Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 83 из 87



Прилагается доклад штаба Дальневосточного командования „Шпион ская организация Зорге” — очерк по вопросу международного шпионажа на Дальнем Востоке». В целях сохранения государственной тайны из пер воначального доклада изъяты некоторые небольшие разделы), говорится: «После ареста Зорге гестапо разыскало совершенно отрицательное досье на него, начиная с его первых дней в Германии, с указанием связей с Совет ским Союзом» «…». Но в то время, летом 1933 года, это досье спокойно пребывало в пыли и мраке архивных подвалов. Его оттуда извлекли бы, ес ли б возникли подозрения против Рамзая, но он своим умелым поведением и своими «идеологически выдержанными» высказываниями сумел укрепить доверие к себе со стороны нацистов как к человеку, политически вполне благонадежному. Учитывая обстановку, Рамзай вел себя в Германии весьма осмотри тельно. Это, в частности, видно по тому, как он осуществил рекоменда цию Центра о вступлении в нацистскую партию. Вопреки тому, что пи шется в заграничных изданиях, Рамзай не сделал этого в Германии. Было, конечно, заманчивым прибыть в Токио с нацистским партийным билетом в кармане. Но он рассудил, что такой шаг был бы чересчур рискованным. В случае вступления в нацистскую партию в Германии могли начать ко паться в его прошлом. Зорге правильно рассчитал, что это будет легче и вернее сделать в Токио. В самом деле, он туда прибудет, облеченный оп ределенным политическим доверием: сам по себе факт направления его корреспондентом видных нацистских газет служил в известной степени политической рекомендацией для приема его в нацистскую партию. Так оно и произошло: в Токио его вступление в партию прошло просто и без болезненно.

Стоит процитировать, как в последнем письме из Берлина Рамзай сам оценивает результаты своих усилий в Германии. Здесь сказываются его не укротимое стремление к действию и присущая ему скромность. «К сожалению, я не могу утверждать, что поставленная мною цель дос тигнута на все 100 %. Но большего просто невозможно было сделать, а ос таваться здесь дольше для того, чтобы добиться еще других газетных пред ставительств, было бы бессмысленным… Так или иначе — надо попробо вать, надо взяться за дело. Мне опротивело пребывать в роли праздноша тающегося… Многое зависит от везения, от благоприятных обстоятельств. Пока что могу лишь сказать, что предпосылки для будущей работы более или менее созданы».3. отдельные моменты разведывательной работыР. зорге В ЯПОНИИВ американском «Меморандуме» говорится: «Начав с ничего в стране, в которой Зорге до этого никогда не был, он сумел развернуть самую все объемлющую и успешную шпионскую деятельность в истории Японии… Вероятно никогда в истории не существовало столь смелой и успешной шпионской организации». Для полной, объективной оценки того, что Рамзаем было сделано для советской разведки, надо учесть особенности обстановки в Японии.«…» Ко всем без исключения иностранцам применялась ничем не стесняе мая, можно сказать, нахальная открытая слежка, которая проводилась через «прикрепленных» к данному человеку шпиков. В то же время осуществля лась и тайная слежка. Все японцы, обслуживающие иностранцев, привлекались к внутренне му осведомлению: они обязаны были постоянно и внимательно заглядывать во все уголки занимаемого иностранцем жилья, рыться в его вещах, при сматриваться к тому, кто приходит к нему в гости. Хотя Германия была то гда в весьма дружественных отношениях с Японией, наблюдение велось и за немцами, и за немецким посольством в Токио. Рамзай, конечно, испытал на себе все прелести такого пристального внимания контрразведки к иностранцам, но при его опыте и уме он сумел хорошо приспособиться к обстановке.«…» В таких-то условиях Рамзай с чрезвычайным успехом проработал пол ных восемь лет. То исключительное положение, которое он сумел себе соз дать в немецкой колонии и в немецком посольстве в Токио, конечно, укре пляло его позиции у японских властей.

