Страница 46 из 48
Для этого наряду с ЦРУ привлекают еще и Пентагон. В Лэнгли разрабатывают «прозрачный» сценарий: на одном из карибских островов якобы захвачены «граждане США», после чего морская пехота оккупирует его, освобождает заложников и ставит у власти дружественное Вашингтону правительство. Этот сценарий был прорепетирован в ходе крупномасштабных маневров «Эмбер энд эмберайнз» с высадкой десанта на пуэрто-риканский остров Вьекес, природные условия которого схожи с Гренадой. Дополнительно «операция по спасению заложников» отрабатывается американскими рейнджерами на базе США в Гуантанамо на Кубе. После этого от учебной интервенции до настоящей остается один шаг.
«Вступая в 1981 году на пост президента, Рейган обещал всему миру „отбросить коммунизм“ и вновь продемонстрировать всему миру мощь Америки. Но к осени 1983 года, после трех лет пребывания у власти, он не имел в своем активе ни одной победы над коммунизмом, — писала американская журналистка Кети Саншайн. — С другой стороны, возможность того, что народы соседних стран увидят в Гренаде альтернативную модель своего развития в будущем, крайне беспокоила Вашингтон. Поэтому рейгановская администрация не удовлетворилась попытками дискредитировать и изолировать правительство Бишопа. Революцию необходимо было уничтожить, и сделать это со всей решительностью — так, чтобы запугать всех, кто собрался бы пойти аналогичным путем».
Для расправы с маленьким непокорным островом нужен был лишь предлог.
После месячного пребывания на «райском острове» Паркер пришел к выводу, что задание мистера Фрейла невыполнимо: ни на Гренаде, ни на Карриаку он не обнаружил хотя бы намек на военные объекты. Даже аэродром в Пойнт-Сэлайнз, якобы предназначенный для русских бомбардировщиков, строила английская фирма «Плесси». Единственная военная «тайна», которую Роб смог привести в первом донесении, так это то, что численность народной милиции увеличена на 20 тысяч человек, причем в немалой степени за счет членов НЮО.[38] Впрочем, секрета тут не было, поскольку об этом сообщила радиостанция «Свободная Гренада», о чем он предпочел умолчать.
Не лучше обстояло дело и с заданием шефа: никакой особой обработки американских студентов Паркер не заметил. На пляже Гранд-Ане они обычно располагались обособленно, не смешиваясь с темнокожими гренадцами. Что же касается посещения вечерних танцев в Кинси-парке, то едва ли можно было считать «обработкой» бурные зажигательные калипсо.
Другое дело пропаганда. Если подходить с мерками мистера Тауэра, то она встречалась на каждом шагу. Бесплатное среднее образование, бесплатные учебники и школьные формы. Бесплатное распределение молока и медицинское обслуживание. Или то, что число кооперативов за три года выросло в 20, а государственные капиталовложения в сельское хозяйство — в 50 раз!
Не приходилось сомневаться, что все это действует на гренадцев. Не зря же четыре пятых школьников были пионерами — с такой коммунистической организацией для детей Паркер столкнулся впервые, — а почти половина молодых людей — членами НЮО. Другое дело, как это используется для подрывной пропаганды против Штатов. Тут он не мог сказать ничего определенного. Нужны были время и контакты.
Собственно, ради них Роб постарался сблизиться с толстогубой тридцатилетней мулаткой Джин Орчард, активисткой ДЖУЭЛ, хотя и считал ее «старухой». Пока это знакомство ничего не дало, если не считать, что несколько раз они были в ресторане «Красный краб», который посещают партийные боссы. Вот если бы удалось выйти на них…
«ВНЕЗАПНАЯ ЯРОСТЬ»
В среду, 19 октября, с утра ничто не предвещало, что назревают большие события. Правда, Джин по секрету рассказала Робу, что в руководстве ДЖУЭЛ возникли разногласия, премьер Бишоп отстранен от должности и заключен под домашний арест. Но Паркеру было наплевать на их внутренние распри. Поэтому вместо семинара он преспокойно отправился на Гранд-Ане пообщаться с парнями из медицинского колледжа. В то же время на улицы Сент-Джорджеса вышла многотысячная демонстрация в поддержку Мориса Бишопа, освободившая его из-под ареста. Однако, когда он шел во главе колонны, дорогу преградил вооруженный отряд, открывший огонь по демонстрантам. Премьер и его ближайшие помощники погибли.
