Страница 92 из 125
Нельте. Могу ли я спросить, носил ли этот контакт между Канарисом и вами также и личный характер? Я весьма хотел бы установить, какую позицию занимала австрийская армия в отношении идеи аншлюса (т. е. в отношении враждебных Австрии стремлений поглощения ее гитлеровской Германией. Ю.М.).
Лахузен. Сначала о личном контакте. Этот личный контакт имел место однажды - это был первый раз, когда я, тогда австрийский офицер, увидел Канариса, и произошло это в служебном помещении федерального министерства обороны, где Канарис находился у тогдашнего начальника австрийского генерального штаба.
Председатель. Прошу вас повторить вопрос.
Нельте. Я спросил господина свидетеля, в какой мере личный контакт между господами из германского генерального штаба, соответственно - между абвером и господами из разведывательного отдела, а также соответственно между австрийским генеральным штабом, в личных связях касался идеи аншлюса.
Лахузен. Сначала никакого личного контакта не было, в том смысле, как это изложено здесь. Контакт, как он действительно установился (чему есть свидетели, причем свидетели, находящиеся в этом зале; фон Папен должен быть ориентирован в сути этого дела), имел место в один-единственный день, когда я даже ни разу не мог говорить с Канарисом один на один, а лишь в присутствии моих начальников. В данном случае обсуждались вопросы ашлюса или политические вопросы, затрагивавшие внутриавстрийские проблемы. Но не мною и не Канарисом, сознательно само собою разумеется.
Заутер. Но вы, господин свидетель, в 1938 году, после нападения Гитлера на Австрию, добивались того, чтобы быть переведенным Гитлером в германский вермахт.
Лахузен. Я этого не добивался. Мне нечего было этого добиваться. Повсюду, где бы я ни служил, моя деловая деятельность была известна. Я был в этом деле не чужой. С ведома австрийского правительства, а также, в ограниченном смысле, с ведома германских инстанций, то есть известных лиц, я в интересах австрийского правительства имел в четко ограниченных рамках дело с теми вещами, которые выходили за пределы внутриавстрийской политики. Точно так же как я сотрудничал с вермахтом, я сотрудничал с итальянским (т. е. с фашистским правительством Муссолини. - Ю.М.) и венгерским правительствами, причем с ведома австрийского правительства. Это все вещи, относящиеся к политике, которая в мою компетенцию не входила.
Заутер. Но я полагаю, что ваша память вас обманывает, ибо сразу же непосредственно после вторжения Гитлера в Чехословакию вы ведь были в Берлине в генеральном штабе и добивались в генеральном штабе, что вы, однако, отрицаете, получения должности в германской армии. Вы тогда заполнили анкету, в которой собственной подписью заявили о вашей полной преданности великогерманскому рейху и Адольфу Гитлеру, а спустя некоторое время принесли присягу на верность Адольфу Гитлеру.
Лахузен. Само собою разумеется, я поступил точно так же, как поступали все другие, которые в этом положении и в этой должности были переведены из одного органа в другой.
Заутер. Прежде вы сказали, что не ходатайствовали об этом; я же информирован о том, что вы в сопровождении двух или трех других офицеров первым из всей австрийской армии поехали в Берлин и просили начальника генерального штаба Бека перевести вас в германскую армию.
Лахузен. Я очень рад, что вы затронули эту тему, особенно потому, что мне позволено вполне четко обрисовать мою должность. У меня не было необходимости как-либо ходатайствовать о своей будущей должности в германском вермахте. Я был известен с деловой точки зрения своей военной деятельностью, точно так же как был известен австрийский военный атташе в той стране, в которой он аккредитован. Кроме того, я могу без околичностей объяснить, почему я так быстро выдвинулся. Я уже сказал, что моя деятельность в отношении сотрудничества, которая определялась не мной, а вышестоящими австрийскими инстанциями, заключалась в сотрудничестве австрийской секретной службы с другими государствами. Тогда она была направлена против одной соседней страны - Чехословакии, и Чехословакия, хотел бы я подчеркнуть, была первой на очереди после Австрии. Поэтому само собою разумеется, что мой будущий начальник Канарис, который знал меня по моей прежней должности, с деловой точки зрения был весьма заинтересован в моем переходе в его управление. Он приложил к этому усилия, а кроме того, и генерал-полковник Бек".