Для контррразведки он становился «старожилом», влиятельным и убежденным нацистом, немаловажным представителем фашистской Германии, союзницы Японии по агрессивным планам. С весны 1939 года Рамзай становится официальным работником (пресс-атташе) немецкого посольства. На машине Рамзая теперь был по сольский вымпел, означавший, что полицейские не имели права ее останав ливать. И все же, несмотря на все это, надо было всегда и неизменно быть сугубо настороженным, чтобы не споткнуться, не оступиться. С 6 сентября 1933 года по 13 октября 1941 года работа Рамзая оставалась все такой же напряженной и изнурительной. Свою маскировку под убежденного нациста Зорге осуществлял с пора зительной целеустременностью, очень продуманно, не переигрывая. Он со временем становится ведущим «идеологическим работником» нацистской организации в Токио — это было основное направление его маскировки. Он был «шулунгслейтер», т. е. руководил «политическим просвещени ем» членов нацистской организации, агитацией и пропагандой, «дружил» с корреспондентом центрального органа нацистской партии «Фельхишер Беобахтер», а также с заведующим токийским отделением официального германского телеграфного агентства «Дейчес Нахрихтен Бирс» Вейссем. Когда Вейсс уезжал в отпуск или в командировку, то Зорге его замещал. Зорге издавал также в посольстве газету немецкой колонии. Тот факт, что он себя «зарекомендовал» подобной идеологической активностью, явился одной из главных предпосылок его последующего назначения на должность пресс-атташе посольства. Один советский товарищ, который наблюдал Рамзая на разных дипло матических приемах, рассказывает, что он внешне выступал «как самый выдержанный пруссак-нацист». К дипломатам и гражданам других стран Зорге относился в полном соответствии с политикой «своего» германского правительства: проявлял дружественное отношение к союзникам — италь янцам, прохладно относился к французам или англичанам, избегал контак тов с советскими людьми. Наш товарищ, присутствовавший на встрече германского посла Отта после его возвращения из отпуска, рассказывает: «Зорге, выделявшийся са моуверенной осанкой, стоял в первом ряду представителей немецкой ко лонии. Он первым поднял руку в фашистском салюте и рявкнул: „Хейл Гитлер”». В американском «Меморандуме» говорится: «Многие его японские коллеги по печати видели в Зорге типичного высокомерного нациста и из бегали его».

Если идеологическое направление было главным в маскировке Рам зая, то побочную подкрепляющую роль играла бытовая маскировка. Он был «компанейским» человеком, не пропускал балов и банкетов, был «другом дома» влиятельных членов немецкой колонии. Он старался пока зать себя во всех отношениях «хорошим немцем», активно участвовал во всяких мероприятиях, которые устраивались его земляками. Радист Клаузен рассказывает, как он впервые увидел Зорге в немецком клубе в Токио, где был организован «вечер берлинцев»: в центре внимания присутствующих, вызывая их веселые выкрики, был Зорге, который в цилиндре и фраке про давал сосиски (это было организовано с благотворительной целью). Вы держанный нацист, яркий журналист, умный, веселый и интересный собе седник, Зорге был «в большом спросе» в немецкой колонии в Токио. Помогали этой бытовой маскировке и весьма распространенные слухи об успехах Рамзая у женщин. Кое-что в этом отношении действительно было, но слухи были крайне преувеличенными. Но Рамзая они вполне устраивали: они также отвлекали от всяких подозрений, являясь в какой-то мере эле ментом маскировки. Пожалуй, самым ярким подтверждением прочности этой маскировки являлись «дружеские отношения» между Зорге и представителем гестапо в посольстве полковником Мейзингером. Этот Мейзингер настолько «отличился» своими неслыханные зверства ми, грабежом и разбоем в Варшаве, что даже среди гестаповцев считали, что он хватил через край. Если верить известному гестаповцу Шелленбергу, одно время предполагалось даже предать Мейзингера суду.

Но его друзья добились отмены этого решения и направления Мейзингера в Токио. И вот даже этого зверя среди зверей Зорге сумел водить за нос и доставать от не го информацию для советской разведки. В заграничной литературе о Зорге попадаются утверждения, что Мей зингер, якобы, подозревал Рамзая, следил за ним. Это совершенно неверно. Эти «сведения» инспирированы гестаповскими кругами. В фильме «Кто Вы, доктор Зорге?» этот вопрос также показан неправильно. В самом же деле питал к Рамзаю полное доверие. Как указывается в американском «Меморандуме», Мейзингер «смотрел на Зорге как на своего друга и сообщал ему очень много ценных сведений». Мейзингер считал, что Зорге — человек, на которого «можно до конца положиться». Когда он услышал об аресте Зорге, «он отказался поверить, что тот — советский раз ведчик, и считал, что японская полиция допустила грубую ошибку». Кто бы мог подумать, наблюдая со стороны Рихарда Зорге, этого «над менного нациста», что это — революционер, коммунист, который «очень болезненно переживает отрыв от корпорантской (партийной. — Я. Б.) жизни и необходимость играть роль, которая ему выпала на долю»!в) Как Зорге сумел «приручить» крупного немецкого разведчикагенерала Отта Зорге сумел установить «дружеские отношения» с широким кругом лиц, представляющих интерес с точки зрения разведывательной информа ции: с работниками германского посольства, с токийскими представителя ми крупнейших немецких военных концернов. В беседах с Зорге они были довольно откровенны и становились источниками информации для совет ской разведки.