Страница 10 из 110
«Особо сильный импульс к развитию Кадирийа получила после депортации чеченцев в Казахстан в 1944 году, — читаем все в том же исследовании «Суверенитет и пиратство». — В пятидесятые годы в Целиноградской области Казахской ССР среди выселенных туда чеченцев образовался самый молодой и радикальный вирд Кадирий — вирд Вис-Хаджи Загиева. Во время ссылки в Казахстан семьи Дудаевых (вернулись в 1957 году) старший брат Джохара — Бекмураз примкнул к вирду Вис-Хаджи Загиева, впоследствии став членом группы устазов (наставников) этого вирда».
Джохар Дудаев, приняв предложение старейшин, также сделал ставку на этот самый молодой и крупный вирд кадирийского тариката в Чечне, поскольку и Совет старейшин был сформирован в основном из вирда Вис-Хаджи Загиева и других вирдов Кадирийа. Устазы Накшбандийа были объявлены «осиным гнездом КГБ», а последователи Вис-Хаджи Загиева — наиболее чистыми сторонниками национальной идеи.
Именно они и приезжали к Дудаеву осенью 1990 года в Прибалтику, склонив генерала возглавить так называемое «национальное движение», а на самом деле — сепаратизм, межклановые и межрелигиозные разборки.
Кстати, по канонам ислама, религия не имеет права вмешиваться в политику. Но Джохару Дудаеву, чтобы удержать власть, пришлось опереться как раз на духовенство, которое добивалось создания на территории Чечни исламского государства. И неудивительно, что еще задолго до ввода российских войск в Чечню религиозные авторитеты предлагали Дудаеву стать ее имамом, однако бывший советский генерал отказался от такого предложения. И все-таки, чтобы не слишком раздражать своих новых союзников, он вынужден был провозгласить республику исламским государством, хотя это и воспринималось как чистая декларация.
Положение резко изменилось после ввода в Чечню российских солдат. Исламская доктрина оказалась наиболее пригодной идеологией, сплотившей чеченцев против федеральных войск. Как ни странно, нечто подобное уже происходило в XIX веке во время Кавказской войны. Чтобы объединить отличающиеся по обычаям, нередко враждующие друг с другом племена, Шамиль выступил под зеленым знаменем ислама. Что характерно, и Джохар Дудаев с первых же дней своего правления стал создавать государство с административно-правовой системой, схожей с имаматом Шамиля.
В связи с тем, что Джохар Дудаев принадлежал к вирду Кун-та-Хаджи, ему в первые дни «чеченской революции» оказала поддержку значительная часть населения. Таким образом, религиозный фактор сыграл немаловажную роль в становлении дудаевского режима. По сути дела, горцы кадирийского тариката приняли сторону президента Чечни, а жители равнинных районов и интеллигенция, большинство из которых относились к накшбандийс-кому тарикату, стали к нему в оппозицию. Так наметился раскол не только по тейпам, но и по вирдам.
Произошел раскол и в самом кадирийском тарикате, в частности, среди последователей Кунта-Хаджи. Дело в том, что к тому же вирду принадлежал и один из лидеров оппозиции Джохара Дудаева — Ибрагим Сулейменов, являющийся прямым потомком сестры Кунта-Хаджи. После того как Сулейменова и его братьев боевики взяли под стражу, а его племянника убили, многие кун-та-хаджинцы, поначалу поддерживавшие Дудаева, выступили против него.
Но все это случится позже, а пока вернемся к событиям осени 91-го.