Постепенно, несмотря на все увертки Лахузена, проявлялась его зловещая суть. Он был фаворитом нацистской иерархии. Как бывший кадровый офицер австрийской королевско-императорской* армии, он в таком лоскутном многонациональном государстве, каким была австро-венгерская монархия до конца Первой мировой войны, приобрел немалый опыт натравливания одной нации на другую. В течение столетий господствующая феодальная каста, к которой принадлежал и Лахузен, извлекала политический капитал из принципа "разделяй и властвуй". К этому добавлялись профессиональные шпионские знания Лахузена в отношении Чехословацкой Республики, Венгрии и Балканских стран. В австрийской федеральной армии он был высшим офицером секретной службы. Без всяких угрызений совести он нарушил присягу своему отечеству и стал верно служить вермахту. Лахузен стал, таким образом, одним из тех первых изменников, которые подрывали силу сопротивления и готовность австрийской армии к обороне и тем обеспечили гитлеровской военной машине беспрепятственное вторжение в Австрию.
Ничего удивительного, что ОКВ в 1938-1943 годах поставило под начало именно Лахузена отдел абвер II, занимавшийся диверсиями, саботажем и "народной борьбой". В этой должности бывший агент дослужился в 1941 году до чина полковника генерального штаба и получил сравнительно редкий орден "Золотой германский крест". После одногодичного пребывания на фронте с 41-м егерским полком, воевавшим против Красной Армии, Лахузен в декабре 1944 года вдруг был назначен начальником "разведывательного бюро" XVII военного округа (Вена). Тогда в главной штаб-квартире фюрера существовал план превратить высокогорную территорию Австрии в "неприступную Альпийскую крепость", перебросить туда важнейшие секретные службы и материалы вермахта, а также эсэсовской СД. В связи с этим Гитлер, как Верховный главнокомандующий вермахта, в январе 1945 года произвел всегда надежного Лахузена в генерал-майоры.
* Австрийский король одновременно являлся императором Австро-Венгерской монархии. - Прим. перев.
ВОЗДУШНЫЙ ШПИОНАЖ
С ЦЕЛЬЮ ПОДГОТОВКИ ВОЙНЫ
Воздушный шпионаж гитлеровского вермахта, который проводился в целях систематической подготовки войны, был тогда по своему характеру, с точки зрения как авиационной, так и аэрофототехнической, невиданным во всем мире. Для осуществления блицкрига гитлеровской Германии нужны были специфические и самые последние данные, добытые в полное нарушение международного права. Ни одна страна в мире не вела перед Второй мировой войной столь интенсивного и всеобъемлющего воздушного шпионажа, как нарушавшая и в этом отношении международное право фашистская Германия. Разумеется, об этом знали кроме непосредственных исполнителей лишь немногие офицеры генштаба, считавшиеся абсолютно надежными. Лахузен принадлежал к их числу. Результаты воздушного шпионажа тоже служили ему для планирования широко задуманного саботажа и диверсионных актов.
"...Эймен. Вы знакомы с полковником Роуэлсом? (английское произношение немецкой фамилии Ровель. - Пер.).
Лахузен. Да.
Эймен. Кто он был такой?
Лахузен. Роуэльс был офицером военно-воздушных сил, полковником авиации.
Эймен. Какова была деятельность эскадрильи особого назначения, в которой он служил?
Лахузен. Он возглавлял специальное авиазвено высотного полета, которое совместно с отделом разведки вело разведывательную работу в некоторых областях и государствах.
Эймен. Вы когда-нибудь присутствовали при его разговорах с Канарисом?