты хотят убрать Наджибуллу и заодно парчамистов. Вот политика, темный лес! Было время, когда Наджиб сам грозился уйти, а наши на него жали, чтобы остался. Теперь он как бельмо на глазу у всех. Оппозиция первым требованием ставит его уход. Тиран — плохо, такой мякиш, как Наджиб — тоже плохо. Людей губят властолюбие и заносчивость. Нго Дин Дьем конца 1980-х годов. Мавр сделал свое дело. Вчера в Кабул прилетел министр иностранных дел Э. Шеварднадзе, что-то будет.

Летчиков предупредили, что у Наджиба есть все-таки сторонники и как бы не было эксцессов со стрельбой.

Завтра уйдет колонна с боеприпасами и хлебзаводом на Саланг. Передали «зеленым» склад ГСМ.

20-го эскадрилья штурмовиков из Шинданда перелетает в Мазари-Шариф. 24-го уходят штурмовики отсюда в Союз, в Кокайды. 25-го улетают истребители и Су-17. В ночь на 26-е — вертолетчики. Последним трудно придется. Ночь да горы, а потолок-то маленький. Попотеют ребята, понервничают. А с утра 26-го уйдем и мы. Наша цель и была — прикрыть стоянку Су-25.

Два письма от сыновей. Одно из Пскова, другое из Куйбышева. И написаны в один день, 6-го. Ну, надо же, такое взаимодействие. Группа психологической поддержки! Все ждут папу. Старший готовится к сессии. Чтобы пораньше уехать в Псков, уже сдал математику (4) и физику (5). После 21-го поедет домой. Хозяин и помощник. Готовится набить рюкзак в Москве продовольствием для голодающего Поволжья, фу, черт, для скобарей. Вот дикость. Здесь миллиарды на ветер, там мясо по блату. И непонятно, чем то и другое кончится.