Страница 85 из 110
Как только его тыл был прикрыт небольшим Горячеводским редутом, который находился при Старом-Юрте, обеспечившем ему безопасность сообщения с Тереком, описывает далее В. А. Потто, он не замедлил перенести военные действия на ту сторону Сунжи. Первые удары русской силы планировалось направить на знаменитое Ханкальское ущелье — ворота в Чечню. Оно тем и было сильно, что, представляя удобный путь из Чечни, делало, напротив, путь в Чечню чрезвычайно трудным для ее врагов. Весь лес, который покрывал ущелье, оживал тогда, и, казалось, каждое дерево сыпало смертоносными пулями на дерзкого пришельца. Вырубить этот лес — значило сделать путь в Чечню открытым.
Однако овладеть Ханкальским ущельем было невероятно трудным делом. Тут требовалась хитрость, и Греков нашел ее. Ничего не предпринимая в течение первых месяцев после занятия Грозного, он исподволь приучал чеченцев к беспечности и к мысли, что слабый гарнизон не может угрожать им серьезными осложнениями. И вот, когда в аулах все успокоилось, когда суровые зимние холода разогнали чеченские караулы к очагам их саклей, Греков скрытно подтянул войска, стоявшие за Тереком, и темной ночью на 29 января 1819 года внезапным маневром разом захватил в свои руки Ханкальское ущелье.
Еще заря не успела заняться на южном ночном небе, как шестьсот топоров дружно застучали по корням деревьев, и с громом и треском стали валиться лесные исполины. В два дня прорубили широкую просеку, и вековой неприступный оплот грозной Чечни, стоившей стольких жертв и крови, пал под топорами русских солдат без единого ружейного выстрела. Ворота в Чечню теперь были отворены настежь...
Конечно же, в ходе антитеррористической операции в Чечне наши солдаты не прорубали топорами просеки в лесах — это делали за них артиллерийские снаряды и авиационные бомбы, которые обрушивались на опорные пункты противника, круша все вокруг. К примеру, в районе Дуба-Юрта, если смотреть со стороны Новых Атагов, можно увидеть в лесах, покрывающих горы, огромные «плешины» от снарядов реактивных установок «Ураган», сделанных еще в первую чеченскую кампанию — там до сих пор не растут деревья.
...Вертолет доставил нас на северную окраину селения Энгель-Юрт Гудермесского района. Личный состав парашютно-десантного полка готовился к дальнейшему наступлению. Моложавый комбат доложил Трошеву, где он планирует расположить свои подразделения, когда десантники освободят находящиеся перед ними села. Крупномасштабная карта прекрасно показывала сложившуюся обстановку.
— Вот эти две роты, — посоветовал Трошев, — я бы разместил иначе: одну у моста, вторую у молочной фермы. Почему? Наверняка именно по этим направлениям пойдут боевики в случае прорыва. И зайдут тебе в тыл.
Комбат с восхищением посмотрел на командующего.
Короткое совещание на «передке», и снова в путь. На перекрестке проселочных дорог нас ожидали старейшины сразу из трех сел — Энгель-Юрта, Кади-Юрта и Нижнего Герзеля. Трошев тепло, почти по-дружески, поздоровался за руку с каждым из них, что-то сказав по-чеченски. Аксакалы засмеялись.
— Откуда вы так хорошо знаете чеченский? — спросил один из них.
— Чечня, можно сказать, моя вторая родина, —рассказал Геннадий Николаевич. — Родился-то я в Берлине, но моя мама — терская казачка, до 1946 года жила в Грозном. А отец был летчиком, служил в Ханкале, где и познакомился с мамой. Через год после войны они уехали в Германию, к новому месту службы отца.
Беседа Трошева с чеченскими старейшинами длилась около часа, обговаривались различные вопросы: как не допустить в села боевиков, где установить контрольно-пропускные пункты для пропуска беженцев и проверки автотранспорта, куда отправлять больных и так далее. Командующий вникал в каждую мелочь, его интересовало буквально все.
