Страница 39 из 81
И эта оценка более чем обоснованна. Организация нашей армии была ужасной. С 1920 по 1939 год в РККА вообще не было армейских управлений. Крупные маневры начали проводиться только с 1935 года. Но самое главное, наша армия до 1939 года не была регулярной в полном смысле этого слова. В начале 20-х годов Троцкий и Ленин радикально сократили Красную Армию и перевели её на территориально-милиционную основу.
Бездумное и безудержное сокращение сделало нашу страну практически беззащитной. В 1924 году во Франции было 200 солдат на 10 000 населения, в Польше — 93, Румынии — 95, Эстонии — 123, в России же — всего 41. (Весьма возможно, таким образом Троцкий хотел спровоцировать страны Запада на оккупацию России с тем, чтобы разжечь пожар революционной солидарности за границей.). Сокращались и военно-учебные заведения. Академия Генштаба была преобразована в Академию РККА, а Военно-хозяйственная академия стала всего лишь ее факультетом. Были слиты воедино Военно-техническая и Военно-хозяйственная академии. Причем и преподаватели, и выпускники военно-учебных заведений зачастую направлялись оттуда в «область народного хозяйства». Так, в одном лишь 1924 году заниматься народным хозяйством отправили свыше 300 классных специалистов, выпущенных Академией РККА. Результаты были плачевны. Особая комиссия ЦК во главе с С. И. Гусевым 3 февраля 1924 года признала, что Красная Армия попросту небоеспособна.
На армии стали сильно экономить. В 1924 году ее бюджет составил 395 миллионов рублей — 24,9 % от пресловутого 1913 года. И, как сегодня, армия стала в ряде случаев недоедать. Осенью 1926 года заместитель начальника снабжения РККА В. М. Гиттис докладывал: «С вопросами питания красноармейцев дело обстоит весьма неблагополучно. Вследствие низкого приварочного оклада в истёкшем хозяйственном году части испытывали постоянные перебои в довольствии и не могли вести планомерно заготовки, поэтому хозяйственный план разрушался…»
Но самый большой вред обороноспособности страны нанесла так называемая «территориально-милиционная система», которую ввели ещё при Троцком — из соображений всё той же экономии, чтобы не содержать «кадровую армию». В соответствии с волей тогдашних «военных вождей» люди служили в армии на сборах, недалеко от места жительства. Срок службы составлял в общей совокупности 8 месяцев — в течение 5 лет. Этого явно не хватало для того, чтобы подготовить хоть сколько-нибудь умелого солдата. Потихоньку, правда, вводились кадровые дивизии, но в 1939 году они составляли всего 26 %, а во внутренних округах их вообще не существовало.
Есть одно характерное высказывание Г. К. Жукова: «Наши территориальные дивизии были подготовлены из рук вон плохо. Контингент, на котором они развертывались до полного состава, был плохо обучен, не имел ни представления о современном бое, ни опыта взаимодействия с артиллерией и танками. По уровню подготовки наши территориальные части не шли ни в какое сравнение с кадровыми. С одной из таких территориальных дивизий, 82-й, мне пришлось иметь дело на Халкин-Голе. Она побежала от нескольких артиллерийских залпов японцев. Пришлось ее останавливать всеми подручными средствами».
Вот уж сэкономили, так сэкономили! Но, может быть, и впрямь не на что было армию содержать? Ведь ситуация в экономике и в самом деле была тяжела. Это, конечно, так. Однако, скажите на милость, какого лешего тогда большевики тратили грандиозные средства на Коминтерн? На эту организацию в 20-е годы проливались настоящие золотые потоки. В принципе, Коминтерн представлял собой нечто вроде государства в государстве — с соответствующим финансированием. У него была даже своя разведка, скромно именуемая Отделом международных связей (ОМС). И сей отдел имел собственный штат оперативных работников, шифровальщиков, курьеров, радистов. Умельцы из ОМС могли изготовить любой фальшивый документ — от паспорта до секретного постановления. Представитель из ОМС курировал деятельность всех компартий, причем его настоящего имени не знал никто. В начале 20-х годов ОМС имел такой же статус, как и Разведывательное управление Генштаба РККА и Иностранный отдел ГПУ. Именно через него осуществлялось финансирование зарубежных компартий — за счет русских рабочих и крестьян, а также их рабоче-крестьянской армии.
