Страница 33 из 70
А нужда была действительно велика. Запасы иностранной валюты у Советов были совершенно недостаточны даже для самых важных учреждений страны. Зарубежные службы ОГПУ и советской военной разведки были в критическом финансовом положении в момент, когда им надлежало заботиться о своей экспансии. Поиски «валюты» — золота и других драгоценных металлов — стали первейшей задачей Советского правительства. В ОГПУ учредили специальный валютный отдел и применили все мыслимые и немыслимые методы — от обмана до террора, — чтобы выкачивать из населения ценности и иностранную валюту. Эта кампания достигла апогея в так называемой «долларовой парилке» — систематическом вымогательстве у советских граждан переводов и вспомоществований, поступавших от родственников в Америке. Многие жертвы этих операций держались в тюрьмах и подвергались пыткам до тех пор пока из-за границы не поступали суммы выкупа.
Все это стало достоянием довольно широкой гласности, но свой еще более коварный замысел присвоения чужих денег Сталин держал в строгом секрете. До настоящего времени источник упомянутых 100-долларовых фальшивых банкнот остается, по существу, тайной для американских и европейских спецслужб. Правда, подозрения существовали и даже высказывались на тот счет, что фальшивомонетчики действовали в Советской России. Но никто авторитетно не смог доказать, что преступные акции совершены Советским правительством.
Дело заключалось в том, что Сталин сам организовал сеть фабрикации долларов и сам руководил ею, что печатные устройства были упрятаны в глубочайших недрах ОГПУ, а распространителями фальшивок были специальные советские агенты.
Купюры печатались на специальной бумаге, привезенной из США, и были подделаны таким великолепным образом, что даже американские банковские эксперты принимали их за подлинные в течение многих лет после их первого заявления. Авторы подделки были настолько уверены в качестве своей работы, что предлагали в большом количестве купюры собственного изготовления при расчетах с ведущими финансовыми учреждениями Америки.
Сталинские агенты работали совместно с преступным подпольным миром, например, в Берлине — с шайкой американских рэкетиров, действовавших в Восточной Европе, в Чикаго — с известными там гангстерами. Это установлено бесспорно многими полицейскими расследованиями, что же касается самих агентов-распространителей, они действовали по чисто политическим мотивам, бескорыстно. Они хотели помочь Советскому Союзу.
В федеральной тюрьме в Льюисбурге, в Пенсильвании, содержится заключенный, отбывающий 15-летний приговор за обман чикагских банков на сумму 25 500 долларов путем всучения им фальшивых 100-долларовых банкнот. Заключенный — д-р Валентайн Грегори Бартен, нью-йоркский врач, разоблаченный как видный коммунист. Д-р Бартен принял свой приговор стоически, не сообщив ничего о начальниках в Москве, чьим верным орудием он был. Поэтому суд над ним в 1934 году, несмотря на самое тщательное следствие американской секретной службы, не привел к прояснению тайны фальшивых долларов.
В Берлине, за несколько лет до ареста д-ра Бартена, Советским правительством окольным путем была куплена частная банковская фирма «Сасс и Мартини», специально для операций обмена крупных партий фальшивых банкнот. Провал этого банка и бегство его учредителя обернулись международным скандалом, но полицейское расследование не смогло пойти дальше доказательства связей с преступным подпольем. Замешанный в этом деле наш агент, человек хорошо мне известный, осуществлял свое опасное предприятие исключительно в духе бескорыстного, беззаветного служения интересам Советского Союза. Хотя он и не был пойман полицией, вся его жизнь была этим делом окончательно погублена. Первую информацию о сталинской операции с подделкой денег я получил 23 января 1930 года, по пути из Вены в Рим. Выйдя на промежуточной станции купить газеты, я увидел сенсационный заголовок через всю полосу «Берлинер тагеблатт»: «Кто подделывает доллары?»