— Мы пришли сюда воевать не с чеченским народом, а с бандитами, — убеждал Геннадий Николаевич старейшин. — Не будет выстрелов из ваших населенных пунктов, и войска не будут стрелять. Откроется стрельба из какого-то дома — этот дом будет уничтожен. Будет оказывать сопротивление квартал — уничтожим квартал. Вооруженные бандиты пусть пощады не ждут.
Что ж, вполне логично. И по-ермоловски — Алексей Петрович проводил в Чечне политику жесткую. Однако твердость и непреклонность генерала сочетались с умением обходиться без излишней жестокости к «благонамеренным» местным жителям. А посему за короткое время он сумел стабилизировать обстановку на Кавказе, создал «буферную» зону между Россией и враждебными ей Персией и Турцией.
...Прощаясь с командиром парашютно-десантного полка, коренастым полковником, Трошев его похвалил:
— Молодец, Валентин, что не потерял ни одного человека. И дальше действуй в том же духе. Кстати, тебя представили к званию Героя России. Документы уже в Москве...
Вот такой он всегда — русский окопный генерал Геннадий Николаевич Трошев — внимательный и отзывчивый, твердый и решительный. Командир суворовской школы и народный дипломат, немало сделавший как в первую чеченскую кампанию, так и в нынешнюю для стабилизации обстановки на Северном Кавказе.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ГОРОД-КРЕПОСТЬ
Битвы выигрываются превосходящей огневой мощью.
Фридрих Великий
Однако вернемся к осаде Грозного. Учитывая опыт первой чеченской кампании, Масхадов, Басаев, другие полевые командиры, укрепляя столицу Чечни, надеялись, что продержатся в ней не один месяц. Вокруг Грозного было создано три рубежа обороны. Если мысленно соединить их линиями, то получится такая картина: первый рубеж обороны — полностью Старые Промыслы с выходом на господствующие высоты, затем к Гикаловскому и далее на Пригородное, Аргун, Ильинскую, потом по Сунже на
Петропавловскую; второй рубеж — по улице Алтайской, затем непосредственно по окраинам города с выходом на Ханкалу и Примыкание; и третий — это микрорайон, площадь Минутка, вокзал, центр, весь Заводской район и завод имени Ленина в Ста-ропромысловском районе.
В черте города была создана система сплошной обороны, включавшая огневые позиции бронетанковой техники, артиллерии, противотанковых средств и заграждений. Нижние этажи домов на основных направлениях боевики оборудовали под долговременные огневые точки (доты), окна и входы в подвалы домов на окраинах Грозного, вдоль магистральных улиц и на перекрестках закрыли мешками с песком, камнями и кирпичами, обустроили бойницы для наблюдения и ведения огня, большую часть бронетанковой техники и артиллерии замаскировали в жилых кварталах и на предприятиях.
На крышах и верхних этажах зданий были созданы огневые позиции снайперов, зенитчиков и корректировщиков. Боевики, как правило, использовали нижние этажи и подвалы. На перекрестках улиц, заваленных железобетонными плитами, кучами гравия, песка и другими материалами, соорудили доты, которые соединялись ходами сообщения с прилегающими дворами для скрытого маневра. Были назначены ответственные лица за оборону кварталов и улиц, усилена комендантская служба. Заблаговременно созданы пункты управления, базы хранения вооружения, склады боеприпасов, медикаментов и продовольствия. Для развертывания пунктов управления использовали военные городки и базы.
Существовала достаточно отлаженная система централизованного руководства всеми вооруженными формированиями в республике. Чеченские Минобороны, МГБ, МВД самостоятельно управляли своими военизированными структурами. Основные пункты управления вооруженными формированиями находились в столице республики, запасные в других районах. Для ведения разведки незаконные вооруженные формирования использовали преимущественно местное население, в основном женщин, девушек, стариков и детей, которые беспрепятственно подходили к колоннам, позициям и районам сосредоточения федеральных войск, вступали в разговоры с военнослужащими, подсчитывали численность солдат, техники и вооружения, а затем передавали добытые сведения боевикам.