Страница 80 из 236
Однажды мне пришлось находиться в дозоре более трех часов, на час больше обычного. Когда вернулся, то узнал, что в батальоне был сформирован отряд из лучших лыжников для отправки в глубокий рейд по тылам противника. Вместе с отрядом ушел и мой друг по институту Леша Баканов, начинающий поэт. Через несколько часов возвратился наш институтский товарищ Иван Крылов. У него сломалась лыжа, он попал под подозрение, и два дня командование выясняло причину его возвращения, все обошлось, и мы взяли его в свой взвод.
А отряд в 100 человек ушел и пропал без вести. До конца войны и после мы не узнали о нем абсолютно ничего. Так и пропал отряд и мой лучший товарищ Леша Баканов. Вполне возможно, отряд попал в плен, а судьба пленных складывалась трагически. Финны обменивали наших пленных на своих, и, когда наши прибывали на родину, их судил трибунал, вынося один приговор – расстрел. Сдержал, видимо, свое слово тогдашний начальник Главпура Мехлис, он был у нас, выступал перед бойцами на митинге, вдохновлял на подвиг словами: «Нам известно, что в частях много паникеров, членовредителей, трусов, убегающих с поля боя. Знайте, таких будем судить трибуналом и расстреливать. А тех, кто сдается в плен, наказывать, судить мы не сможем. Так знайте, что будем расстреливать их родственников!» Не знаю, репрессировал ли кого-либо из семей наших пленных, но то, что «заветы» Мехлиса выполнялись строго, это точно. У нас расстреляли одного бойца (не добровольца, а из пополнения). Он, видя, как убивают других, струсил и решил проткнуть себе ладонь штыком. Врачи быстро определили членовредительство, тут же трибунал и расстрел. А ведь трус был молоденький красноармеец, могли бы его наказать и помягче, а можно было бы и совсем не наказывать, ограничившись комиссарским внушением.
Ближе к концу войны наше настроение пришло, можно сказать, в полный упадок. Вместе со мной в батальоне и минометном отделении служил Николай Большаков. Так вот, при встрече он вместо приветствия всякий раз задавал вопрос: «Ты жив?!» Вроде бы мелочь, а как отрицательно сказывалось на психике. Этими словами он как бы усиливал нашу уверенность в том, что не сегодня завтра мы будем убиты»[232].
Куда исчезла сводная бригада
Пропавший без вести отряд численностью в сто человек – это не фантазия ветерана, а реальная история. Во время советско-финской войны с боевого задания из тыла противника иногда не возвращались целые батальоны, а стрелковые дивизии, попав в окружение, могли потерять до 70% личного состава. О причинах гибели 44-й дивизии мы подробно рассказали выше, указав, что одной из причин была неготовность личного состава действовать в сложных условиях, а также длительное нахождение в окружении (невозможность обеспечить доставку продовольствия, боеприпасов и горючего).
Хотя гибли в окружении и более боеспособные части. Так, в начале 1940 года почти полностью была уничтожена сводная лыжная бригада, которой командовал полковник Долин.
Сначала процитируем запись из журнала боевых действий штаба 9-й армии, а потом прокомментируем ее:
«С 29.01 по 13.03.40 54 сд (стрелковая дивизия. – Прим. авт.) ведет бои в окружении разъединенными отдельными гарнизонами…
На основании приказа Военного Совета 9 Армии на 11.12.40 организуется новое наступление силами сводной лыжной бригады полковника ДОЛИНА в составе 9, 13 и 34 олб (отдельный лыжный батальон. – Прим. авт.) (последний пополнен за счет маршевого батальона), 529 стрелковым полком (без 3 батальона) и лыжной группы ЧЕРНИЕВСКОГО (см. приказ № 26 опергруппы от 09.02.40).
Необходимо отметить слабую подготовку бригады ДОЛИНА. 9 и 13 олб прошли по бездорожью около 160 км, оставили в начальном пункте теплые вещи, шинели и др. Самолетами вынуждены были доставить продовольствие в район погранзнака № 666. Бригада ДОЛИНА вынуждена была без отдыха после трудного и длительного марша перейти в наступление.