Кстати, похожие события произошли в то же время и в Таджикистане. И там, и здесь демократы России умилялись антикоммунизму своих союзников. И там, и здесь оказывали им поддержку по идеологическим соображениям. И там, и здесь идеологические соображения оказались сомнительными и не гарантирующими выполнение союзнических обязательств. И там, и здесь начала литься кровь. Но Чечня — не чужое суверенное государство, а часть России. Возникла двусмысленная ситуация. Российские демократы, поймавшись на идейной мякине, теперь должны были каким-то образом отнестись к грубым нарушениям договоренностей, к несоблюдению правил игры, к факту игнорирования решений демократического центра. Но и это еще не все. Главное в том, что чеченская проблема «помогла» структурировать кремлевские противоречия. В самом деле, поскольку «демократическая» политика «освободившегося» российского государства породила чеченский узел на своей территории, то с неизбежностью началось формирование двух кремлевских группировок, по-разному смотрящих на проблему разрешения конфликта: «партию войны» и «партию мира». Первая требовала силового решения проблемы, иначе говоря — «разрубить узел», вторая же говорила о недопустимости конфликта, о необходимости переговоров, а то и сотрудничества с режимом. То есть «партия мира» была настроена чеченский узел не разрубать, а развязывать.
Как и во всех политических и дворцовых интригах, первый ход сделала «партия войны». Побывав в Грозном, вице-президент Александр Руцкой назвал Дудаева «бандитом», а происходящее в Чечне «бандитизмом», так как Дудаев избирался не народным голосованием, а был провозглашен президентом от имени ОКЧН — общественной организации, не имеющей по закону права на организацию выборов.
После этого 2 ноября 1991 года V съезд народных депутатов России принимает решение о незаконности прошедших 27 октября в Чечне выборов. Напомню, что к тому моменту между съездом — высшим органом власти в России — и Президентом Ельциным противоречий еще не существовало, Хасбулатов еще абсолютный демократ, его заместители тоже. Таким образом, в происходящем на кремлевской сцене не было никакой иной политической подоплеки, и с точки зрения всех норм права после 2 ноября Дудаев перестал являться легитимным президентом. Впрочем, и сама процедура его избрания содержала множество подводных камней. Однако он не собирался без боя сдавать захваченную им власть: серия разгонов неугодных ему противников была уже начата.
6 ноября 1991 года лидер «партии войны» Руцкой (тогда еще друг и соратник президента России) докладывает Ельцину о необходимости введения в Чечне чрезвычайного положения. Готовится Указ, который визируется Шахраем и Хасбулатовым и, после подписания Ельциным, вступает в силу с 8 ноября. Уже в тот момент чеченская карта стала разыгрываться для сдерживания в стране центростремительных тенденций победившей команды так называемых демократов. Позже это сдерживание централизма превратится в откровенное разрушение всего достигнутого. Впрочем, и тогда уже было ясно, что конфликт между «партией войны» и «партией мира» — конфликт не идеологический, а государ-ственнический. Очевидным являлось и то, что уходящая команда горбачевцев при удобном случае постарается подставить подножку российским государственникам демократического разлива.
Так и случилось. К примеру, реализацию Указа о чрезвычайном положении в Чечне фактически сорвали союзные власти и, прежде всего министр внутренних дел СССР Баранников, который с самого начала относился к нему резко отрицательно. Баранников не скрывал, что не будет участвовать в реализации ЧП, косвенно выражая таким образом общую позицию политического руководства Союза ССР и Президента Горбачева.
Вот что рассказал Парламентской комиссии о тех событиях бывший вице-президент РФ Александр Руцкой: «Когда на территории республики начались эти безобразия, одним из первых, кто поддержал и завизировал проект Указа Президента о введении чрезвычайного положения, был Председатель Верховного Совета Хасбулатов Руслан Имранович...
Предлагалось внутренними войсками Советского Союза (а тогда внутренних войск у МВД России не было) ввести систему жесткого пропускного режима. Каким образом? Блокировались железные дороги на въезде и выезде из Чечни, блокировались автотранспортные магистрали и те направления, где можно было проехать туда и обратно. Для наведения порядка, подчеркиваю, в крайней ситуации, предназначалась бригада спецназа. Так, в общем, планировалось введение чрезвычайного положения...
Если бы по этой схеме было введено чрезвычайное положение в ноябре 1991 года, такого бы кровопролития, как сегодня, просто не было...