Паркер узнал о драматических событиях лишь вечером, вернувшись в город. Первой мыслью было поскорее добраться до пансионата в Карифте, запереться в своей комнате и не высовывать носа, пока обстановка не прояснится. «В случае чего-нибудь чрезвычайно важного свяжитесь с Эшли Уиллзом», — вдруг всплыло в памяти напутствие шефа. Скорее всего это был такой случай.
С замирающим сердцем Роб пробирался по словно вымершим улицам к набережной, в ста ярдах от которой находился телеграф. Бриджтаун дали только после полуночи. Хриплый со сна голос сердито спросил, кто и какого черта трезвонит в столь поздний час.
— Я племянник мистера Тауэра. Хотел с вами посоветоваться. У нас здесь сегодня тяжело заболел старший друг. Я не знаю, может быть, нужно пригласить специалиста… — от волнения голос Роба дрожал.
— Говорите толком, что произошло! — рявкнула трубка.
И тогда Паркер решил пренебречь правилами конспирации, предписывающими в подобных случаях изъясняться иносказательно. После его сообщения наступила такая долгая пауза, что Роб забеспокоился, не разъединили ли их. Но вот трубка вновь ожила:
— Где вас найти?
Паркер принялся было объяснять, где расположен пансионат, но его перебили:
— Не годится. Нам некогда будет искать вас по всему городу. Снимите номер в «Сент-Джеймсе». С вами свяжутся.
Приказание барбадосского резидента «компании» вполне устраивало Паркера, поскольку до гостиницы от телеграфа было рукой подать. Ему пришлось чуть не полчаса барабанить в дверь, пока появилась заспанная хозяйка мисс Патерсон, неохотно впустившая полуночного гостя.
После завтрака Паркер решил не ходить на лекции, а остаться в «Сент-Джеймсе», где, как оказалось, кроме него и хозяйки, жили лишь две старушки — туристки из Штатов. Словом, опасаться было некого. Что происходит в городе, он не знал. По радио передали краткое сообщение, что всю полноту власти взял на себя Революционный военный совет. После полудня в гостиничный бар, где засел Роберт, стали заглядывать редкие посетители. По их словам, обстановка вполне нормальная, никакой опасности нет. Вероятно, ему как оперативному сотруднику «компании» следовало самому отправиться на разведку. Но покидать уютное убежище было боязно. И потом, кто-то должен прийти к нему на связь. Значит, надо ждать.
Посланец «компании», сухощавый, загорелый мужчина неопределенного возраста, появился перед самым обедом. Подойдя к одиноко сидевшему за стойкой «искусствоведу», он тронул его за плечо:
— Мистер Паркер, если не ошибаюсь? — И, не дожидаясь подтверждения, предложил: — Может быть, лучше поговорить у вас в номере?
Манерой держаться, как сразу же убедился Роб, он удивительно походил на мистера Фрейла.
— Итак, прежде всего выкладывайте дислокацию армейских подразделений и милиции, местонахождение складов оружия, парков боевой техники и зенитных батарей, — положив на стол похожий на пачку сигарет диктофон, приказал он, едва они вошли в номер.
— Но я здесь меньше двух месяцев, так что полной картины у меня еще нет, — попытался увильнуть Роб.
— Неважно, выкладывайте то, что успели засечь.
То и дело запинаясь и мучительно морща лоб, Паркер начал вспоминать, где он видел людей в форме во Бремя поездок по Гренаде.
— Не густо, — подвел итог гость, когда он окончательно умолк. — Ладно, теперь рассказывайте, как вчера вы и другие наши парни чудом избежали смерти от рук озверевших коммунистических фанатиков.
— Но ничего такого не было, — несмело возразил Роберт.
— Я говорю: чудом избежали смерти, — с нажимом повторил незнакомец. — Поэтому постарайтесь вспомнить подробности.
«С начальством не спорят», — философски подумал Паркер и… дал волю фантазии. Его импровизация явно пришлась по вкусу приезжему, поскольку в течение получаса, пока Роб накручивал всяческие ужасы, тот ни разу не прервал «искусствоведа». Забегая вперед, можно отметить, что и в Лэнгли «достоверную» информацию оценили высоко. Во всяком случае, постоянный представитель США в ООН Джин Киркпатрик заявила со слезами на глазах:
38
НЮО — Национальная организация молодежи.