Наступление, начатое 11.12.40, уже 14.02.40 г. 529 сп (стрелковый полк. – Прим. авт.) и группой ЧЕРНИЕВСКОГО было прекращено вследствие отсутствия воздействия на противника со стороны бригады ДОЛИНА.
Бригада ДОЛИНА в результате боя с противником в районе КОСКИ вначале имела успех, но связь с опергруппой прервалась, и, как оказалось впоследствии, бригада, предоставленная самой себе, уничтожалась по частям.
В самом начале боя был убит командир бригады полковник ДОЛИН, ранены комиссар и начальник штаба. Бригада была обезглавлена. Неизвестно кем руководимая бригада продолжала наступление. Все мероприятия оперативной группы восстановить связь с бригадой ДОЛИНА потерпели неудачу. Ни самолеты связи, ни боевая авиация, ни разведотряды, высылаемые штабом опергруппы, бригаду ДОЛИНА не нашли. Авиацией были обнаружены отдельные группы, по предположению летчиков, из бригады ДОЛИНА, которые вели бой в районе северного берега оз. КЯЛЬКЯ-ЯРВИ. Но точно различить, какие подразделения наши и какие противника, не могли, хотя летали по несколько раз (противник, не желая себя выдавать, не вел огня по самолетам). Высылаемые отряды, видимо, теряли ориентировку и не находили части бригады ДОЛИНА.
По рассказам возвратившихся бойцов и командиров (вывезенных самолетами 50 человек), противник применял методы широкой провокации: отдельные его шюцкористы, владеющие русским языком, вклинивались в колонну и выбивали начсостав на выбор. Были случаи, когда отдельные лица противника в виде командиров РККА заводили блуждающие подразделения, куда им хотелось, и уничтожали.
Бригада ДОЛИНА бесславно погибла, отдельные командиры и бойцы прорвались на КП 54 сд или возвратились из района КОСКИ».
Добавим, что к 21 февраля 1940 года в советский тыл сумели вернуться 240 военнослужащих бригады. 66 человек попали в плен. Без вести пропавшими, только по 9-му батальону, числятся 615 человек. По остальным подразделениям данные неизвестны. На территории Финляндии в местах, где воевала сводная лыжная бригада, сохранилось несколько братских могил советских воинов. Сколько человек в них захоронено и кто именно – до сих пор неизвестно.
Историкам удалось восстановить только картину гибели 9-го отдельного лыжного батальона. Он был сформирован в январе 1940 года в Архангельске, откуда и отбыл на фронт. Поэтому большинство его бойцов были психофизиологически готовы к активной деятельности в условиях Заполярья. Другое дело, что у них не было необходимого боевого опыта.
Батальон попал в окружение в районе одной из сопок в окрестностях нынешнего финского городка Кухмо. Сначала бойцы упорно обороняли сопку, поднимаясь все выше и выше вверх, а потом попытались прорваться через перешеек между двумя озерами. А там их ждала засада. Спустя много лет один из финских ветеранов (в феврале 1940 года он служил пулеметчиком) вспоминал, как русские в белых маскхалатах, невзирая на огромные потери, сумели прорваться через финские позиции. Дальнейшая судьба советских солдат ему неизвестна[233].
Справедливости ради отметим, что в истории советско-финской войны сохранились и другие примеры. Так, в марте 1940 года в боях за остров Туппурансари (ныне Вихревой) командир 60-го лыжного батальона капитан А.А. Дьяконов с группой бойцов совершил 25-километровый марш и, выйдя в тыл противнику, захватил его позиции и удерживал их до подхода основных сил. 21 марта 1940 года за этот подвиг ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
Особый лыжный отряд 9-й армии
Однако были и отрадные исключения. Так, знаменитый разведчик, ветеран испанской войны Хаджи Мамсуров, который после возвращения из Испании занял должность начальника отделения «А» Разведывательного управления, а в 1939 году стал начальником оперативной группы Генштаба РККА, во время финской войны командовал Особым лыжным отрядом 9-й армии. Личный состав этого подразделения был набран из ленинградцев – добровольцев и студентов Института физкультуры им. П.Ф. Лесгафта.
232
Цит. по: Степаков В. Спецназ России. – СПб., М., 2003. С. 78–95.
233
Иванов А. Невернувшийся батальон. // Волна. 2007 год. 23 октября. № 82.