Причём денежки на «мировую революцию» частенько присваивались некоторыми её предприимчивыми творцами. В 20-е годы один из таких махинаторов — Любарский (числящийся сотрудником Наркомата иностранных дел) из 750 тысяч лир, предназначенных для Итальянской компартии, вручил ей всего лишь 288 тысяч. Он же куда-то истратил сумму в 124 487 шведских крон. Литвинов предложил для Любарского «страшное» наказание — объявить выговор. Но с ним обошлись ещё более «круто» — его исключили из партии.
Сталин в 1935 году прекратил всю эту халяву, запретив финансирование компартий. Отныне на жалованье сидел только аппарат Исполкома Коминтерна, находившийся в Москве. Это было нужно для того, чтобы руководить самими компартиями, используя их в интересах СССР. И — характерное совпадение — Сталин же превратил РККА в настоящую кадровую армию, введя в 1939 году всеобщую воинскую повинность. Но для наведения порядка надо было основательно почистить военную верхушку, с которой не имело смысла начинать никакие преобразования. Такая армия, которая была создана в 20-е годы, могла породить только бездарей. Точнее сказать так — именно бездари ее и породили, став за время существования данной квазиармии еще бездарнее.
Репрессировать руководство данной армии значило не ослабить её, а усилить. Новые выдвиженцы, возглавившие РККА после сталинских чисток, были не в пример перспективнее, чем Тухачевские, якиры, дыбенки и блюхеры… Хотя бы уже тем, что не были так долго на высших руководящих постах в столь дрянной, «троцкистской» армии.
Сталинские же чистки только укрепили РККА. В кадровом отношении мы имели в 1941 году армию лучшую той, что существовала до 1937 года. И ее создал в 1939–1941 годах Сталин, использовавший передышку, которую ему дало советско-германское сближение.
В тех же годах он перевел армию на кадровую основу, создав систему «армий прикрытия» (186 дивизий, из них 16 представляли собой дивизии второго стратегического эшелона). Именно в их зоне Гитлер притормозил свой бешеный натиск и вынужден был отказаться от идеи молниеносной войны (блицкрига), на которой и строилась вся его стратегия.
Кроме того, за два предвоенных года Сталиным была укреплена промышленная база в глубинных районах страны. Между Волгой и Уралом он создал нефтяную базу — «Новое Баку». В Сибири и на Урале — возвёл заводы-дублеры, выпускающие продукцию машиностроительной, химической и нефтеперерабатывающей промышленности. Расширил Магнитогорский металлургический комбинат и завершил строительство Нижнетагильского металлургического завода.
Авантюристы
Группа Тухачевского вовсе не была группой «блестящих профессионалов», оппонирующих «тупому» Ворошилову, — это мы выяснили выше. Она даже не была группой карьеристов, борющихся за чины. У Тухачевского и его друзей была собственная политическая платформа.
Она представляла собой некую особую версию марксизма. Согласно ей, авангардом революции становился не рабочий класс и даже не коммунистическая партия, а «пролетарская армия». Тухачевский хотел милитаризировать страну, жестко подчинив все сферы её жизни интересам армии. Еще в декабре 1927 года он предложил Сталину создать в следующем году 50–100 тысяч новых танков. В. Суворов (Резун) по этому поводу вылил на Тухачевского целый шквал иронии, подробно расписав, к чему привела бы реализация этого гениального замысла. Но, как мне кажется, особой необходимости в этом не было. Любой думающий человек сразу поймет всю нелепость данного плана. Страна ведь еще даже не приступила толком к индустриализации, а 50 тысяч — это количество, которое позволила себе советская танковая промышленность за весь послевоенный период (имеется в виду, конечно, Великая Отечественная война).