Газетная статья начиналась следующими словами: «Сообщение о распространении фальшивых банкнот составляло сегодня предмет толков в банкирских кругах и на фондовой бирже. Пока ни фальшивомонетчики, ни их оборудование не обнаружены. Но следствием установлено, что некто Франц Фишер, проживающий по адресу Нойе Винтерфельдштрассе, 3, пытался сбыть поддельные банкноты в Берлине. Он вернулся из России в марте 1929 года».
Имя Франца Фишера остановило мое внимание. «Черт возьми, — сказал я себе, — это должно быть наше дело». Продолжение газетных отчетов подтвердило мои худшие догадки. Сообщалось, что группа американских учредителей, специализирующаяся на канадских горнопромышленных акциях, приобрела осенью 1929 года в Берлине частную банковскую фирму «Сасс и Мартини», основанную в 1846 году. Учредители скоро вышли из дела и уступили его некоему Зиммонсу, а он, в свою очередь, продал его Паулю Роту, в прошлом коммунистическому члену муниципального совета Берлина. Рот был известен мне как негласный сотрудник советского посольства в Германии.
Франца Фишера газеты называли «крупным» вкладчиком этого банка. Фишера я знал с 1920 года, работал вместе с ним в 1923 году, помогая ему в организации военного отдела Германской компартии. Я знал, что он в течение многих лет состоял в советской военной разведке и подчинялся в работе Альфреду — одному из наших
ведущих представителей за границей. Я знал также, что Альфред с 1927 года находился большую часть времени в Соединенных Штатах.
Был я вдобавок связан с Фишером лично, хорошо знал его мать и глубоко уважал ее как ветерана революции и видную деятельницу коммунистического движения в Германии (примеч. — не путать с Рут Фишер. Авт.). Именно в ее доме в дни мировой войны родился «Союз Спартака» во главе с Карлом Либкнехтом. Франц вырос в социальной атмосфере революционного воодушевления. Хотя я позднее и потерял с ним прямой контакт, я был уверен, что он оставался непреклонным идеалистом. Подделка денег из корыстных соображений была для него немыслима. Участие в авантюре банка «Сасс и Мартини» он был способен принять лишь по политическому приказу свыше. Короче говоря, я не сомневался, что, если замешан Фишер, значит, замешана Москва.
Более того, я узнал по газетным сообщениям характерный советский способ действий. Приобретение старой банковской фирмы некоей сомнительной «канадско-американской» группой, которая затем тут же уступает кому-то, кто, оказывается, действует в интересах Пауля Рута, — все это служило своего рода прикрытием действий наших секретных служб. Старый берлинский банк был куплен с очевидной целью внушить доверие к партиям фальшивых денег, которые предполагалось сплавить.
В «Тагеблатт» сообщалось, что 10 декабря 1929 года Франц Фишер обменял в банке «Сасс и Мартини» 100-долларовые купюры на сумму 19 000, которая тут же была депонирована в «Дойче банк», а этот последний отправил часть ее в Нью-Йорк, в «Нэшнл Сити банк». Поскольку все банкноты были старого образца и большеформатного типа, более не выпускаемого в Америке, они привлекли к себе внимание, как только оказались в распоряжении нью-йоркского Федерального резервного банка. С помощью микроскопического исследования группе экспертов удалось установить, что вся партия банкнот была поддельной. 23 декабря Нью-Йорк известил об этом Берлин. При этом германские банки и власти были уведомлены о том, что подделка была наилучшего качества среди когда-либо обнаруженных.
Берлинская полиция под руководством комиссара фон Либерманна немедленно накрыла банк «Сасс и Мартини» и легко обнаружила его подставной характер, Все его операции с фальшивыми банкнотами вели к Францу Фишеру, но сам Фишер исчез.
О связях Фишера с Москвой было известно. Не составляло тайны от властей, что в 1925–1927 годах он служил в автомобильной секции советской торговой миссии в Берлине и некогда слыл любителем автогоночного спорта. Полиция пришла к выводу, что он играл в этой афере роль «укрывателя краденого». Ответственный германский чиновник заявлял: