Страница 134 из 236
А вот в Болгарии события развивались совершенно по другому сценарию.
«Подводники» и «парашютисты» в Болгарии
Во время Великой Отечественной войны подводные лодки типа «Щ», которых моряки называли «щуками», были незаменимы для скрытной высадки десантных групп. Выше мы уже рассказали об использовании субмарин для заброски разведывательно-диверсионных групп на территорию Норвегии, теперь о том, что произошло осенью 1941 года в Болгарии.
Один из таких отрядов августовской ночью 1941 года приняла на борт субмарина «Щ-211». Их было 14 человек: 13 болгар – командир группы – Цвятко Колев Радойнов; врач – Иван Маринов Иванов; разведчики – Димитр Илиев Димитров, Иван Петров Изатовски, Трифон Тодоров Георгиев, Васил Цаков Йотов, Кирилл Рангелов Видински, Сыби Димитров Денев, Ангел Георгиев Ников, Антон Петков Бекяров, Коста Лагодинов, Тодор Димов Гырланов, Симеон Филипов Славов и радист-шифровальщик – чех Иосиф Бейдо-Байер.
…Катер с провожавшим группу заместителем начальника разведотдела штаба Черноморского флота полковником Семеном Львовичем Ермашом отвалил от корпуса субмарины и понесся к берегу. Командир капитан-лейтенант Александр Девятко стал размещать гостей. Для небольшой подводной лодки с экипажем в 40 человек 14 десантников были чувствительной добавкой. К мысу Эмине лодка подошла 7 августа, однако шторм помешал десантированию группы[388].
Хотя не только шторм помешал оперативной высадке группы на побережье. Ведь каждый час нахождения подводной лодки в прибрежных водах увеличивал шансы ее обнаружения противником. Много лет спустя один из членов экипажа субмарины вспоминал:
«Наступил самый ответственный момент; подлодка должна была форсировать на глубине минное поле. Быстро определили местонахождение лодки, скорость и направление морского течения, погрузились. И с величайшей предосторожностью начали продвигаться к берегу. За корпусом – мины. Малейшая неточность в расчетах, ошибка – и все может окончиться катастрофой. Вдруг Девятко замер и до боли сжал кулаки: кто-то обронил ключ, а ему показалось, будто взорвалась мина. Ведь он строго-настрого приказал не дотрагиваться до металлических предметов, противник может засечь подлодку по звукам.
Были приняты меры предосторожности: по железному настилу разбросали фуфайки, полотенца, переобулись в тапочки, боялись даже дышать на полную грудь. Время тянулось медленно, моряки держались на последнем пределе, сказывались усталость и напряжение.
Наконец вышли на предполагаемый фарватер, подняли перископ. Шторм до восьми баллов, гигантские темные валы катились, высвечивая белыми гребнями. Рыбацкое суденышко, стоявшее невдалеке, срывало с якоря, бросало, как щепку. За крутыми волнами ничего не видно. На небе ни облачка. Чистое, ясное, усеянное крупными звездами…»[389]
Ждали четыре дня. Только ночью 11-го ветер стих, и тяжелые тучи заволокли небо. В полумиле от берега «Щ-211» всплыла в позиционное положение. Накачали резиновые лодки, и диверсанты покинули моряков. Сначала три, а через некоторое время еще две лодки отчалили в темноту. Все, кто был на мостике двести одиннадцатой, напряженно прислушивались. Было тихо, и, выждав положенное время, «щука» скрылась в глубинах. Мастера подрывной работы высадились на лесистом берегу, южнее устья реки Камчии, и спрятали лодки в глубоком овраге. В группе боевой опыт был у восьмерых. Полковник Цвятко Радойнов был опытным бойцом.
23 июня 1941 года полковники Красной Армии Иван Винаров, Цвятко Радойнов и Христо Боев были вызваны к руководителю Коминтерна Георгию Димитрову. Перед ними поставили задачу – сформировать разведывательно-диверсионные группы из политэмигрантов для работы в Болгарии. В первую группу, как мы уже знаем, вошло 14 человек. Вторая группа, во главе с Мирко Станковым, насчитывала 9 человек. В задачи группы входили антифашистская агитация, вовлечение патриотов в партизанские отряды, крупные саботажные акции, нападения на вражеские коммуникации, дезорганизация тыла и уничтожение живой силы противника.
Отряд будущего руководителя военной комиссии ЦК БКП Цвятко Радойнова должен был стать руководящей структурой для других групп, которые намечалось забросить в Болгарию морем или по воздуху. Планировалось, что вместе эти группы образуют костяк партизанского движения, куда примкнут добровольцы, поэтому первыми отрядили лучших, героев испанской войны: Димитра Димитрова – командира артиллерийского дивизиона, Сыби Денева – комиссара бригады, Симеона Славова (знаменитый «капитан Рак»), да и другие агенты превосходно зарекомендовали себя не только на боевой, но и на нелегальной работе. Курировал группу заместитель начальника разведывательного отдела штаба Черноморского флота полковник Семен Львович Ермаш[390].
Вечером 6 августа 1941 года с разведчиками было проведено тренировочное занятие, на котором отрабатывались посадка в шлюпки и гребля в указанном направлении[391]. Тренировка проходила при относительно спокойном море. Тогда еще никто не знал, что высаживаться придется в тяжелых условиях. Достаточно сказать, что при посадке в лодку один из членов разведгруппы выронил весло. Командир отделения рулевых Алексей Шапоренко с размаху бросился в воду, чтобы вернуть весло[392].
Вторую разведгруппу в количестве 9 человек, которую возглавлял Мирко Станко Петров, высаживала 28 августа 1941 года подводная лодка «С-32» (командир – капитан 3 ранга С.К. Павленко). Погода была благоприятная: ветер до 3 баллов, море 1–2 балла. Расстояние до берега – примерно 350 м. На подготовку шлюпок и высадку десантной группы ушло не более четверти часа. Ничего подозрительного на берегу обнаружено не было, высадка прошла успешно[393].
А группу Радойнова продолжали преследовать неудачи. Согласно плану после высадки на болгарском берегу десантники разделились. Шесть человек во главе с Сыби Димитровым двинулись по направлению к Сливену, двое пошли в Шумен, один – в Бургас.
Цвятко Радойнов с четырьмя бойцами остался ждать группу Мирко Станкова, которая должна была прибыть в конце августа. Но встретиться им не удалось. Из-за шторма вторая группа сразу же ушла с побережья в лес. Прождав двое суток на побережье, вечером 1 сентября 1941 года Цвятко Радойнов и Изатовский вернулись в лагерь, где их должны были ждать трое их товарищей. На стоянке никого не было! Позднее выяснилось, что бойцы ушли в неизвестном направлении и были схвачены полицией. Утром 2 сентября 1941 года лагерь окружила полиция. В ходе боя Изатовский был тяжело ранен, а Радойнов сумел вырваться из окружения. Несколько дней он добирался до родного села Крын, где укрылся у своей племянницы Пенки. Ему удалось связаться со Сливеном. 15 сентября 1941 года он встретился с прибывшим на второй подводной лодке Авраамом Стояновым. Около месяца они нелегально жили в Сливене – искали связь с ЦК Компартии, пытались узнать о судьбе товарищей, искали в горах радиопередатчик, оставленный там второй группой «подводников». Наконец Цвятко Радойнов связался с ЦК и в начале ноября 1941 года отправился в Софию.
В целом десантников ждала печальная судьба. Их снаряжение было тяжелым и громоздким, продуктов мало. Подготовлены бойцы тоже были не лучшим образом – на них была необычная одежда, иной раз они говорили по-русски. Несколько человек были арестованы, когда пытались достать продовольствие в деревнях. Полиция узнала о высадке «подводников» от предателя в бургасской партийной организации. К лету 1942 года из 56 высадившихся бойцов в живых и на свободе осталось лишь семеро, 18 человек погибли в схватках с полицией, трое покончили жизнь самоубийством, 28 были арестованы.
388
Энциклопедия военной разведки России. – М., 2004. С. 161–162.
389
Маркелов А.Г. Торпедный веер. – Одесса, 1976. С. 9–10.
390
Энциклопедия военной разведки России. – М., 2004. С. 161–162.
391
Емельянов Л.А. Советские подводные лодки в Великой Отечественной войне. Разведка. // http://www.blokada.otrok.ru/blokada.otrok.ru/library/emel/23.htm.
392
Маркелов А.Г. Указ. соч. С. 9–10.
393
Емельянов Л.А. Указ. мат.